Здесь покоится наш верховный повелитель - Холт Виктория. Страница 39

Карл осознавал затруднения Нелл и решил, что будет удобнее, если поселить ее поближе к своему Уайтхоллскому дворцу.

Он напомнил ей о доме, в котором она теперь жила.

– Такой дом мне не нужен, – возразила Нелл, – я узнала, что он передан мне на условиях аренды. Я всегда оказывала английской короне услуги бесплатно. Поэтому впредь никакие арендные платы меня не устроят. Хочу дом в собственность.

– Нелл, – заметил король, смеясь, – ты становишься очень жадной.

– Я должна думать о сыне.

– Материнство изменило тебя.

– Оно меняет всех женщин. Король на время стал рассудительным.

– Это правильно, – сказал он, – что ты думаешь о малышке. И правильно, что напоминаешь мне о своих нуждах. Послушай-ка, Нелл, отсюда далековато до Уайтхолла.

– Но я слышала, что главным удовольствием Вашего Величества – не считая еще одного – являются прогулки.

– Бывают моменты, когда мне хочется, чтобы ты была поближе ко мне. И теперь, когда ты оставила сцену, я собираюсь подарить тебе прекрасный дом – в полную собственность. Единственная возможность, которая мне подвернулась в этом квартале.

– А это близко к Уайтхоллскому дворцу?

– Ближе, чем этот дом, Нелл. Он почти на четверть мили ближе. Не думаю, что у тебя будут причины считать этот дом неподходящим для нашего сына, Нелл.

– Но он будет в безусловной собственности? – настаивала Нелл.

– Клянусь, что будет.

Теперь Нелл занимала более высокое положение в свете.

Она жила на красивой широкой улице в том конце, где находились дома аристократов. Новый дом Нелл был трехэтажным, и ее сад простирался до парка Святого Якоба, от которого его отделяла каменная стена. В конце сада Нелл находилась куртина. Взобравшись на нее, она могла через стену смотреть в парк и переговариваться с королем, когда он прогуливался там с друзьями.

Теперь с Нелл обращались «подобающим для королевской любовницы образом». Ее ближайшими соседками были Барбара Каслмейн, герцогиня Шрусбери и Мэри Найт, бывшая некогда одной из основных фавориток короля. Леди Грин и Молл Дэвис тоже жили поблизости.

Отношение к ней многих людей изменилось. Теперь ее чаще называли мадам Гвин, а не мисс Нелл, торговцы старались стать ее поставщиками, к ней обращались с подобострастием.

В прежнее время Нелл высмеяла бы всех этих подхалимов, но, став матерью, Нелл наслаждалась их заискиванием. Она всегда помнила, что чем больше чести оказывалось ей, тем легче почести найдут дорогу к ее малышу. А она была полна решимости видеть его герцогом.

Находились и такие, что частенько пытались напомнить ей о том, что она прежде была продавщицей апельсинов и актрисой, выросшей в переулке Коул-ярд. Мария Вилльерс, сестра герцога Бекингемского, отказывалась ее принимать, и это, что было Нелл приятно узнать, вызвало глубокое недовольство короля. Он напомнил благородной даме: «Те, с кем я сплю, являются подходящей компанией для самых благородных дам страны». И Мария Вилльерс была вынуждена изменить свое отношение.

Не проявляли к ней интереса и Арлингтоны. Они вовсю старались продвинуть мадемуазель де Керуаль; но та, казалось, своей добродетелью была словно цепью прикована к девичеству. Пусть она и остается в этом положении, думала Нелл, а мы будем наслаждаться жизнью и богатеть.

С Молл Дэвис сохранялось некоторое соперничество. Нелл не переносила кичливую Молл. Ее удивляло то, что король, обладая таким остроумием, не высмеял эту заносчивость. Он все еще навещал Молл, и бывали случаи, когда Нелл, ожидая, что он придет в дом или просто перепрыгнет через стену сада, как он это иногда делал, видела, как он направляется навестить Молл.

Молл иногда приходила к Нелл после визита короля. Она сидела в гостиной Нелл, демонстрируя свое кольцо и рассказывая о подарках, которые король преподнес ей в последнее время.

– Он даже приносит мне мои любимые конфеты. Он говорит, что я почти такая же сластена, как принцесса Анна.

Однажды той ранней весной Молл заявилась к Нелл, чтобы сообщить о желании короля навестить ее вечером.

– Меня удивляет, Нелл, – щебетала она, – что он ходит так далеко. Ты теперь живешь гораздо ближе, чем я, не так ли? И все же он идет ко мне! Ты можешь это понять?

– Все мужчины, даже короли, временами поступают как ненормальные, – не замедлила Нелл с ответом.

Она тревожилась. Ее сын жил все еще без фамилии. Она не собиралась довольствоваться тем, что его будут называть Карл Гвин. А он подрастал. Ему нужна была фамилия. Много раз она намекала, что мальчику надо дать какой-нибудь титул, но каждый раз король отвечал неопределенно. Он обещал сделать все, что может, но Карл не всегда выполнял свои столь легко раздаваемые обещания. Ему нравился этот мальчик, но если он даст ему титул, это вызовет массу пересудов. Тут Рочестер был прав. Дело сэра Джона Ковентри еще не забылось, и временами король старался избегать критики со стороны своих подданных.

«Сейчас не время, Нелл, – сказал он ей как-то. – Не надо с этим торопиться. Я обещал, что у малыша будет все.»

А сегодня вечером он идет к этой интриганке Молл Дэвис… Этого просто нельзя допустить!

– Я умею делать вкусные конфеты, – сообщила Нелл.

– А вот меня никогда не учили лакейским занятиям, – ответила Молл.

– Я, бывало, делала их для продажи на рынке, – рассказывала ей Нелл. – Конфеты! – закричала она пронзительным голосом кокни, лондонской простолюдинки. – Милые леди, покупайте мои сладости!

Молл содрогнулась. Она обвела глазами великолепно обставленную гостиную и в очередной раз удивилась тому, что созданию, подобному Нелл, удалось заполучить все это.

Нелл сделала вид, что не заметила отвращения Молл.

– Я, так уж и быть, принесу тебе конфет, – сообщила она. – Следующая партия сладостей будет приготовлена специально для тебя.

Молл поднялась, собираясь уйти; ей надо подготовиться, сказала она, как бы отвечая Нелл, к вечернему визиту короля.

Когда она ушла, Нелл взяла своего малыша на руки.

Прелестный, здоровый мальчик; она нежно поцеловала его. За него она была готова воевать со всеми герцогинями страны.

Потом она отправилась на кухню и, засучив рукава прелестного платья, принялась готовить конфеты; как только они были, готовы, она отправилась с ними к Молл Дэвис. Молл удивилась, что она явилась так быстро.

– Вот! Я их приготовила для тебя, – сказала Нелл, – я подумала, что лучше принести их тебе, пока они свежие.

– Они выглядят очень привлекательно, – заметила Молл.

– Попробуй-ка одну, – предложила Нелл.

Молл взяла конфету, посверкивая своим бриллиантовым кольцом перед глазами Нелл. Молл показалось, что Нелл с завистью посмотрела на него.

– Красивое кольцо! – просто сказала Нелл.

– Да, очень! Всякий раз, когда я его вижу, оно напоминает мне о любви короля!

– Тебе повезло, что у тебя такой яркий знак королевской привязанности. Возьми еще одну из этих помадок.

Молл попробовала другую помадку.

– Как приятно уметь делать такие вкусности! Жаль, что меня никогда не учили готовить…

– Ничего страшного, – проговорила Нелл и звонко рассмеялась. – Зато тебя научили носить бриллиантовое кольцо и быть первоклассной шлюхой развеселого короля.

Нелл все хохотала и не могла остановиться, а Молл нахмурилась. Молл стала остерегаться Нелл с тех самых пор, как эта дерзкая девчонка из переулка Коул-ярд осмелилась передразнивать ее на сцене Королевского театра.

– Не обращай внимания. Я часто смеюсь по пустякам, – объяснила Нелл, успокаиваясь. – Эта привычка еще с тех пор, когда я жила в Коул-ярде. Мне бы хотелось стать такой великолепной дамой, как ты. Пожалуйста, возьми еще помадку.

– А ты сама не ешь?

– Наелась у себя дома. Эти – подарок для тебя. А-а, ты задумалась, почему это я ношу тебе подарки и чего захочу взамен? Я вижу это по твоим глазам, Молл. Это правда, я действительно кое-что хочу. Я хочу стать такой же дамой, как ты. – Нелл протянула ей коробку со своими конфетами, и Молл взяла еще одну помадку.