Камасутра от Шивы - Солнцева Наталья. Страница 13

– Доктор – наркоман? – поразился сыщик.

– Полагаю, он дозирует «травку», чтобы не впасть в жесткую зависимость. Курение гашиша для него не только кайф, а прежде всего ритуал.

– С чего ты взяла?

– У него в приемной стены расписаны священными индуистскими знаками.

– Просто дань моде, – возразил Лавров. – Сейчас на гребне йога, фэн-шуй, мантры и прочая восточная дребедень.

– Это не про Шестакова. Восточная дребедень, как ты выразился, всего лишь ширма, за которой он что-то прячет.

– Так загляни за ширму!

– Пытаюсь. Пока не получается.

Глория лукавила. То, что брезжило «за ширмой», пугало ее. Там в синеватых сумерках всплывали образы царя Соломона и царицы Савской… африканская саванна… мертвые лица людей… круглая золотая пластина…

– Значит, надо проследить за доктором, – сердито бросил Роман.

– Сначала за Машей Веткиной.

– Она была в приемной? Как ты ее узнала?

Глория с улыбкой подняла палец к потолку.

– Мне был голос свыше.

– Издеваешься? – обиделся он.

– Вовсе нет. Едва она вошла, я сразу почувствовала ее флюиды. Она связана с Шестаковым какой-то тайной. Они не только любовники. К тому же ее зовут Маша.

Лавров повел плечами и фыркнул. Сколько в Москве Маш – не перечесть.

– Эта женщина жутко ненавидит Тамару, – добавила Глория. – Готова порвать ее на куски. Кстати, ты должен был видеть, как она входила в парадное. Яркая особа, в твоем вкусе.

Сыщик действительно засмотрелся на грудастую барышню в брюках-дудочках. Он скривился и пробормотал:

– Черненькая? С голыми плечами?

– Говорю же, в твоем вкусе, – рассмеялась Глория.

– Она приехала вон на том красном «Фольксвагене». Дамский вариант.

– Остынь, Рома. У этой гламурной брюнетки уже есть любовник. Тебе не обломится.

– Ты уверена, что сообщения с угрозами посылает именно она?

– Держу пари! «Платье для похорон» – ее стиль. Она помешана на одежде. В голове – преимущественно секс и тряпки. Ради этого она пойдет на многое. Проследи за ней и выясни, где живет, чем дышит.

– Думаешь, она способна на убийство?

Глория промолчала. «Туарег» стоял на открытом месте и нагрелся от солнца. На бульваре в тени лип отдыхали пенсионерки. Сверху на город лилось синее небо. Все застыло в жарком безветрии. Стекла окон были опущены, но вязкий как желе воздух не двигался.

Лавров испытывал двойственное чувство желания и злости. Глория дразнит его, не приближает окончательно, но и не гонит. После редких ласк она делает вид, что между ними ничего не было. Их отношения напоминают затяжную партию в шахматы, до которых Глория – большая охотница. Сыщик уже не чаял выиграть партию. Он довольствовался тем, что она давала ему.

Бывают разные виды любви. У них с Глорией – любовь-поединок. Что достанется тому, кто одержит победу? И надо ли ее одерживать?

– Хочу кофе. Ты взял термос? Эй!.. Ты меня слышишь?

– Я все выпил, пока ждал тебя, – очнулся Роман.

– Тогда купи мороженое. Духота, сил нет.

Он послушно сбегал к лотку и вернулся с двумя порциями пломбира.

– Белорусский, натуральный…

Когда Маша выпорхнула из парадного и направилась к своей машине, мороженое уже было съедено. Глория вытерла руки влажной салфеткой, протянула такую же сыщику. Тот мотнул головой и включил зажигание.

Красный «Фольксваген Гольф» водил их за собой часа три. Магазины, солярий, опять магазины. Маша, покачиваясь на высоченных шпильках, казалась неутомимой.

– С ума сойти, – присвистнул Лавров. – Как можно держаться на этих ходулях?

Изнывая от скуки под торговым центром, сыщик созвонился с бывшим сослуживцем, продиктовал тому номер «Гольфа» и попросил установить владельца.

Глория дремала. В ее сознании происходила подспудная работа. Мелькали картинки, теснились мысли. Доктор Шестаков, развалившись в кресле, курил трубку… кто-то метался в дыму пожара, звал на помощь… кто-то рубил на куски черных африканских идолов… кто-то тонул в ледяной полынье…

– Паша! – вскрикнула она.

Утопленник схватил ее за плечо, начал трясти…

– Проснись… проснись же…

Она открыла глаза и увидела встревоженного Лаврова. От сладкого мороженого ее слегка подташнивало. Может, этим объясняются мрачные видения.

– Ты звала Пашу. Это тот самый Нефедов?

– Уф-ффф… Мне почудилось, что он…

Она не договорила. На парковке показалась стройная брюнетка, погрузила покупки в багажник, и «Гольф» тронулся с места. Лавров поехал следом.

– Неужели барышня изменила себе? – удивился он, притормаживая. – Похоже, это не магазин, а какой-то салон.

Маша шагала к входу в салон, не оглядываясь. Она не подозревала, что за ней следят.

– Это салон магии, – заметила Глория. – Судя по названию, его хозяйка – женщина. Посмотри на вывеску.

– «Эрна», – прочитал он. – Да… вряд ли так зовут мужика. Ты серьезно насчет магии?

Глория не успела ответить. Брюнетка скрылась за дверью, и в тот же миг зазвонил сотовый Лаврова. Бывший сослуживец сообщил ему данные по красному «Гольфу». Машина принадлежит некой Марии Рамирес, проживающей на Тимирязевской улице.

– Так это же рядом с Шестаковыми, – вырвалось у сыщика. – Я не тебе… Спасибо, дружище. С меня причитается…

Он отключил телефон и повернулся к Глории со словами:

– Маша Рамирес проживает недалеко от Шестаковых. Я пробил их адрес. Это не случайное совпадение. Думаю, ты права: она и есть «Веткина».

– Если хозяйка салона согласится помочь, то мы узнаем, зачем ходит к ней эта дамочка. Хотя… и без того ясно.

– Думаешь, она решила приворожить доктора?

– И навести порчу на его жену! – кивнула Глория. – Такие хищницы ничем не гнушаются.

– Рамирес… Рамирес… испанка, что ли?

– Внешне очень даже смахивает. Но по-русски говорит без акцента. Наверное, у нее мать русская.

– Ох, не нравится мне все это, – покачал головой Лавров. – Рамирес, магия, соседство с Шестаковыми, угрозы…

Глава 10

Камасутра от Шивы - _075_1.png

В тот вторник Тамара, как обычно, ушла на работу, а доктор решил выкурить чилом. В его комнате стояла большая статуэтка Шивы. В шапочке бога был устроен тайник. Бронзового четырехрукого Шиву обвивали змеи, взгляд его направлен в вечность. Сие олицетворение космического сознания ставило Шестакова в тупик. Как ему проникнуть туда, куда устремлены глаза Шивы? Гашиш должен облегчить задачу.

Доктор достал из тайника атрибуты «священнодействия», набил трубку, включил мандо и уселся в мягкое кресло. Долго находиться в позе лотоса было утомительно, а в кресле он сможет расслабиться и погрузиться в транс. Без чараса сознание освобождаться не хотело, мертвой хваткой цеплялось за телесную оболочку, и Шестаков упирался в одно и то же: полет мысли оказывался безнадежно приземленным.

– Так я ничего не добьюсь, – огорчался он, глядя в подернутые блаженством очи Шивы.

Тот явно не понимал, какие гири тянут его приверженца к земле. Ведь это легко – воспарить над материей и соединиться с божественным астралом.

Доктор уверовал в теорию, но обломался на практике. Астрал, куда он навязчиво стремился, отторгал его.

– Либо я иду не тем путем, либо… мне не хватает настойчивости.

Он не торопился, предвкушая блаженство, которое ему подарит «аромат Шивы». Медленно сделал затяжку. Негодование, раздражение, беспокойство таяли, как снег в лучах сияющего солнца.

Комната наполнилась сизоватым дымком. В дыму плавали обнаженные красавицы с золотой кожей… они прислуживали своей царице… Та полулежала на шкуре леопарда, ослепительно прекрасная, и смотрела на доктора. Под ее платьем прятались волосатые козлиные ноги…

Он пытался дотянуться до нее… но пальцы ловили лишь бесплотный дым…

Он бродил по роскошному дворцу… и оказался в руинах, где набрел на скелет…

«Я шел по тому же пути, – прокаркал скелет и щелкнул челюстями. – Видишь, что со мною сталось?» Он показал доктору золотую безделушку, поманил и сжал в костяных объятиях…