Леди-судьба - Грейс Сьюзен. Страница 82

– Мне нужно немного побыть одному, – послышался наконец виноватый голос Эдварда.

Затем послышались его удаляющиеся шаги.

Кэтрин вздохнула и отошла от двери. Раздвинула тяжелые шторы и выглянула в окно. Сквозь паутину листьев, которые не облетели, несмотря на зиму, были видны развалины старинного замка, расположившегося на склоне далекого холма.

С внешней стороны окна оказались забраны железными решетками. От сознания того, что она оказалась в ловушке, у Кэтрин снова заныл желудок. Она решила прилечь.

Когда Кэтрин проснулась, день уже клонился к вечеру. Чувствуя себя немного лучше, она встала с постели и пошла умыться, чтобы быть готовой к новому визиту Эдварда.

Она надела бархатное золотистое платье, села в кресло-качалку и стала расчесывать гребнем волосы. В комнате горели всего две свечи, а от камина на Кэтрин накатывали волны приятного тепла.

Наконец в замке повернулся ключ, и она обернулась, чтобы увидеть входящего в комнату Эдварда.

– Ах, Эдвард, я рада, что ты вернулся. Мне было так одиноко, – проговорила Кэтрин, внимательно следя за тем, как он приближается к ее креслу. – С тобой все в порядке, Эдвард?

Он опустился перед ней на колено и провел кончиками пальцев по ее щеке.

– Со мной все в порядке. Знаешь, я никогда никому не рассказывал о том дне. Было так тяжело снова вспоминать все это… Я не хотел напугать тебя, Кэт. Прошу тебя, скажи, что ты меня не ненавидишь.

– У меня нет к тебе ненависти, Эдвард. Прости, что из-за меня тебе пришлось вспомнить о том страшном дне. Прости меня.

– Давай оба забудем обо всем, что сегодня было, – улыбнулся Эдвард. – На вечер я заказал праздничный обед. Ты проголодалась?

Кэтрин кивнула:

– Умираю от голода. Боюсь, что просто не доживу до обеда.

– Как ты посмотришь на то, чтобы мы с тобой обедали здесь, в этой комнате? Для меня это самое уютное место во всем доме. Если ты не против, я прикажу принести сюда стол и стулья, и мы будем обедать прямо у камина. А весь дом я обязательно покажу тебе, но только чуть позже. А теперь нужно принести немного дров, чтобы добавить в камин. Я не хочу, чтобы ты замерзла и простудилась.

Он вышел из спальни, и Кэтрин отметила, что на сей раз дверь осталась незапертой. Она заставила себя остаться в кресле, решив, что прежде, чем бежать, ей нужно, во-первых, выяснить план дома, а во-вторых, завоевать полное доверие Эдварда.

Обед оказался в самом деле праздничным, с обилием тонких блюд, и завершался яблочным пирогом со взбитыми сливками. За столом Эдвард много и красиво говорил, оказавшись остроумным и очаровательным собеседником. После обеда они играли в карты, еще немного поболтали. Уходя, Эдвард поцеловал Кэтрин руку, пожелал ей доброй ночи и запер за собой дверь. Кэтрин услышала щелчок замка, и лицо ее сделалось задумчивым.

Она поняла, что Эдвард подвержен приступам гнева, в которых он страшен и неудержим. О том, как это выглядит, она могла судить по обращению Эдварда с Терезой. Рано или поздно его натура проявится и в отношениях с Кэтрин, и это только вопрос времени.

На следующее утро тошнота возобновилась.

– О, миледи, вам опять плохо! – воскликнула Тереза. – Эдвард сказал, что никогда больше не станет давать вам наркотики.

Вытянувшись под одеялом, Кэтрин ответила слабым голосом:

– Вчера вечером он ничего мне не давал. Я едва смогла уснуть.

– Моя бабка была знахаркой и повитухой, – сказала Тереза, задумчиво покусывая верхнюю губу. – Я много лет помогала ей и кое-чему научилась. Если хотите, я могу составить лечебный настой по ее рецепту. Скажите, кроме болей в желудке и тошноты, вы еще что-нибудь испытываете?

– Пожалуй, нет, – ответила Кэтрин. – Только грудь стала почему-то больше и побаливает. Что бы это могло означать, Тереза?

– Прошу простить меня за нескромность, миледи, но постарайтесь вспомнить, когда у вас в последний раз было женское расстройство? – Тереза покраснела и отвела в сторону глаза. – Это, конечно, не мое дело, простите… Хотите, я принесу вам чаю с гренками?

Оставшись одна, Кэтрин попыталась вспомнить, когда же, в самом деле, у нее в последний раз были «женские» дни. Да, в начале декабря, когда она еще жила в загородном поместье родителей Гаррета.

«Три месяца тому назад, – подумала она, и ответ, который тут же пришел ей в голову, был простым и очевидным. – Ребенок? Да, у меня будет ребенок».

Она прикрыла глаза, вспоминая ночи любви с Майлсом. Именно в одну из них это и случилось.

Чувства, нахлынувшие на Кэтрин, были достаточно сложными. Конечно, она очень любила Майлса и хотела иметь ребенка от него. Но ведь ее мать и бабушка умерли при родах. Правда, сама Кэтрин была молода и здорова, но…

«Эрин говорила еще о том, что иногда ребенок рождается мертвым, – подумала она. – Какой ужас! Говорят, что так случается, если у женщины недостаточно широкие бедра. Но я же не знаю, какие именно они должны быть, чтобы все кончилось хорошо».

Кэтрин никогда раньше не задумывалась о своем будущем ребенке. С этой минуты она думала только о нем.

«У нас с тобой будет ребенок, Майлс, – мысленно обратилась она к возлюбленному. – Надеюсь, что мальчик. Все мужчины хотят, чтобы у них родился мальчик. Но разве девочка – это плохо? Спроси моего отца, если не веришь».

Кэтрин улыбнулась, потом внезапно вспомнила о том, где она находится, и испуганно огляделась по сторонам.

Пока что Эдвард ведет себя предельно учтиво и вежливо. Пока. До тех пор, пока не узнает, что Кэтрин – его родная племянница. Тогда он почувствует себя в очередной раз обделенным и обиженным, и тогда… Одному богу известно, что он тогда натворит, учитывая его ревность к Джеффри и ненависть к Майлсу. И не дай господь, поймет, что Кэтрин беременна от Майлса!

«Я не позволю ему догадаться, не дам ему причинить вреда моему малышу», – мысленно поклялась она, прикрыла глаза и тихонько заплакала.

В этот момент в спальню вернулась Тереза. Она посмотрела на плачущую Кэт, подошла и тихо протянула ей носовой платок.

– Не надо плакать, миледи. Ребенок – это большое счастье. Вскоре вы вернетесь домой и выйдете замуж за того красивого мужчину, с которым вы обручены.

– Ты не понимаешь, Тереза, – с отчаянием воскликнула Кэтрин. – Эдвард никогда не позволит мне вернуться к Майлсу.

– Как это не позволит? Он сказал, что продержит вас здесь только до того, как вы поправитесь. По его словам, вы надорвались на работе, леди Виктория. Ну а когда Эдвард узнает о том, что вы ждете ребенка, он, разумеется, тут же отвезет вас домой.

– Эдвард обманул тебя, Тереза. Я не Виктория, и он знает об этом. Я слышала, как он говорил тебе о том, что я сумасшедшая, но это не так. Сумасшедший – это он!

– Не может быть, – покачала головой Тереза. – Эдвард сказал, что подержит вас у себя, чтобы не огорчать вашего больного отца.

– Слушай меня внимательно, Тереза. Эдвард не знает главного. Я – Кэтрин Карлайл, родная сестра-двойник Виктории. Он думает, что я погибла во время пожара, который он устроил в нашем доме восемнадцать лет тому назад, желая расправиться со всей моей семьей. Кому-то удалось вынести меня из горящего дома. Отец, мать и сестра каким-то чудом спаслись от огня. Несколько месяцев тому назад моему отцу стало известно об этом преступлении Эдварда, и не только о нем. Мой дядя, например, приложил руку к похищению Виктории. Теперь ты понимаешь, какой это опасный человек – Эдвард Демьен?

Тереза разрыдалась и проговорила сквозь слезы:

– Эдвард любит меня. Он не стал бы меня так обманывать.

Она повернулась, чтобы убежать, но Кэтрин успела схватить горничную за руку, и Тереза вскрикнула от боли.

Кэтрин отвернула обшлаг рукава и увидела на руке Терезы синяки, царапины и красные полосы вокруг запястий, говорившие о том, что их связывали веревками.

– О, боже! Это работа Эдварда? Значит, так он тебя любит? Но любовь и жестокость – несовместимые вещи.

– Поначалу Эдвард был очарователен, – сказала Тереза, и подбородок ее вновь задрожал, – и я влюбилась в него до беспамятства. А потом он начал говорить, что если я люблю его, то должна делать то, что ему нравится. Еще он сказал, что получает настоящее наслаждение только тогда, когда причиняет кому-нибудь боль, и стал истязать меня. Но я все равно люблю его, миледи.