Аромат жасмина - Мей Дебора. Страница 32

Элиза подняла на отца глаза, полные слез. Как лее доказать ему, что она и не думала порочить его имя? Как объяснить, что она ни о чем не сожалеет? Поверит ли он в то, что она была совершенно счастлива всего лишь четверть часа назад? А сейчас ее сердце кричит от горя и страха…

– Итак, сударь, вы запятнали мою честь и оскорбили мою дочь! – сурово провозгласил Рудельштайн. – Я вижу только один выход из создавшегося положения. – Он выдержал паузу и высказал приговор: – Как порядочный человек, вы обязаны на ней жениться.

– Жениться? – Ауленберг обернулся и сердито взглянул на Элизу.

Его даже передернуло от слова «жениться», но малышка с заплаканными доверчивыми глазами и губами, припухшими от поцелуев, выглядела такой беззащитной и, в то же время, соблазнительной, что слова возмущения застряли у него в горле.

– Разумеется, не приходится ожидать, что вы поведете себя достойно и возьмете на себя ответственность за этот позор, – язвительно заметил князь. – Поэтому я лично требую, чтобы вы женились на моей дочери.

Он заметил, с какой тоской Фридрих смотрит на Элизу, и истолковал его взгляд по-своему:

– О, понимаю! Вы решились соблазнить девушку, полагая, что за нее некому заступиться, считая ее незаконнорожденной. Так вот, прошу учесть, что я официально признал свою дочь. В Элизе течет княжеская кровь, и я никогда не согласился бы на брак своей дочери с таким подлецом, как вы, если бы не сегодняшний злосчастный вечер. Кстати, вам тоже не пришлось бы рассчитывать на это, – холодно заметил Рудельштайн барону Брюгехоффену.

Фридрих ошеломленно молчал. В голове у него творился полнейший хаос. Князь выжидающе уставился на Ауленберга.

– Прошу вас… отец, – прошептала Элиза. – Не заставляйте его. Фридрих вовсе не обязан на мне жениться. Между нами ничего не произошло.

– Искренне на это надеюсь, – хрипло проговорил князь, болезненно сморщившись. – Но честь твоя в любом случае пострадала.

– Вы правы, ваше сиятельство, – Фридрих с трудом шевелил губами. – Перед законом совести я должен исправить это прегрешение. Похоже, мой долг теперь взять вашу дочь в жены.

Ауленберг взглянул на Брюгехоффена, прячущегося за спиной князя, и в глазах старика прочел сияющее злорадство. Подлец весьма рад его унижению. В душе Фридриха забурлили злость и смятение. Зачем только он оказался в ту проклятую ночь возле дома своего брата! Зачем вздумал подобрать на улице эту взбалмошную девчонку, из-за которой так глупо влип! Подумать только, какая ирония судьбы: еще недавно он считал, что Верхоффен нанял Элизу, чтобы с ее помощью поставить в глупое положение Вильгельма, а вместо этого в совершенно идиотскую ситуацию попал он сам и не без участия дядюшки своего приятеля.

Он так долго жаждал назвать Элизу своей, и теперь его мечты исполнятся. Только вместо того, чтобы назвать ее своей любовницей, он обвенчается с ней. Какой позор! Конечно, удар смягчает тот факт, что князь Рудельштайн признал Элизу своей дочерью, но трудно представить, как отреагирует князь Вайер-Мюрау на столь щекотливый брак, да еще учитывая столь пикантную ситуацию.

– Что ж, Элиза, теперь ты получишь то, что хотела, – с горькой усмешкой проговорил Ауленберг, бросая на девушку злой взгляд. – Ты получишь статус замужней дамы.

Элиза с ужасом смотрела на него, а Фридрих, быстро натянув на себя брюки, саркастически обратился к Рудельштайну:

– Полагаю, вы окажете мне любезность и сообщите, где и когда состоится венчание.

С этими словами он подхватил свои рубашку и сюртук и, громко хлопнув дверью, вышел.

Вслед за ним покинули кабинет и князь с бароном Брюгехоффеном, чтобы дать Элизе возможность одеться. Сурово взглянув на барона, Рудельштайн мрачно заметил:

– Вы, надеюсь, понимаете, что эта история не должна стать пищей для пересудов. В противном случае сплетник понесет заслуженное наказание. Наша милостивая императрица Сисси не любит, когда оскорбляют женщин.

Брюгехоффен испуганно закивал головой. Он знал, что князь Рудельштайн пользуется симпатией королевской семьи, и за последние минуты уже не раз пожалел, что впутался в историю, которую затеял его племянник. Нахальная девчонка, вместо того чтобы понести наказание и подвергнуться позору, станет баронессой Ауленберг. Месть Иоганна определенно сорвалась.

ГЛАВА 17

Князь решил, что Элиза отправится вместе с ним в его особняк на улице Аугустинерштрассе. Девушка не была в восторге от этого предложения, но ее мнения никто не спрашивал. Холеный мажордом проводил ее в большую спальню, расположенную на верхнем этаже, и запер на ключ. Такое распоряжение он получил от князя, который приказал не спускать с девчонки глаз.

Элиза обреченно присела на кушетку у изножья кровати и задумалась. Мысли путались, в голове мелькали обрывки фраз, грозовые глаза Фридриха и разгневанное лицо отца…

Пытаясь отогнать от себя постыдные воспоминания, девушка подняла голову и огляделась. Небольшая комната была обставлена изящной мебелью, стены обиты кремово-розовым шелком, а над кроватью, возле которой она сидела, спускался атласный балдахин с княжеским гербом. Во всей обстановке чувствовались тонкий вкус и не показная, а истинная роскошь.

Элиза впервые попала в дом отца, но вместо радости и любопытства испытывала сейчас лишь раскаяние и горечь. Он привез ее сюда как игрушку, которая… испортилась. Обидно и больно сознавать, что все эти годы князь почти не замечал ее, а теперь, в самый неподходящий момент, вдруг решил проявить свою отцовскую заботу. Неужели он не понимает, что она уже не маленькая девочка?

Девушка зябко поежилась и снова вспомнила тяжелый взгляд Фридриха, которым он одарил ее перед уходом. Бедный барон… Так неожиданно лишиться свободы, которую они оба ценили больше жизни. И что же осталось у них? Стыд и позор, разбитые мечты и… ненависть будущего супруга… Нечего сказать, весело начинается семейная жизнь.

Рудельштайн, вне себя от злости, ворвался в особняк на Химмельфортгассе, сметая все на своем пути. Отправив испуганных служанок собирать вещи Элизы, он ринулся к любовнице, пугая своим грозным рыком горничных:

– Аманда!!!

Фрау Розенмильх, услышав его, испуганно вскочила с дивана. Бросившись к зеркалу, она поспешила придать своему лицу соблазнительное выражение, но не успела и шагу ступить, как дверь с грохотом распахнулась и на пороге появился князь. Вид у него был такой, словно за ним гнались дикие звери.

– Альберт, дорогой! Ты здесь! – бросилась к нему Аманда. – Как я рада!

– Как ты посмела? – загремел он, повелительным жестом останавливая ее.

– Что случилось?.. – женщина застыла, боясь ослушаться своего повелителя. – Что случилось, мой милый? В чем я провинилась перед тобой?

– Аманда, как ты могла? – князь устало рухнул на диван. – Моя дочь!..

– Элиза? – Аманда ахнула, решив, что с дочерью случилась беда. – Где она? Скажи мне, что с ней? – Она подбежала к любовнику и упала перед ним на колени.

– Хуже, чем больна, – простонал Рудельштайн. – Она опозорена. И это произошло по твоей вине, – он брезгливо стряхнул ее руку.

Аманда побледнела.

– Опозорена?.. Ничего не понимаю, объясни толком.

Князь одарил ее уничтожающим взглядом и отчетливо произнес:

– Я еще не успел подняться к себе, как получил сообщение от барона Брюгехоффена о том, что моя дочь находится в страшной опасности. Барон просил, не медля, отправиться в одно заведение в Венском лесу. Там я застал свою дочь в объятиях развратника Ауленберга. Моя малышка стала жертвой отъявленного негодяя! И знаешь, что он имел наглость заявить? Что делает это с твоего полного одобрения. Каков прохвост!

Аманда облегченно вздохнула. Зная шальной характер Элизы, она опасалась, что та натворила что-нибудь похуже. Но тут же вновь испуганно взглянула на князя.

– Видишь ли, дорогой… Элиза давно влюбилась в барона, а он, в свою очередь потерял голову из-за нее. Бог мой, да ты бы видел, как он за ней ухаживал! Его репутация, конечно, оставляет желать лучшего, но я устроила ему испытание, и он его блестяще выдержал. И я дала им свое благословение.