Королевская страсть - Хортон Патриция. Страница 44

Вынужденное согласие королевы-матери убедило Якова помириться с Анной и признать своего сына.

Барбара порадовалась за Анну, но ее не покидали тревога и опасение за собственное будущее. Она уже в полной мере осознавала ненадежность своего положения в свете. Какой же глупой она оказалась в итоге! Когда Роджер милостиво отошел в сторону, позволив ей открыто жить с Карлом, придворные льстецы с таким рвением восхваляли ее, что Барбара вообразила себя почти что королевой Англии. Но с приездом принцессы Оранской и королевы-матери в Уайтхолл все изменилось. Они устраивали роскошные приемы, а Барбара, покинутая всеми, тосковала, как в заточении, в своем доме на Кинг-стрит. «О, как я ненавижу их!» — Барбара скрежетала зубами в бессильном гневе, так ей хотелось отомстить за все унижения. В большей степени ее гнев относился к принцессе Оранской, поскольку она успела полюбить Мэри, пока гостила в Гааге.

Планы мщения порой заводили ее так далеко, что она в испуге одергивала себя. Некий шарлатан, Джон Гейдон, именующий себя доктором, стал довольно знаменитой личностью в Лондоне. Говорили, что он преуспел в оккультных науках и предсказывает будущее по звездам. Также ходили слухи, что он снабжает ядами тех, кто хочет извести своих врагов. Однажды Барбаре привиделось, будто она, закутавшись в черный плащ и скрываясь под маской, едет в дом Гейдона и получает флакончик бесцветной жидкости, которую вливает в пищу Мэри. Глаза Барбары загорелись, рот приоткрылся, она, затаив дыхание, уже представляла себе корчившуюся в судорогах Мэри. Но тут в комнату вошла Нэнси со стопкой нижнего белья и разрушила эти страшные грезы. Ужаснувшись собственным фантазиям, Барбара быстро перекрестилась, чтобы оградить себя от греха, и в тревоге положила руку на живот, надеясь, что не повредила своему будущему ребенку таким безумным видением.

Барбара необычайно расстроилась, когда Карл как-то вечером заметил:

— Мэри жутко злится на матушку за то, что та приняла сторону Анны. Последнее время она ходит бледная и вялая. По-моему, от такой злости и заболеть недолго.

Со страхом взглянув на него, Барбара прижалась щекой к его плечу, чтобы скрыть виноватое выражение, появившееся в ее глазах. Конечно, все это глупости, думала она, разве можно только дурными мыслями заставить заболеть своего врага?

Через несколько дней по дворцу разнеслась весть, что Мэри заболела оспой.

— О, Боже Милосердный! — Барбара упала на колени и с редкостным для нее рвением начала молиться. Вспомнив все свои грешные мысли, она страстно молила Бога спасти Мэри, твердя, что не имела намерения на самом деле вредить ей. Она проклинала свой вспыльчивый характер и клялась, что в будущем научится сдерживать себя, любить своих врагов и станет истинно добропорядочной леди.

Ежечасно она посылала справляться о здоровье Мэри; принцессе Оранской становилось все хуже, и Барбара вновь и вновь возносила к небу горячие мольбы. Но, несмотря на молитвы, где-то глубоко в ее душе теплилась мысль, что, если Мэри умрет, то она вновь будет принята во дворце и вернет себе славу первой леди Англии.

Мэри, чувствуя близость конца, призвала к себе Якова и Анну и слабым голосом умоляла простить ее за то, что причинила им столько неприятностей. Слезы текли по ее щекам, она коснулась руки своей бывшей фрейлины.

— Анна, я очень виновата перед тобой.

Барбара обрадовалась, узнав о примирении Мэри и Анны. Несомненно, когда Мэри выздоровеет, то смягчится и по отношению к любовнице своего брата и пригласит Барбару в Уайтхолл.

Эти мысли настолько успокоили Барбару, что она, забыв о всех тревогах, начала деятельно готовиться к Рождеству. Этот праздник всегда был самым любимым в Англии, а предстоящие празднества обещали быть великолепными, поскольку это было первое Рождество после возвращения короля.

Подготовка шла полным ходом. Слуги тащили в Уайтхолл охапки веток остролиста и лавра, которыми обычно украшали стены домов. До блеска были начищены огромные чаши, оставалось только наполнить их крепким душистым пуншем. В кухнях царила суматоха и веселое волнение; там готовили всевозможные деликатесы, замешивали тесто для традиционных пирогов, с потолка свешивались привязанные за шеи павлины.

Но праздничные приготовления пришлось прервать. Мэри умерла накануне Рождества.

Барбара смертельно побледнела, услышав эту новость, лишь огромные глаза темнели на ее бескровном лице.

— Клянусь Богом, я никогда не желала ей смерти!

Барбаре хотелось броситься к Карлу, как она всегда делала, когда что-то тревожило ее, и поделиться своими сомнениями. Но она не решалась довериться ему сейчас. И разумно ли говорить опечаленному Карлу, что однажды она мысленно пожелала смерти его сестре?

Барбара была в тягости уже шесть месяцев, и это начало сказываться на ее здоровье. К покаянным думам добавилась резкая боль в спине.

Генриетта-Мария, испугавшись, что Киска может заразиться оспой, быстро сложила сундуки и отплыла во Францию.

Оба врага Барбары скрылись с горизонта, и она вновь могла торжествовать, вернув себе положение хозяйки двора, но эта победа омрачалась суеверным страхом. Неужели так необходимы были смерть и отъезд ее недругов, чтобы она могла свободно жить и любить Карла?

Все было бы гораздо проще, если бы она стала его женой. У них с Мэри могли бы быть прекрасные отношения, и Барбара, присев возле ног королевы-матери, могла бы слушать ее рассказы о детстве Карла.

Барбара ходила бледная и печальная, и Карл решил, что ее беспокоят предстоящие роды. Несмотря на свою печаль из-за смерти Генри и Мэри, он уделял Барбаре много внимания и старался всеми силами подбодрить ее.

Часто он заговаривал об их ребенке, убеждая ее веселее смотреть вперед. Придет весна, родится ребенок, и они будут все вместе наслаждаться теплым солнцем и возрождающейся природой. Он нежно прикладывал руку к ее округлившемуся животу и говорил:

— Скоро родится наш малыш, Барбара! Признаюсь, мне не терпится взглянуть, какого парня мы сотворили!

Глава 11

Беременность подходила к концу, и Барбара чувствовала необычайное волнение. Ее темпераментная натура требовала выхода, и ей с трудом удавалось сдерживать свои эмоции.

Однажды она обхватила Нэнси за талию и закружила ее по комнате, но та испуганно вырвалась из объятий своей госпожи.

— Вы что, сошли с ума? Со дня на день должен родиться ребенок, а вы пляшете, как девчонка.

Барбара рассмеялась и резко остановилась.

— Ты права, милая. Я стала тяжеловата для таких танцев. — Она мечтательно улыбнулась и прижала руку к животу.

— Нэнси, я не могу дождаться! Мне так хочется поскорее увидеть нашего с Карлом малыша. Ребенок, зачатый в такой великой любви, как наша, должен быть необыкновенным.

Нэнси с любопытством посмотрела на нее.

— А вы не боитесь? Бывает, что женщины умирают при родах, а отчего — никто толком не знает!

Нэнси укладывала волосы Барбары, изобретая новую прическу, а та весело напевала и совершенно не волновалась ни за себя, ни за ребенка. Поскольку в их семье не было больше детей, Барбаре не довелось видеть, как рожает ее мать. Но однажды она видела, как ожеребилась кобыла, и два раза наблюдала за появлением на свет телят. Все это казалось делом простым и естественным. Живя в замкнутом мире родового поместья, она не посещала деревни и не знала, как рожают простые люди. Беременные деревенские женщины выглядели гордыми и счастливыми и ходили важно и медленно, словно несли драгоценную ношу. А затем, спустя несколько месяцев, когда Барбара встречала их на зеленеющих лугах, они показывали ей хорошенького ребеночка, ожидая ее похвал. У Барбары не было поводов бояться родов.

Через несколько дней она проснулась и поняла, что давно уже беспокойно ворочается в постели. Сильно болела спина. Барбара застонала, негодуя на эту боль, и прижалась щекой к подушке — так хотелось еще поспать! Боль стала более резкой. Барбара отдернула переливчато-синий полог. В комнате было сумрачно, солнце еще не поднялось над Темзой. Внезапно боль отступила, и Барбара с облегчением откинулась на подушки.