Принцесса маори - Вальден Лора. Страница 6

Ева кивнула.

— Возможно, на этом и остановимся. Наша повариха беременна и вот-вот разродится.

Ева бросила взгляд на Адриана, который сидел напротив нее. Он побагровел от злости и был готов резко возразить матери. Но Ева этого не хотела. Она подала ему знак молчать. Не стоило усугублять и без того накаленную атмосферу в комнате. И не стоило злоупотреблять расположением Адриана. Ева твердо решила: как только придет первое письмо от отца, она будет умолять его выслать деньги на билет до Америки. Здесь девушка не хотела оставаться ни на один день дольше, чем потребуется. Береника оказалась невоспитанной и вздорной, а ее мать, хотя и старалась, но тоже была бестактна. «Она сама не понимает этого, даже когда говорит о платьях для нуждающихся», — подумала Ева, тоскуя по домашнему очагу и вспоминая немногие моменты, когда ее мама пребывала в добром здравии…

— Где же твоя мать, Джоанна? — спросил пожилой мужчина, когда воцарилась тишина.

«Джоанна, ну конечно, ее зовут тетя Джоанна», — пронеслось в голове у Евы.

— Бабушка просила извинить ее, — ответил Адриан. — Они вместе с тетушкой Ха поехали на обед в отель «Масоник».

— Ну, значит, дела у нашей пожилой дамы идут отменно. Она чаще питается в заведениях, а не дома, — иронично заметил пожилой господин.

Ева предположила, что он и есть новый муж тети Джоанны. Возможно, это был его дом, куда семья переехала после банкротства «Болд Вайньярд Эстейт».

По тому, как Адриан наморщил лоб, нетрудно было догадаться, что он готов был вот-вот поскандалить. Вдруг он громко ударил кулаком по столу рядом со своей тарелкой.

— Дорогой доктор Томас, наверное, вы все еще помните, что этот дом пока что принадлежит моей бабушке и что она может позволить себе выходить с сестрой, когда ей вздумается, и так часто, как она того пожелает.

— Адриан! Прекрати провоцировать Бертрама, — одернула тетя Джоанна сына. — Конечно, мы могли бы после свадьбы переехать в собственный дом, но этот просто больше и красивее. К тому же он все равно когда-нибудь достанется мне!

— Твоя мать прекрасно себя чувствует! — ответил Адриан дрожащим от гнева голосом. — Она здоровее, чем вам бы хотелось!

— Молодой человек! Хватит! — прорычал доктор Томас.

Ева, исподволь наблюдавшая за членами семьи, спрашивала себя, не в террариум ли она угодила. Причем симпатии девушки однозначно были на стороне Адриана и бабушки, а не на стороне тетки Джоанны и ее мужа. Этого она не могла скрыть. И уж тем более не на стороне Береники, которая тут же не преминула вставить:

— Тебе бы лучше не вмешиваться, мой любимый братец! Ты еще перед смертью отца переехал к бабушке, а на винограднике, приносящем лишь убыток, появлялся наскоками. И ты ждешь от нас с мамой чего-то решительного? Рассчитываешь, что мы въедем в маленький отцовский домик? Кроме того, доктору там трудно практиковать. Слишком мало места. — Береника намеренно употребила слово «отцовский», и было явно видно, что Адриану противно, когда сестра называла доктора «отцом».

— Хватит! — строго прикрикнула тетя Джоанна. — Мы не одни за столом. А то у Евы сложится впечатление, что нашу семью вообще невозможно терпеть. Что подумает мой дорогой кузен Петер, когда Ева в следующем письме расскажет о наших отношениях? — Она улыбнулась Еве, но это не помогло. Улыбка была наигранной, и девушка почувствовала это сразу.

— Ах, пока я не забыла, для тебя же есть почта! — С этими словами тетушка вскочила из-за стола и поспешила к буфету.

Сердце Евы замерло, кода ей вручили письмо. Без сомнения, это был отцовский почерк. Она прижала листок к груди и глубоко вздохнула. Она напишет ответ сегодня же вечером и попросит денег.

— Ты совсем ничего не ешь. Тебе не нравится? — Этим вопросом тетушка Джоанна вернула Еву к действительности.

— Наверняка она сидит на диете. Такой тощей не будешь, если питаться нормально, — едко заметила Береника.

— Отнюдь, дорогая сестрица, у людей, которые правильно питаются, нормальная фигура, как у Евы. А девушки, которые целый день лакомятся сладким, запросто могут обеспечить себе пару лишних размеров…

— Ты, ты… — Береника вскочила и готова была наброситься на брата.

Мать одернула ее в последний момент.

— Это так подло! — воскликнула Береника.

— Нет-нет, мне это совершенно не мешает, — бросил Адриан сквозь зубы. — Я люблю тебя такой, какая ты есть, дорогуша. По крайней мере внешне. Но вот от оскорбительного поведения по отношению к другим людям лучше отказаться. Это мне не нравится. Я думаю, что мое мнение разделят все холостые мужчины Нейпира, и прежде всего папенькин сынок! — Слово «папенькин» он произнес шутливо.

— Закончим на этом. Оставь Даниэля в покое! Ему нравится твоя сестра! — вмешался отчим Адриана.

— Когда он гостил у нас на прошлое Рождество, моя сестрица показала себя с наилучшей стороны! Наверное, ей было тяжело скрывать от Даниэля, какое она корыстное отродье.

— Прекрати наконец скандалить! — пронзительно крикнула тетка Джоанна.

Еве стало жаль Адриана. Но она уже знала, что он тоже вскоре покинет этот ужасный дом, если в феврале поедет в академию в Веллингтон, где начнется новый семестр.

Адриан вдруг так резко вскочил со стула, что тот с грохотом опрокинулся.

— Я знаю, почему Даниэль так редко приезжает домой из Веллингтона. Ему не по себе в новой семейке. Точно так же, как и мне! — крикнул он и вышел из столовой, хлопнув дверью.

После этого за столом воцарилось гнетущее молчание. Еве показалось, что прошла целая вечность, прежде чем обитатели дома встали из-за стола и тетушка Джоанна пожелала всем «спокойной ночи». Ее муж промямлил в бороду что-то невнятное, а Береника лишь поджала губы. Когда Ева уже подошла к двери, она четко и ясно услышала голос хозяйской дочери:

— Он так себя ведет, чтобы показаться перед этой!.. Я вообще не понимаю, что она здесь делает! Словно у нас без нее забот мало. Теперь еще и чужие люди у нас будут столоваться.

Ева боролась с желанием повернуться и высказать все в лицо этой неприятной особе, но не решилась. Она не хотела даже мысли допускать, что они состоят в каком-то родстве. Вместо этого Ева ушла из столовой, будто ничего не произошло. Следуя по длинному коридору в свою комнату, девушка размышляла о том, не написать ли отцу о своих впечатлениях о семье Болд-Кларк-Томасов за несколько часов пребывания у них.

Перед дверью своей комнаты она ненадолго остановилась. В этой части дома царила мирная тишина, и Ева поняла, почему Адриан сожалел о вынужденном переезде из своего «маленького королевства».

5. Нейпир, декабрь 1930 года

Харакеке и Люси сидели на своем обычном месте у окна. Отсюда открывался вид до самой береговой линии. Но они едва ли замечали окружающую красоту, потому что, собираясь вместе, всегда болтали наперебой.

Обе пожилые дамы были известны всему городу и считались одними из немногих местных зажиточных маори, которые вышли замуж за уважаемых граждан города Нейпира. Поэтому и называли их почтительно: миссис Болд и миссис Дорсон. Правда, Люси постоянно вызывала недоумение горожан, а о Харакеке в Нейпире раньше только и судачили. И хотя страсти скандала, главным действующим лицом которого была Люси, уже давно канули в лету, тем не менее дурная слава прилипла к ней, как смола дерева каури.

Впрочем, сестрам больше мешали не сплетни за их спинами, а тот факт, что они были единственными маори среди пакеха, которые тут обедали. Но и об этом они забывали в непрекращающемся потоке разговора.

— Ну, расскажи уже про девушку. Ты ей наверняка сразу понравилась.

Харакеке с удовольствием раскурила сигарету и выдохнула завивающиеся струйки дыма через нос. Люси понимала, что сестра хочет испытать ее ожидание, но не спеша и подчеркнуто спокойно откинулась на спинку кресла.

— Она, конечно, очень красива, о чем сама не догадывается. И это хорошо. Она настоящая красавица. У нее густые, пшеничного цвета волосы, лицо, как у Мадонны в твоей церкви, и зеленые глаза, — восторгалась Харакеке. — Только ее английский… как бы помягче сказать… оставляет желать лучшего.