Камасутра от Шивы - Солнцева Наталья. Страница 41

Алю передернуло. Ее вдруг пронизал холод, и она обхватила себя за плечи. Она вспомнила кучу сена в сарае, где было кое-что припрятано. Сказать или не сказать?

– Что он мог искать? – удивился собеседник.

– Понятия не имею. У меня нет ничего ценного.

– Возможно, ты заблуждаешься.

– Шестаков чокнутый. Трудно понять, что на самом деле у него на уме.

Они сидели в машине, которая стояла под старым деревом, и слышали, как перекликаются совы. В их протяжных криках было что-то зловещее.

– Ты продала ему дом с дурной репутацией, – заявил сыщик. – У доктора на тебя зуб.

– Дом продавала мама. Я не вмешивалась. Для меня оказалось полной неожиданностью, что это наша бывшая дача. Клянусь!

– Отсюда твой брат ушел на ту проклятую рыбалку. А потом в этом доме ты выстрелила в своего жениха Берестова [6]. Помнишь?

– И спасла кое-кому жизнь!

– В благодарность я помог тебе избежать суда.

– Мне пришлось заплатить кучу денег, чтобы отмазаться. Адвокат запросил такой гонорар, что мы с мамой продали квартиру. Он дал, кому надо, а львиную долю загреб себе.

– Это были необходимые издержки.

– Я закрыла прошлое и не хочу туда возвращаться, – поежилась Аля. – А чертов дом опять возник из небытия. Словно призрак! Я следила за Шестаковым, и когда он привел меня в Прокудинку, у меня волосы зашевелились на голове. Веришь?

Лавров, – а это был он, – кивнул. Доктор купил дачу не для того, чтобы отдыхать от городского шума, и даже не для того, чтобы возить туда любовниц или выращивать в бутылях всякую нечисть.

– Шестаков знает, что это был ваш дом?

– Думаю, нет…

– Но ведь в купчей стоит фамилия твоей матери: Нефедова.

– И я – Нефедова! – сообразила Аля. – Гору это известно. Мы вместе ездили в Индию, и он устраивал все дела с визами. Конечно! Боже, какая я тупица! Вряд ли он счел мою фамилию случайным совпадением…

– Прошло время. Он мог забыть фамилию продавца.

– Только не он! Гор каждую мелочь держит в памяти. Он дотошен до колик. Моя бытовая безалаберность ужасно его бесит. Он бы никогда не променял Тамару на меня.

– Из этого следует вывод, что тебе не было смысла ее убивать?

– Я не убийца! Тот выстрел в Берестова спас Глории жизнь. Если бы не я, она бы погибла. Уже умирая, он успел нажать на курок своего пистолета…

Лавров живо представил драматическую сцену в горнице, когда рухнувший замертво «жених» Алины рефлекторно выстрелил и промахнулся. Пуля прошла низом и застряла в стене.

– В ту ночь… зачем ты привезла с собой пистолет, если не собиралась стрелять?

– Для самозащиты. Я подозревала, что он маньяк… и не ошиблась.

– Разве ты не хотела убить Глорию, потому что приревновала ее к Берестову?

– Я была не в себе! Мной овладело безумие, и тогда говорило оно, а не я. Думаешь, просто выстрелить в человека, который… с которым…

– За которого ты готовилась выйти замуж, – вздохнул Лавров.

– Откуда я знала, что он помешан на женщинах? Я ему поверила. А он…

– Шестаков из той же обоймы мужчин-ловеласов. Ты наступаешь на одни и те же грабли, Алина.

– На сей раз нет!

– Ты рассказала доктору, что убила своего жениха в этом доме? В горнице, где вы наверняка занимались сексом. Занимались?

– Здесь нет. Он… мы…

– Ладно, мне плевать, – скривился сыщик. – Не понимаю, как ты рискнула тащиться сюда ночью, ходить по комнатам, полным призраков?

– В этом доме прошло мое детство. Мне ли бояться? Кстати, я отыскала у себя в квартире среди хлама связку старых ключей, оставшихся от мамы. Один из них подошел к замку нашей бывшей дачи. Шестаков ничего не менял!

– Ты не робкого десятка.

– Если ты намекаешь на Берестова, то однажды мне привиделось нечто ужасное. Померещилось! А покойный брат не причинит мне вреда. Мы любили друг друга. Он охранял меня по дороге в деревню… и продолжает помогать мне.

– Каким же образом?

– Поддерживает своим присутствием. Мол, не страшись, сестренка, прорвемся. Правда, вид у него жуткий…

– Утопленники красотой не блещут. Труп долго пролежал в воде.

Аля судорожно вздохнула и закрыла глаза. Перед ней сразу же появился Берестов… распростертый на полу, бездыханный. Хорошо, что он сидел к ней спиной. Она бы не смогла выстрелить ему в лицо.

– Мне ничего не стоило пристрелить и Глорию… но я этого не сделала. Когда Берестов упал, мы с ней остались один на один. Я ее не тронула.

Она продолжала оправдываться, хотя в этом не было необходимости. Старая история всплыла, потому что…

– Ты подозреваешь Шестакова? По-твоему, это он убивает своих женщин?

– Я не знаю…

– Но в принципе он способен убить?

– В принципе, любой способен.

– Может, на него гашиш так действует? Пробуждает жажду крови?

Аля медленно пожала плечами. Она продрогла, хотя в машине было тепло. У нее просто зубы стучали от холода.

– М-может…

– Ты замечала за ним какие-нибудь странности?

– Он – сплошная странность. Сплошная! Он… набивает трубку трупным пеплом! И с наслаждением выкуривает…

У Лаврова глаза полезли на лоб.

– Не понял?

– Что, проняло? Оказывается, в Гоа это в порядке вещей. Смешиваешь табак, гашиш и пепел от кремации. Вот тебе и чилом!

– Тьфу! Дикость…

– Для кого дикость, а для кого – священный ритуал.

– Так может, это ритуальные убийства?

– Ага! В наркотическом дурмане доктору мерещится Шива, который требует жертв…

– Почему нет? В обмен на жертвы Шива обещает наделить Шестакова сверхъестественными качествами и причислить к сонму богов. А тот и рад стараться. Потом действие гашиша заканчивается, и доктор ничего не помнит… или думает, что это ему привиделось.

Аля с сомнением покачала головой.

– Он меня обвинял. Требовал признаться, что я убила Тамару и Машу. Кричал! Грозился!

– И ты после этого бросаешься исполнять его поручение?

– Я хочу разобраться, что у него на уме. Если бы он пришел меня убивать, то…

– Но он не пришел. Решил, что пока ты ему нужна. А когда нужда в тебе отпадет, он тебя прикончит, как других.

– Ты-то как здесь оказался? – неожиданно спросила она.

– Ищу убийцу.

– В Прокудинке, в нашем бывшем доме?

– По-моему, самое место. Вот, тебя встретил. Где бы мы еще свиделись? Ладно, поехали. Отвезу тебя домой, так и быть.

Лавров завел двигатель и медленно тронулся, выезжая на ухабистую грунтовку.

– Годы прошли, а дороги все такие же паршивые…

– Я в город не вернусь, – заявила Аля. – Если Шестаков правда убийца, то мне несдобровать. Больше всего он боится, как бы менты не пронюхали про его «опыты».

– Выходит, ты свидетель?

– Я могу проболтаться о доме в деревне, о гашише… и вообще…

– Тебя уже допрашивали?

– Он бы этого не допустил!

– Да, плохи твои дела, Алина Нефедова…

Глава 35

Москва

Рябов прошелся по улице мимо здания, где находился салон «Эрна», потом вернулся и заглянул внутрь. В коридоре возилась уборщица, дверь в салон была заперта и опечатана.

Он постоял в раздумье, не понимая, что привело его сюда. Любопытство? Страх? Желание убедиться в том, что это ему не приснилось?

Уборщица, шумно орудуя шваброй, повернулась и со вздохом сообщила:

– Нету ее. Померла.

– Как?

Вопрос слетел с губ раньше, чем он осознал его ненужность. И так ясно, что Эрне разбили голову.

– На нее грабители напали… ударили по голове, но взять ничего не взяли. Может, она еще не успела денег набрать. А может, их спугнули. В общем, погибла баба ни за понюшку табаку. Магия ее сгубила!

Уборщица опасливо покосилась на дверь и перекрестилась.

– Иди ты отсюда, сынок, от беды подальше…

Рябов согласно кивнул. Смерть Эрны казалась ему нереальной, как и смерть Тамары и Маши. Словно он попал в иное измерение, где происходили странные и страшные вещи, которые не укладывались в его уме.