Месть и любовь - Кей Эмбер. Страница 37

Найл предстал перед Митчеллом. Друг укоризненно посмотрел на него и направился к лестнице. Найл последовал за ним, с тоской ожидая обвинений и упреков.

Мужчины молча дошли до ближайшей таверны и сели за столик напротив друг друга.

– Ты только что переспал с ней, – спокойным, не терпящим возражений голосом заявил Митчелл.

Найл открыл было рот, намереваясь все отрицать, но так ничего и не сказал. Лгать и выдумывать что-либо в свое оправдание он не хотел, а о правде Митчелл и сам догадался.

Поняв, что Найл ничего не хочет сообщить ему, Митчелл продолжал:

– Что ж, хорошо, что ты по крайней мере не утверждаешь, что ничего не произошло. Впрочем, твои увертки ни к чему бы не привели, ведь даже слепой заметит, что ты только что был близок с женщиной. Об этом говорят и безумный взгляд, и наспех натянутая одежда, и… – он помолчал, затем тихо добавил: – От тебя пахнет похотью.

Найл решил, что с него уже достаточно нотаций, и зло произнес:

– По-моему, ты заходишь слишком далеко.

Митчелл презрительно хмыкнул.

– Да зачем тебе эта баба?

Это был уже удар ниже пояса. Объективно глядя на ситуацию, Найл понимал, что необходимость в присутствии Фионы Макфи отпала и сейчас ее лучше отпустить. Но мысль о том, что с девушкой придется расстаться, была для него невыносима. Все его естество протестовало против этого.

– Эта, как ты выражаешься, баба мне еще нужна, а то, что между нами происходит, тебя совершенно не касается, – он развалился на стуле и продолжал: – Запомни, я не хочу, чтобы ты вообще затрагивал эту тему. А теперь, когда мы все выяснили, выкладывай свой план.

Митчелл заказал эль и ужин и только после этого проговорил:

– Уинтер не сможет отказаться, если ты публично бросишь ему вызов.

Найла охватило раздражение от того, что он сам не додумался до такого очевидного решения своей проблемы. Желая поддразнить Митчелла, он спросил:

– Так ты предлагаешь мне встретиться с Уинтером где-то в людном месте и вызвать его на дуэль при свидетелях. Но какой же повод будет у меня для этого?

Митчелл потер руки и весело продолжал:

– Пока ты расспрашивал людей в клубе, я беседовал с одним из слуг о привычках Уинтера, – он хитро улыбнулся и стал похож на озорного мальчишку. – Мне удалось узнать, что каждую среду, в то время как все сливки Лондонского общества развлекаются в «Алмаксе», виконт играет в карты.

– Так, так, продолжай, это очень любопытная информация, – заинтересованно сказал Найл.

– Ты действительно так считаешь? – спросил Митчелл, и его голубые глаза засветились от удовольствия.

В этот момент служанка принесла еду и напитки, которые Митчелл заказал для них. Женщина была худощавой, но имела довольно пышную грудь. В другое время Найл соблазнился бы ее прелестями, но не сейчас. Даже когда она, ставя тарелки, низко наклонилась и зацепила Найла упругой плотью, он не почувствовал ничего, кроме раздражения.

– Ты имеешь успех, эта женщина явно хочет тебя, – заговорщически подмигнул Митчелл, бросив взгляд на удаляющуюся служанку. – Бывали времена, когда ты мог переспать с тремя шлюхами за ночь, и не говори мне, что подобное уже невозможно, – проговорил Митчелл, не спуская глаз с друга.

Намек прозвучал так недвусмысленно, что Найл даже не разозлился. Вместо этого он вдруг пожалел Митчелла, который совершенно очевидно боялся влияния Фионы и делал все для того, чтобы разлучить их. Найлу захотелось утешить друга, но он понимал, что, даже если и попытается переспать со служанкой, у него все равно ничего не получится.

– Оставь это. Мы здесь не для того, чтобы обсуждать мою мужскую силу, давай лучше подумаем, как заманить Уинтера в ловушку, – строго произнес Найл.

Митчелл, рот которого был набит бараниной и жареной картошкой, торопливо сказал:

– Нужно просто отправиться в клуб и при всех назвать его трусом. Каковым он, впрочем, и является на самом деле, иначе Уинтер принял бы твой первый вызов.

Все оказалось до смешного просто и должно было сработать. До среды оставалось еще четыре дня, но ничего, он подождет. Он так долго ждал момента, когда сможет отомстить своему обидчику, что несколько дней ничуть не уменьшат его решимость.

Однако, с другой стороны, все не так уж и хорошо. Ведь ему придется провести четыре долгих дня наедине с Фионой, а это намного хуже, чем целый год ада. Теперь, когда он знал, как чудесна близость с ней, сдерживать себя будет почти невозможно, но необходимо. Ему понадобится вся его сила, чтобы подавить страстное желание. Если служанка своими дерзкими ласками не произвела на Найла никакого впечатления, то одно воспоминание о графине сразу же возбудило его.

Мужчина громко вздохнул.

Митчелл бросил на него понимающий взгляд.

– Успокойся, приятель. Старый добрый эль разрушит чары любой женщины, как бы прекрасна она ни была.

Что ж, в этих словах была определенная доля истины.

Фиона лежала в постели без сна. Несмотря на распоряжение Найла не дожидаться его, она никак не могла заснуть, мучаясь от ощущения собственной беспомощности и бесполезности. Она думала о том, как же помочь своему любимому. Как вырвать его из тисков ненависти и мести? Ведь где-то внутри наверняка есть зерно всепрощения, нужно только добраться до него. Сердце подсказывало ей, что в глубине души Найл вовсе не хочет осуществлять свои смертоносные планы. И еще она понимала, что, если Найл окажется от своего решения убить ее брата, барьер, стоящий между ними, рухнет. Звук шагов, доносящийся из холла, прервал ее мысли. Услышав, что Найл уже открывает дверь, девушка быстро закрыла глаза, притворяясь спящей.

– Завтра тебе предстоит нелегкий день, – услышала графиня слова Митчелла. Что же такое они придумали? Толком поразмыслить над этим ей не удалось, потому что Найл, войдя в комнату, поднял страшный шум. Мужчина, спотыкаясь, наткнулся на кресло и, чуть не обернув его, грязно выругался. Раньше она никогда не слышала от него таких слов, вероятно, он подхватил их от матросов, когда служил во флоте. Фиона приоткрыла один глаз и наблюдала за Найлом, фигура которого четко вырисовывалась в слабом свете луны.