Страсть сквозь время - Арсеньева Елена. Страница 55
– И? – очень удивилась Лидия.
– И...
Рощин с силой стукнул кулаком в стенку.
– И то, что вы мне понравились. Понятно? Я хотел вас пригласить в ресторан, что ли... познакомиться как-то поближе, узнать вас получше... Ну и вообще... а получилось, что я для вас просто работодатель, который...
Он вдруг напрягся, глядя в глаза Лидии:
– Или... Или не только?..
Как они похожи. Как они похожи! Эти синие глаза, темные волосы, эти черты...
Так близко. И так недостижимо!
– Да нет, Алексей Васильевич, я к вам прекрасно отношусь, – сказала Лидия фальшивым голосом. – Но я предпочитаю устанавливать с клиентами сугубо деловые, официальные отношения.
Рощин даже покачнулся. Ничего подобного он, конечно, не ждал!
– Отлично. Как пожелаете. Так и договоримся. Всего доброго.
Он вышел... Дверь хлопнула. Через мгновение внизу раздраженно взревел мотор.
Рощин уехал.
– Вышиб дно и вышел вон... – пробормотала Лидия.
Да... интересный поворот событий, конечно. А может быть, зря она сказала «нет»?
Нет, не зря. Все-таки она была любовницей прапрапрадеда Рощина, а потому в его объятиях испытывала бы к нему слишком уж родственные чувства. А это, пожалуй, не способствует любовной пылкости.
Так что – однозначно нет!
Как говорится, не судьба...
Эпилог
МОСКВА, 2 °CЕНТЯБРЯ 1814 ГОДА
Моя дорогая, моя ненаглядная кузина!
Пишу тебе, чтобы поздравить с рождением сына, этого милого ангела. Какое счастливое событие! Благодарение Богу, что здоровье твое и маленького Алексея хорошо, что ты благополучна после столь тяжелых родов. Не могу передать, что я ощутила, когда узнала, что ты назвала ребенка этим святым, священным для меня именем! Впрочем, это имя священно и для вас. Я помню, на вашей свадьбе Василий сказал, что отныне все старшие сыновья в его роду будут непременно зваться только так – в честь моего обожаемого покойного супруга и его старшего брата, – но все же могла родиться девочка... К счастью, сын, сын у вас, и на свете появился новый Алексей Васильевич Рощин. Я желаю ему сделаться таким же красавцем и молодцом, каким был его покойный дядюшка. Хочется только верить и надеяться, что век его окажется длиннее, что он и сам станет отцом многих сыновей и дочерей и продолжит ту традицию, которая основалась с его рождением.
Ты просила меня написать, как я живу? Что тебе сказать... Сегодня два года, день в день, как свершилось самое страшное, самое печальное событие в моей жизни: я лишилась своего обожаемого супруга.
Называть Алексея супругом мне привелось только ночь, которую мы провели... мы провели, как брат и сестра. Он не прикасался ко мне. Он всю ночь стоял у двери и вслушивался в звуки, которые приносила к нам ночь.
Я понимала, что происходит в его душе. Он не мог ни о чем думать, кроме как о том, что в одной из комнат нашего старого дома его жизнь сейчас выкупала у врага женщина, которую он любил. Она выкупала своим телом не только его жизнь, но и право на месть – за себя...
А утром мы узнали, что она исчезла. Неожиданно появилась она в нашем доме, в нашей жизни – и так же неожиданно исчезла. Где она, куда ушла – этого не знает никто. Думаю, мы никогда этого и не узнаем, да и не попытаемся узнать.
Марше был в ярости, но оказался человеком чести. Он стрелялся со Сташевским, оба были ранены: доктор – в живот, Марше – в левую руку. Однако у него хватило сил вторично за один день выйти к барьеру, чтобы с одного выстрела сделать меня вдовой. Он попал Алексею прямо в сердце.
И разбил мое – как я думала, навеки...
Моя дорогая Жюли, какое счастье, что Бог не привел тебе пережить этих страшных потрясений, которые выпали на долю Москве и москвичам! Право, не найти среди жителей нашей древней столицы ни одного человека, чья судьба не была бы разрушена! Люди с превеликим трудом возвращаются к жизни, многим негде жить... На счастье, наш дом цел, мне было где поселиться с Фоминичной. Я бы не смогла больше оставаться в Затеряеве. Два года я там не была, не знаю, когда наберусь душевных сил поехать туда вновь, однако часто вижу во сне этот прекрасный, просторный дом и сад с одичавшими яблонями и смородиной, заплетенной крапивою. Мы там гуляли втроем: я, Алексей и она...
Она!
Вчера мне приснился сон. Как будто я прохожу через сад и оказываюсь на высоком берегу нашей реки. Ветер гонит сизую волну, солнце сияет, а вдоль воды тянутся следы – мужские и женские. Они сходятся с разных сторон берега, потом некоторое время тянутся вместе, словно сплелись в объятии, а потом снова расходятся в разные стороны, чтобы не встретиться никогда. Это словно бы история любви, которая протекала на моих глазах.
Я проснулась оттого, что глаза мои были влажны. И не скоро смогла уснуть вновь...
Жизнь порою так жестока к любящим сердцам! Ах, моя дорогая Жюли, какое счастье, что ты не знала и не узнаешь этого!
Храни тебя Бог от печалей и болезней – тебя, твоего мужа и вашего сына, увидеть которого я так жажду. Мне кажется, его глазами взглянет на меня человек, которого я так любила – и который любил не меня. Он любил ту, которую ты, впервые услышав эту историю, с возмущением назвала авантюристкой.
Любила ли она его? Об этом известно только ей...
Прощай, моя дорогая кузина, скажи привет Василию – от меня и от доктора Сташевского. Да, он снова в Москве!
Кстати, должна тебе сообщить, что, если бы не рождение маленького ангела, из-за коего ты долго не сможешь теперь отправиться в какое-нибудь путешествие, не миновать бы вам с Василием приехать в Москву в самом скором времени. Я решила все же принять приглашение доктора Сташевского и сделаться его женой. Он прав – нельзя бесконечно жить прошлым. Я все это понимаю. Мне тоже хочется жить, жить, любя и принимая любовь, которая обращена лишь ко мне одной! Адам-Людвиг – замечательный, редкий человек! Милосердный Господь послал мне его в утешение. И буду ему хорошей женой, я знаю... Он тоже это знает и никогда не упрекнет меня в том, что я буду носить двойную фамилию, что рядом с венчальным кольцом, которое он наденет мне на палец, я буду носить другое... кольцо Алексея с девизом: «Любовь и долг исповедую я». Много печали связано для меня с этим странным кольцом, но я свято храню эту печаль.
Прощай, моя дорогая. Храни тебя Бог.
Твоя кузина Ирина Рощина.