Королевская страсть - Хортон Патриция. Страница 36

— Любовь короля Англии, — ледяным тоном сказала она, — едва ли сделала меня шлюхой. Это достойная роль…

— Ты не лучше девки, торгующей своим телом на улицах!

— Любовницы королей всегда считались уважаемыми и высокочтимыми дамами.

— Вот как я почитаю тебя! — крикнул Роджер и плюнул в ее сторону.

Задыхаясь от возмущения, Барбара подобрала подол платья и презрительно взглянула на него.

— Ты мерзкий хам!

Роджер поднял было руку, точно хотел ударить жену, но опустил ее и отвернулся, его плечи устало поникли. Он начал вышагивать взад и вперед по комнате и, остановившись к ней спиной, глухо спросил:

— Зачем ты вышла за меня?

Барбара сказала откровенно:

— Я была почти без ума в то время… испугана… расстроена. Но, Роджер, я была бы тебе хорошей женой, если бы ты хотел моей близости. — Она подошла к нему и положила руку на его плечо. — Я была так благодарна тебе и хотела быть верной всю жизнь.

Роджер недоверчиво взглянул на нее.

— Тогда зачем же…

— Ты никогда не любил меня по-настоящему, именно меня, Барбару. Ты любил некий образ — красивое, скромное и довольно бледное создание, которое должно было вести домашние дела и ничего от тебя не требовать ни в физическом, ни в духовном отношении. Даже если бы я хотела стать такой из благодарности к тебе и старалась бы изо всех сил, у меня все равно бы ничего не вышло. — Она убрала руку с его плеча и с жалостью посмотрела на него. — Ты представить себе не можешь, какое это наслаждение, когда каждая клеточка твоего тела воспламенена любовью!

Роджер сердито отошел от нее.

— Твои возвышенные разговоры о любовном кипении сводятся к обыкновенному разврату! Я презираю тебя!

Он решительно направился к двери, распахнул ее и остановился на пороге.

— Ты будешь гореть в аду за прелюбодеяние! — угрожающе воскликнул он и скрылся за дверью.

Барбара тупо смотрела на захлопнувшуюся дверь, лицо ее побледнело. Любовь к Карлу была такой естественной и чистой, что она забыла обо всем на свете. Прелюбодеяние! Она поежилась, грех прелюбодеяния был одним из самым тяжких. За него осуждали на вечные муки. Она представила, как языки адского пламени лижут ее тело, и содрогнулась.

— Господи, почему ты позволил мне выйти замуж за Роджера? Ты должен был знать, что мы не подходим друг другу. — Она заплакала. — Почему Ты создал нас с Карлом друг для друга, если не хотел, чтобы мы были вместе?

Странная мысль закралась в голову Барбары. «А существует ли этот ад на самом деле? — думала она. — Все ведут бесконечные разговоры о геенне огненной, молитвенные книги полны ужасных картин. Но ведь не было никого, кто побывал бы в аду и вернулся, сказав определенно: да, ад существует». Глаза ее испуганно округлились от таких богопротивных мыслей.

«И даже если ад существует, — размышляла Барбара, — пройдет еще много лет, прежде чем я попаду туда». Утешившись этим, она осушила слезы и коснулась рукой своего молодого тела, словно желала убедиться в собственной правоте. «Я не умру, пока не стану старухой. А уж когда стану сгорбленной и морщинистой, то побеспокоюсь о прощении. Займусь благими делами, буду заботиться о сиротах, раздавать груды золотых соверенов нищим». Она лихорадочно соображала, какие еще добрые дела можно совершить, чтобы обеспечить себе не слишком жаркое место на том свете. Старость и огонь ада показались Барбаре равно далекими, и душа ее постепенно успокоилась.

Главная сложность сейчас была в отношениях с Роджером. Чувствуя почти физическую необходимость свободы, она накинула плащ, позвала Нэнси, и они отправились на прогулку. Пройдя через сад, они вышли к Темзе и неторопливо побрели вдоль берега. Барбара изливала внимающей ей девушке свои страхи и надежды.

— Может быть, это вынудит Роджера развестись со мной. И я стану свободной как ветер.

Даже с Нэнси Барбара не поделилась своей мечтой о том, что, возможно, когда она станет свободной, король женится на ней.

Роджер задумчиво мерил шагами свой кабинет — восемнадцать шагов вперед, восемнадцать назад. Но мысль о разводе не возникла у него. Венчание соединяет мужчину и женщину до смерти, только она может разорвать эти узы. Когда в семье бывали печальные разногласия, как в их случае, то обычно находилось компромиссное решение и совместная жизнь продолжалась удобным для обоих супругов образом. Барбара принадлежала Роджеру по закону, как имущество и дом, карета и лошади. По закону он мог отправить ее из Лондона, заточить где-нибудь в глуши. Или, если пожелает, даже убить ее. И общество не слишком осудило бы его поступок.

Однако ему трудно было думать о Барбаре — умной и жизнерадостной Барбаре — как о неодушевленном предмете. К тому же здесь еще были замешаны интересы короля, с которыми приходилось считаться. Конечно, ему не удастся увезти ее из Лондона и тем более убить без ужасного скандала. Роджер остановился в бессильной злобе и ударил кулаком в собственную ладонь.

Он налил бокал вина и заставил себя медленно выпить его, надеясь, что это охладит его гнев и позволит мыслить разумно. Благосклонность короля значительно изменила его жизнь. Он окинул взглядом богато обставленный кабинет. Многое было куплено в кредит, и только королевский дар — налоги на ввоз вина — давал возможность оплатить долги. Роджер сознавал, что сделал отличную политическую карьеру; ему нравилось управлять государственными делами, формировать новое правительство, он чувствовал, что наконец его способности используются в полную силу. Если он попытается уничтожить Барбару, то может поставить крест на себе и на той жизни, которой он жил.

Он резко поставил бокал на стол. Одной из английских традиций была почетная участь королевского рогоносца. Чаще всего муж покорно уступал свою жену, если король пожелал сделать ее своей любовницей. Большинство именитых семейств Англии гордились черной полосой на гербе — знаком бастарда, означающим, что король оказал благосклонное внимание одной из дам этой фамилии и она произвела на свет отпрыска королевской крови.

Роджер дождался возвращения Барбары с прогулки, пригласил ее в свой кабинет и сказал:

— Глупо не признавать своих поражений. Я понимаю, что мне не по силам тягаться с королем.

Сердце Барбары екнуло и взволнованно забилось. Сейчас он скажет, что собирается развестись с ней. Но Роджер продолжал, и она поняла, что рано радовалась.

— Я обдумал наше положение. После стольких усилий по реставрации монархии у меня нет желания на этом этапе потрясать ее основы. — Он помолчал, с отвращением взглянув на Барбару. — Надеюсь, ты поймешь меня, если дела не позволят мне присутствовать на наших приемах. Мне претит исполнять роль хозяина, пока вы с королем вертите хвостом друг перед другом, а все смеются надо мной.

Барбара решила все же задать интересующий ее вопрос.

— Может быть, Роджер, тебе лучше дать мне развод?

— Развод?! — Он взглянул на нее с раздраженным недоумением. — Ты с ума сошла? Я не позволю опозорить мое имя. Даже если бы это стало общепринятым делом, моя религия запрещает разводы.

Барбара удрученно вздохнула. Она и забыла, что Роджер католик. Их венчание проходило по обычному церковному обряду, поскольку довольно трудно было найти священника для тайного венчания. А в повседневной жизни вероисповедание не особенно-то проявлялось.

Однако она быстро воспрянула духом. Скоро король сам увидит необходимость ее свободы и, возможно, убедит Роджера согласиться на развод. А пока хорошо уже то, что они покончили с тайными свиданиями.

Она взглянула на мужа с искренней признательностью, радуясь его разумным решениям.

— Ты не пожалеешь об этом, дорогой. Я преумножу славу твоего имени.

Роджер презрительно скривился.

— Небольшая честь, знаешь ли, прослыть на всю Англию королевским рогоносцем! А сейчас лучше уйди, Барбара. — Он повернулся к ней спиной и вытащил пробку из графина с вином. Барбара приподняла тяжелые юбки и прошелестела мимо него к дверям кабинета, спеша сообщить Нэнси хорошие новости.