Феникс (ЛП) - Ричардс Элизабет. Страница 7

— Исходя из той информации, что мне удалось собрать, очевидно, что «Десятый» подразделяется на три города. — Гаррик нажимает на кнопку, и на карте подсвечивается трио городов.

Каждый город окружен собственной стеной и соединен с другими сложной системой дорог и железнодорожных сетей. Гаррик указывает на самый большой город на карте «Десятого», который раз в пять больше Блэк Сити.

— Этот город называется Примас-Один. Это базовый лагерь, куда будут ссылаться все вновь прибывшие, до того, как их оценят, а затем распределят в Примас-Два или в Примас-Три. — Он указывает на два небольших города, к югу и востоку от горы Альба. — Будут проверять здоровье заключенных, их возраст, силу и навыки. Те, кто окажутся пригодными для работы будут отправлены в Примас-Два, в качестве рабочих на заводы.

Нам показывается панорама Примас-Два. Город включает в себя десятки крупных промышленных зданий.

— Что производится на тех заводах? — спрашивает Роуч.

— У меня не было времени, чтобы как-то добраться до этой информации, потому как появилась Фрея, за ней появилась половина гвардейцев Стражей из охраны завода, — отвечает Гаррик.

— А что происходит с людьми, которые не подходят для работы на фабриках и заводах? — спрашивает Логан.

Гаррик перемещает карту и показывает нам последний город, с восточной стороны гор.

— Их отправляют в Примас-Три.

Он фокусирует экран на нескольких белых зданиях, с зелеными крестами на крыше, с точно такими же, какие рисуют на медицинских лабораториях. Меня охватывает ужас.

— Он собирается ставить на нас эксперименты? — восклицаю я. — Но для чего?

— Точно не скажу, — отвечает Гаррик. — Но те, бетонные здания рядом с лабораториями — крематории, так что они ожидают, что их испытуемые не выживут.

Мне кажется, что меня вот-вот вырвет.

— Это похоже на концлагерь, который они устроили в Бесплодных Землях, — говорит Логан.

— За исключением того, что этот масштабнее, — отвечает Гаррик. — «Десятый» может разом принять двадцать, может, даже, тридцать миллионов заключенных.

— Завтра мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы «Закон Роуза» не прошел, — призывает Сигур.

Все, соглашаясь с ним, кивают.

— Но разве Пуриан Роуз не попытается отправить нас в гетто, даже проиграй он выборы? — спрашивает Логан.

— Пусть только попробует! — говорит Роуч. — Это выльется в гражданскую войну, если он отправит, так называемых грязнокровок, в «Десятый», если больше половины граждан проголосуют против сегрегации.

Тот факт, что Пуриан Роуз лично приехал в Блэк Сити, и угрожал мне, чтобы я поддержал его закон, говорит о том, что она права. Он не хочет, чтобы это вылилось в гражданскую войну, если он может её избежать.

— Тогда давайте не дадим этому ублюдку ни единого шанса свершить им задуманное! — выкрикивает Роуч. — Мы собираемся выиграть завтрашнее голосование, верно?

— Верно! — скандируют мятежники.

В комнате начал твориться настоящий хаос. Люди принялись обсуждать новый поворот событий, но я был слишком ошарашен, чтобы слушать их. Я снова смотрел на карту. Это намного больше, чем попытка освободить мой народ из гетто; само выживание нашего вида, и многих других под угрозой. Так как же мне завтра поступить? Все сводится к следующему: Чья жизнь дороже? Натали или моего народа?

Честно говоря, я не знаю, как ответить на этот вопрос.

Глава 5

НАТАЛИ

— ЗАКРОЙ ГЛАЗА, — говорит Дей, когда мы подходим к каналу.

Солнце еще только начинает садиться над Блэк Сити, окрашивая здания в приглушенный персиковый оттенок. Со мной Полли, Дей и её младший братишка, ЭмДжей, плюс их родители — Майкл и Самрина. Майкл держит ЭмДжея за руку, помогая ему идти. Забавно видеть их рядом друг с другом, ведь ЭмДжей — точная копия отца. У обоих темная кожа, проникновенные глаза и легкая улыбка. Только спина у ЭмДжея изогнутая, так как он болен кифозом. Я по-настоящему тронута тем, что моя сестра тоже с нами, так как знаю, что она ненавидит бывать снаружи с тех пор, как её подвергли пыткам и изуродовали по приказу Пуриана Роуза.

Хотела бы я знать, был бы он так жесток, если бы знал, что она — его дочь. Я ищу в лице Полли какое-нибудь сходство. У нее те же поразительные металлического оттенка серые глаза, но больше в ней нет ничего от Роуза. Полли дарит мне легкую улыбку. Она все еще умопомрачительно красива, несмотря на зигзагообразные шрамы на щеках. Так здорово видеть свою сестру счастливой. Последние два месяца с семьей Дей сказались положительно на нас обеих. Без мамы было непросто, но Самрина и Майкл заставили нас почувствовать себя частью их семьи.

— Куда же мы идем? — говорю я насмешливо, пока мы продвигаемся вдоль знакомой части канала недалеко от места, где я впервые встретила Эша. Мое сердце сбивается с ритма от мысли о том столкновении под мостом. Я знаю, что они организовали вечеринку — сюрприз для меня на барже Жука — Майкл случайно проболтался на прошлой неделе, но я изображаю удивление, закрывая глаза, когда Дей подводит меня к барже.

— Вот мы и на месте, — говорит Дей.

Я протягиваю руку, чтобы мне могли помочь взобраться на баржу. Прохладная, твердая рука берет мою в ответ. Электрический разряд попадает мне в сердце. Он поднимает меня на лодку, и я смеюсь, приземляясь перед ним.

— Не поглядывать, — говорит он.

Он нежно целует меня и в моем животе начинают порхать бабочки.

— Ну, теперь-то я могу взглянуть? — спрашиваю я, когда он заводит меня внутрь каюты.

— Вперед, — отвечает Эш.

Я открываю глаза и визжу от восторга. Жук украсил всю баржу яркими, цветными, бумажными гирляндами, лентами, а ручной работы плакат прямо над окном гласит: СЧАСТЛИВОГО СЕМНАДЦАТИЛЕТИЯ! Здесь все: отец Эша, моя бывшая служанка Марта, а также Жук, Роуч, Сигур, Эми и Стюарт. Эми стремительно несется ко мне и заключает меня в объятия. Мы стали довольно близки с тех пор как она присоединилась к восстанию. Мы даже наши тату Пепельной Розы сделали в одно и то же время.

— Джуно опаздывает, — говорит Эми. — Её вызвали на станцию, так как имеются некоторые срочные новости, и все такое. Ты знаешь, как обычно бывает у репортеров.

Мы все занимаем места на длинных скамьях. Я втискиваюсь между Эшем и Дей, слегка поморщившись, когда сажусь.

— Нога все еще болит? — спрашивает Эш.

— Немножко, — я приподнимаю подол своей фиолетовой тюлевой юбки, открывая неприятный шрам от укуса на моей ноге, где мальчик-Дарклинг отхватил кусочек моей плоти пару месяцев назад. Рана до сих пор так полностью и не зажила. А место вокруг укуса припухло и болело. Я поскребла корку.

— Не карябай, а то останется шрам, — отчитывает меня Дей.

— Ой, прости, пожалуйста, мамочка, не буду, — говорю я, одергивая юбку.

— Начинаем вечеринку! — говорит Жук, хлопая в ладоши. Он приложил немного усилий, чтобы выглядеть хорошо сегодня ночью, надел чистую рубашку и черные брюки, слегка разорванные только в одном месте на колене. Он даже причесал свои обычно растрепанные каштановые волосы.

— Кто будет играть в «Колесо Удачи»? — спрашивает Жук.

Предложение поддержали с радостью все, даже отец Эша, на лице которого появилась легкая улыбка. Может быть он и священник, но и ему не чужды азартные игры. Жук ставит колесо с двенадцатью спицами в центре стола, на каждом конце которых крепится небольшой контейнер. ЭмДжей кладет по бобу в девять контейнеров, и по монете в оставшиеся три. Жук прикрывает контейнеры крышками так, что никому не видно, что внутри и вращает колесо.

— Именинница ходит первой, — говорит Эш, целуя меня в щеку.

Я поднимаю на него взгляд, и мое сердце сжимается. Мысли светятся в его глазах цвета тлеющих угольков. Он опускает длинные ресницы, как будто пытается скрыть от меня то, о чем думает. У меня нет времени, чтобы задуматься над этим, так как моё внимание снова возвращается к игре.

Пока колесо вертится, я быстро поднимаю крышку с одного из контейнеров. Внутри мерцает монетка. Да! Народ вздыхает вокруг.