Сюрпризы Фортуны - Вронская Наталия. Страница 7

Агния сидела в кресле прямо, поэтому барон тоже сел ровно и даже слегка наклонился к ней.

— Потому, мадемуазель Агния, что я намереваюсь дать вам все, и даже сверх того. А вы не настолько неблагодарны, чтобы после этого презреть руку дающую. К тому же, предав меня, вы лишитесь всего. Конечно, рано или поздно наступит такой момент, когда вы сделаетесь самостоятельны или найдете себе иного покровителя. Но это произойдет не скоро, да и к тому времени может все решительно перемениться.

— А подробнее?

Барон внимательно посмотрел на Агнию:

— Подробнее… Что же… Род моих занятий не совсем законен, но вы это уже поняли. Однако я вхож в высший свет. Играю не только в сомнительных заведениях, вроде здешнего, но и в богатых домах. Ставки большие, игроки серьезные… Я мастер игры, но помощь никогда не помешает. Особенно когда речь идет о слишком больших суммах и о репутации, которую никоим образом нельзя испортить.

— Но чем я могу помочь? — Агния действительно недоумевала, но все это ей скорее нравилось, чем нет, и будило сильные, незнакомые ранее чувства. Даже холодок бежал по спине от приятного ожидания.

— Вы будете светской дамой, только и всего. Вы ведь дворянка?

— Да.

— Значит, я не ошибся. — Барон покачал головой. — Все-таки происхождение и воспитание скрыть невозможно…

— Но разве так просто ввести человека в общество?

— Нет, не просто. Но при желании и определенном умении вполне возможно.

Агния вскочила и прошлась по комнате. Как ей нравилась эта идея! Но осуществима ли она?..

— А ведь вам нравится мое предложение. — Барон пристально смотрел, как она расхаживает туда-сюда по комнате и стискивает руки.

— Да, нравится. Но все же… — Агния обернулась к нему. — Все же ведь мне придется еще и что-то… делать?

— Да. Но это дело будет необременительно для вас. Немного наблюдательности, немного ловкости…

— А если все выплывет наружу?

Барон усмехнулся:

— Рано или поздно это вполне может произойти. Но у нас есть неоспоримое преимущество. Мы — светские люди, титулованные особы, богачи. Привлечь нас к ответу будет очень сложно. В крайнем случае это будет дуэль. Ведь за обвинение в шулерстве (мужчина еще раз усмехнулся) можно вызвать и к барьеру. А уж тут лотерея: кому повезет, тот и останется жив. А вам так и вовсе ничего не грозит.

— Постойте, но ведь я никакая не титулованная особа. — Агния остановилась.

— Пока не титулованная. — Барон сделал ударение на слово «пока».

— То есть?

— Вы выйдете замуж, полагаю.

— Что?

— Да. И выйдете замуж не здесь, а, скажем, в Польше.

— Но кто?.. Но как?.. — Сказать, что Агния была в недоумении, значило ничего не сказать.

— Вы хотите спросить, кто на вас женится? О, найдется, полагаю, немало желающих.

— Но я не хочу… — начала было она.

— Вздор! — Он поднялся и встал напротив нее. — Это будет фиктивный брак. Мы заплатим деньги или найдем какого-нибудь дряхлого старика. В конце концов, есть ведь еще и развод, а уж я об этом позабочусь. Мне нужна вдова или просто свободная женщина. Вдова предпочтительнее, разведенных женщин не ценят в обществе.

— Ну так вот я и говорю…

— Значит, будете вдовой, — отрезал барон.

— Вы что же, убьете моего… моего будущего мужа? — сказав это, Агния удивилась сама себе. Ну и мысль!

— Нет. Но сказать можно все, что угодно. Не так ли? — Он опять сделался весел.

— Да. Но кто же на мне женится?

— О, у меня есть кое-кто на примете. Сделаем из вас вдову польского графа… за некоторую сумму, купим вам наряды, заведем горничную… — Барон обошел вокруг нее. — Вы прелестно выглядите, скажу я вам.

— Будто вы этого раньше не заметили… — пробормотала Агния.

— Заметил. Но вы станете выглядеть еще прелестней, я вас уверяю. Любая женщина, если в нее вложить деньги, станет выглядеть недурно, а уж вы… Впрочем, вы и сами знаете, что красивы.

Агния невольно обернулась к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Отражение ей вдруг понравилось. Она никогда не считала себя выдающейся красавицей, но все же не могла не признать, что хороша собой.

— Много денег, немного фантазии, — пробормотал барон. — Услуги куафера… Хорошие украшения, месяца два в светских гостиных Варшавы, а это я устрою… И еще, как нынче говорят, немного рекламы… И после в Петербурге вам не будет равных. Поверьте мне… — Его рука мягко легла на ее плечо.

Агния, как завороженная, не отрывала глаз от зеркала. Что за заманчивая картина… Неужели такое может быть? Опасности и сложности для нее в этот миг не существовали, было лишь одно — новая, веселая, яркая, богатая жизнь. И не в этом доме, в котором она чувствовала себя униженной, несмотря ни на что, а в светском обществе, для которого она могла бы родиться, став женой Алексея.

— Ну так что? — прошептал барон, уподобляясь змею-искусителю в раю.

— А еще говорят, — вдруг пробормотала Агния, — что Ева соблазнила Адама. Даже если это так и было, то мы за это давно расплатились.

Барон расхохотался.

— Господи, я в вас не ошибся! Да как не ошибся! Ай да я… Ну? Где же ваше решительное «да»? Я хочу его услышать!

Агния обернулась к нему и, слегка улыбнувшись, сказала:

— Да.

7

— Госпожа графиня Елович-Малинская и господин барон фон Литке! — выкрикнул распорядитель.

Агния, легко вздохнув, отвернулась от огромного зеркала, перед которым только что прихорашивалась, поправляя нитку жемчуга, обвивавшую ее шею, оперлась на руку спутника и спокойно вошла в залу. Как же приятно было сознавать, что все не сводят с тебя глаз. И смотрят не осуждающе, а восхищенно. А еще более приятное чувство — та зависть, с которой все присутствовавшие в зале дамы смотрели на ее спутника. Конечно, все думали, что они с бароном родные брат и сестра. Но… Но все же зависть была. Владеть таким мужчиной, даже в качестве брата, было большой честью в глазах здешних особ.

Вольф, как и обычно, улыбался своей потрясающей улыбкой, сводя с ума и так готовых поддаться на его обаяние дам. А Агния, которой была уготована роль скромной, элегантной и респектабельной вдовы, сдержанно кивала головой знакомым и холодно рассматривала прочую публику.

Оба были одеты по самой последней моде и от них так и веяло деньгами. Но не просто деньгами. Если бы их принимали за нуворишей, то вряд ли бы они сегодня попали на раут княгини Мятлевой. Нет, их принимали за аристократов из старого остзейского рода. И посему к ним все были исключительно расположены.

— Мадам! Дорогая госпожа Елович! Милый мой Вольф! — Князь Мятлев поклонился Агнии и довольно по-свойски похлопал барона по плечу. — Надеюсь, сегодня вы составите с нами партию?

— Всенепременно. — Вольф склонился к князю и заговорщицки ему подмигнул. — И, кстати, рекомендую вам мою сестру как хорошего визави за карточным столом.

— Мадам? Неужели вы предпочтете карты танцам?

— Пожалуй, да, — со спокойным достоинством ответила Агния.

— И лишите всех возможности наслаждаться своей красотой? — Князь понизил голос.

— Полноте, сударь. — Агния мягко улыбнулась. — Вы мне льстите. Кого может интересовать общество немолодой вдовы?

— Да что вы такое говорите! Графиня! Вольф, да скажите же вы вашей сестре, что она не имеет права говорить о себе такие ужасные вещи! «Немолодая вдова»! Подумать только. Да вам же не более двадцати лет!

Агния мелодично рассмеялась и, добавив взгляду кокетства, ответила:

— Вы угадали. Но все же я вдова и должна уступить девицам.

— Мадам… Истинный мужчина никогда не предпочтет вам общество какой-нибудь… девицы. — Князь качнул головой. — Надеюсь, Вольф, вы меня простите за эту вольность? Мне уже шестьдесят, и я, надеюсь, могу позволить себе этот отеческий комплимент?

— Отеческий? Князь! — Барон усмехнулся. — Разве это был отеческий комплимент? На всякий случай замечу, что я несу полную ответственность за честь моей сестры, а я строгий брат.