Скажи мне «да» - Сент-Клер Элизабет. Страница 16

Вошел Чарльз Роджер.

— Простите, что перебиваю вашу беседу, господа. Мистер Андропулос, вас просит к телефону дедушка. Будете с ним говорить?

— Да, буду. Извините, джентльмены, я возьму трубку в другой комнате. Мой дед никогда не звонит по пустякам.

Братья вежливо встали. Пока хозяина не было, они огляделись. Это была специальная комната для отдыха при офисе. Старинная английская мебель XVIII века, исключая резной столик в итальянском стиле. На софе богатое, золотой парчи, покрывало, а стулья обиты полосатым красно-серым шелком. На полу лежали дорогие восточные ковры, но ни Роджер, ни Эммон не взялись бы определить место их изготовления. Над маленьким столом в другом конце комнаты висел подлинник Ван Гога. В соседней комнате через приоткрытую дверь можно было разглядеть круглый дубовый стол, в центре которого стоял огромный букет ярко-оранжевых цветов, приятно гармонировавших с обивкой стен. Несколько стульев окружали круглый кофейный столик, на котором красовался большой букет орхидей. В стеклянной вазе лежали экзотические фрукты и орехи, на всех столах стояли массивные бронзовые пепельницы.

Никос вскоре вернулся, куря длинную сигарету, цветом напоминавшую сигару.

— Дурацкая привычка, я знаю. Еще не пробовал бросать, но знаю, что рано или поздно придется это сделать. — Он медленно затушил сигарету в одной из хрустальных пепельниц. — Я никогда не предлагаю другим разделить мою дурную привычку.

Никос снова извинился и предложил Брэндонам сесть.

— Моя мать неважно себя чувствует, надо было поговорить с дедом. Еще раз извините, что прервал нашу встречу. У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы?

Эммон отрицательно покачал головой, а Роджер заметил, что, возможно, вопросы появятся после, когда они просмотрят документы, которые он им вручил.

Появился Чарльз и объявил, что ленч готов. Все перешли в столовую. Эммон Брэндон был страстным коллекционером. Он собирал изделия из стекла и хрусталя. И вот, войдя в столовую, он замер, увидев самый красивый подсвечник из всех, какие когда-либо попадались ему. Он состоял из сотен хрустальных шариков, блестевших как бриллианты. Большой овальный стол, также в английском стиле, окружали стулья с шелковой обивкой. Однако этот стол был пуст, и они последовали за Никосом и Чарльзом в соседнюю комнату. Это был солярий, возвышавшийся над Нью-Йорком, откуда даже в пасмурный день открывался прекрасный вид. Круглый стол был накрыт на четверых. В центре стояла ваза с фиалками.

— Фиалки — мои любимые цветы, — заметил хозяин. — В них сочетаются нежность, чистота и красота.

Никос посадил Роджера справа от себя, а Эммона слева. Чарльз сел напротив. Несколько официантов бесшумно обслуживали их, наливая вино и подавая закуски.

Омары были превосходны. За ними подали хорошо приготовленный бифштекс с кровью и большое блюдо греческого салата. На десерт был предложен шоколадный мусс, кофе и чай по выбору. И Роджер и Эммон выбрали кофе.

— Я думал, что англичане предпочитают чай, — сказал Никос.

Роджер засмеялся:

— Мы находим, что кофе к десерту намного лучше, чем чай.

Роджер и Эммон ощущали некоторое беспокойство. Разговор за ленчем шел легкий, ни к чему не обязывающий. Андропулос оказался чудесным собеседником. Он расспрашивал братьев о причинах их переезда в Америку, интересовался их семьями. Гостеприимный хозяин, он всячески избегал разговора о своей персоне.

Завтрак был закончен. Андропулос поинтересовался, не осталось ли у братьев каких-либо вопросов.

Роджер наконец решился:

— Мистер Андропулос, одним из условий, поставленных вами, является то, что исполнителем станет мисс Джульетт Уоткинс.

— Это правда, мистер Брэндон. Разве с этим есть проблемы?

— Нет, проблем нет. Мы просто недоумеваем, откуда вы ее знаете?

— Простите, мистер Брэндон, вас это не касается. Единственное мое условие, как вы и сказали, чтобы она вела заказ. Если вы не согласны с этим, лучше немедленно прекратить нашу беседу.

— Нет-нет. Конечно, мы согласны. Просто хотелось узнать, в чем тут дело.

— Вы разочаровываете меня, мистер Брэндон. Вам следовало знать: я никогда не поручил бы вести мой заказ человеку, которому я не доверяю. Мне понравилось то, что я узнал о мисс Уоткинс, и я хочу, чтобы она занималась моим заказом, иначе мне придется обратиться к вашим конкурентам.

— Не делайте этого. Все будет в порядке. Мисс Уоткинс вполне подходит для этой работы и будет рада заняться ею.

— Она так сказала?

— Да, мы беседовали с ней на эту тему и знаем, что она согласна.

Пора было заканчивать встречу. Уже в лифте Эммон повернулся к Роджеру:

— Ну, что ты скажешь?

— Я думаю, — ответил Роджер, — что во время работы над заказом Андропулоса что-нибудь непременно не будет ладиться. Это нужно будет откорректировать, причем при его личном участии. И значит, мисс Джули Уоткинс придется лететь в Грецию.

Эммон понимающе улыбнулся:

— Ничуть не удивлюсь этому.

Вернувшись к себе, Роджер заглянул в кабинет Джули. Ее не было, зато на столе красовался букет фиалок.

Джули с головой погрузилась в работу. Она брала работу домой и на выходные и уже успела немало сделать. Работать с Чарльзом Роджерсом было легко, дело быстро шло на лад. Ей хотелось детально вникнуть в требование Андропулоса. Сам он не подавал признаков жизни, даже ни разу не звонил ей по телефону. За фиалки она поблагодарила его запиской, но ответа от него не последовало. Чарльз тоже никогда не упоминал о своем шефе.

Блейд Сакс приезжала в Нью-Йорк на собеседование, но Джули не взяла ее на работу. Ей показалось, что Роджер не одобряет этой кандидатуры.

— Вам решать, Джули, — сказал он как-то. — Но кое-что в ней мне не нравится. Как-то раз, разговаривая с ней, я заметил, что она смотрит в окно, как будто ей скучно. По-моему, это не дело. Впрочем, если вы ее рекомендуете, вам за нее и отвечать.

— Джеффри она нравится, он хочет нанять ее, но, по-моему, для начальника отдела сбыта она не подходит. Мне понравился один мужчина из Цинциннати. Помните вы его? Его зовут Бикфорд Хейз, в прошлом профессиональный футболист.

— Да, я помню его, он и мне понравился, но не думаю, что футболист может стать хорошим торговцем.

— У него есть ученая степень, и он хороший человек. Говорит, что прирожденный торговец. Игра в футбол была только увлечением, а потом поступил в компьютерную компанию, самую крупную в Цинциннати, и прекрасно зарекомендовал себя там. Мне кажется, он — удачная кандидатура, и сотрудникам он тоже понравился.

— Учтите, Джули, что вы нанимаете не личность, а работника, — предупредил Эммон.

— Эммон, я нанимаю обоих.

Джеффри подошел к столу Джули и спросил, есть ли у нее время поговорить о состоянии дел в отделе сбыта. Джули почувствовала, что сейчас самое время сказать, что она не хочет брать на работу Блейд Сакс.

— Что вы думаете о Блейд Сакс, Джули?

— Трудно сказать. После беседы с ней у меня не появилось желания работать с ней вместе. У меня есть сомнения…

— Сомнения или ревность? — прервал ее Джеффри с лукавой улыбкой.

Джули рассмеялась:

— Возможно, и то и другое.

— А как прошло собеседование?

— Я разочарована. Она держалась отчужденно. Может, я много требую, но она вела себя так, как будто делает мне одолжение, приехав сюда, и Роджер придерживается такого же мнения.

— Да, — произнес Джеффри. — Мне не удастся порадовать ее сегодня.

— Вы назначили ей встречу?

— Да, сегодня днем. Завтра она уезжает в Бостон, и я должен немного побыть с ней.

Джули была слегка удивлена, но не показала этого.

— Джеффри, вам не стоит брать на себя неприятную обязанность. Я сделаю это сама.

— Спасибо, Джули. Я как раз хотел попросить вас об этом.

Мод позвонила Бикфорду Хейзу от имени Джули и спросила, может ли он еще раз приехать в Нью-Йорк. Джули хотела, чтоб он приступил к работе как можно быстрее, как только закончит дела на прежнем месте.