Покорившие судьбу - Кинг Валери. Страница 11

С закрытыми глазами Джулия откинулась на спинку стула. Ею снова овладело то же восхитительное чувство, что и вчера, – смесь радости, блаженства и глубочайшей нежности. Она даже не предполагала, что обычное объятие может вызвать из тайных глубин души столько чудесных, хотя и неисполнимых желаний. К примеру, сегодня она все утро размышляла о том, каков на вкус поцелуй Эдварда.

Открыв глаза, Джулия в сотый раз запретила себе предаваться подобным мыслям и снова склонилась над толстой учетной книгой. Она со вздохом придвинула к себе расписку за купленные в долг свечи, вписала сумму в соответствующий столбец и отложила перо. Конечно, за последние несколько дней на ее столе накопилось немало счетов, и их следовало привести в порядок, но почему именно сегодня?

Мысли ее опять начали блуждать.

Ах, если бы лорд Питер сумел обнять ее так же горячо, как Эдвард! Она влюбилась бы в него без колебаний. Обернувшись к мутноватому окошку с видом на внутренний дворик, она с тоской оглядела неухоженный огород. Среди густого бурьяна привольно бродили куры. Садовникам некогда было смотреть за огородом: им хватало забот с той частью парка, которая выходила на главный фасад дома; повариха же едва успевала поливать и осушать грядки – смотря по погоде, – так что ни о какой прополке уже не могло быть и речи.

Что скажет лорд Питер при виде всего этого? Догадается ли об их стесненных обстоятельствах, или они ему и без того известны? Может, потому он до сих пор и не делает ей предложения?

Джулию снова охватил страх. Что, если он так и не надумает на ней жениться? Бронзовые часики в ее мозгу затикали отчетливее прежнего: тик-так, тик-так.

Слишком мало времени, она может не успеть.

Нет, она должна успеть, иначе все пропало и для нее самой, и для сестер. Впрочем, довольно об этом, приказала она самой себе. Сейчас ей, как никогда, надо быть мужественной. Она успеет. Обязана успеть.

Усилием воли взяв себя в руки, она склонилась над столом и сосредоточилась на своей работе. Вот уже целый час она ровным, четким почерком вписывала хозяйственные расходы в учетную книгу. Каждая сумма аккуратно вносилась ею в надлежащий столбец, и каждой соответствовала долговая расписка. Расписки складывались отдельно, в алфавитном порядке – по именам кредиторов. Таким образом, Джулии были досконально известны все хозяйственные расходы.

Она уже давно выполняла обязанности хозяйки дома. Прошло уже почти полтора года с тех пор, как миссис Стрелли, бывшая домоправительница лорда Делабоула, скромно отметила свое семидесятилетие и удалилась на покой. Сначала отец велел Джулии подыскать ей замену, когда же она сообщила ему, что они до сих пор не рассчитались с миссис Стрелли за два месяца и что никаких доходов, из которых можно было бы выплачивать жалованье следующей домоправительнице, у них пока не предвидится, он долго бессмысленно смотрел на нее и наконец взревел:

– Что сие значит? – От неожиданности и от его сурового тона Джулия чуть не подскочила на месте. – В жизни не слыхал ничего подобного! В доме уже не на что нанять работницу! Стало быть, мы по наивности преподносим миссис Стрелли прощальные подарки, а она довела хозяйство до такого состояния, что у нас не осталось ни гроша и мы даже не можем взять на ее место другую! Надо было бы напустить на нее своего поверенного, чтобы упек ее в тюрьму за этакие темные делишки, да не хочется марать из-за нее свое доброе имя!..

Его возмущение несказанно поразило тогда Джулию. Какая нелепость – сваливать собственную вину на преданную и честную женщину! Ведь это он, вопреки всем возражениям Джулии, забрал выделенные на хозяйство деньги – он и никто другой! Вероятно, именно в тот день в ее душе погасла последняя надежда.

Обрывки всех этих мыслей и воспоминаний только что пронеслись у Джулии в голове, поэтому, когда отец вошел в контору и потребовал, чтобы она немедленно отдала ему мамино кольцо с изумрудом, она без колебаний ему отказала. Лорд Делабоул наградил ее таким пылающим взглядом, что его зеленые глаза показались чужими на бледном лице с красными прожилками.

– Мама подарила это кольцо мне, чтобы я могла устроить свое будущее, – проговорила Джулия без всякого выражения, потому что ей приходилось произносить эти слова уже не раз. – Вам я его не отдам, и прошу вас больше не возвращаться к этому вопросу. Поверьте, это совершенно бессмысленно, вы лишь причиняете мне ненужную боль.

– К черту, Джулия! – прогремел он, с силой ударяя кулаком по столу. – Как смеешь ты мне перечить?! – От сотрясения из вазочки с фиалками чуть не выплеснулась вода, а сам лорд Делабоул сморщился и потер ушибленную руку. – Я твой отец! Я обязан думать о твоем будущем и о будущем твоих сестер. Мне нужно твое кольцо, чтобы я мог превратить его в деньги и сделать… выгодное вложение, от которого первоначальная сумма утроится. Ты не должна ничего от меня утаивать… тем более какую-то жалкую побрякушку. Черт возьми, дочь, сейчас же отдай мне кольцо! Я настаиваю! Я имею на это право!

Право, равнодушно подумала Джулия, это право утеряно давным-давно. Она уже не досадовала и не мучилась, как прежде, когда он начинал ее донимать, лишь смотрела на него с состраданием.

– Много ли вы вчера проиграли? – с мягкой улыбкой спросила она. – Полагаю, что порядочно, иначе не заговорили бы опять о мамином изумруде. Вы ведь уже два месяца о нем не вспоминали. Что, удача опять отвернулась от вас?

Лорд Делабоул озадаченно открыл рот, но тут же снова его закрыл. Он явно не ожидал от дочери такого спокойствия и тем более такой проницательности.

– Я… – запинаясь, начал он. – Я вовсе не… То есть в известном смысле, конечно, да, но… клянусь, сумма совершенно ничтожная, и она никоим образом не связана с нашим разговором об изумруде. Напротив, речь идет о выгодном деле. Я намерен вложить средства в одно предприятие… в ваших же интересах.

Джулия встала, обошла вокруг заложенного хозяйственными книгами стола и, взяв отца за руку, вывела его из конторы. Пока они шли по длинному коридору, потом спускались по лестнице на первый этаж, лорд Делабоул остывал с каждым шагом.

Скоро они вышли в застекленную галерею, а из нее на каменную террасу перед лужайкой. Ласковое утреннее солнце, видимо, доставляло мало удовольствия лорду Делабоулу: от яркого света он беспомощно щурился. Улыбнувшись столь явным симптомам утреннего недомогания, Джулия отвернулась и стала обозревать окрестности.

Сразу же за обширной выкошенной лужайкой, отделенной от парковых угодий зеленой оградой из тиса, рододендронов и куманики, начинался подъем. Там, в парке, как и много лет назад, паслись лани, и их желтые с белыми пятнами бока просвечивали между деревьями. Взгляд Джулии скользнул выше, к раскидистым букам на склоне холма, и еще выше, к голубому бездонному небу.

Какой прекрасный вид, подумала она. Хорошо, что хоть что-то в Хатерлее еще поддерживается в приличном состоянии. Хотя число слуг в доме было сокращено донельзя и большинство комнат закрыто, хатерлейские сады, лужайки, зеленый лабиринт с западной стороны дома и многочисленные зеленые ограды по-прежнему требовали постоянного ухода и внимания. И, хотя скудных средств, поступавших еще от арендаторов и из карьера, ни на что не хватало, Джулия все же не решалась сократить число садовников, ибо это тотчас уничтожило бы последнюю видимость благополучия и достатка.

Лорд Делабоул болезненно сморщился и прикрыл глаза ладонью.

– Что, очень болит голова? – спросила Джулия.

Он вздохнул.

– Все-таки ты очень похожа на мать. – Он немного расправил плечи. – Я не чтил память Оливии так, как она того заслуживала. Она одна умела наставить меня на верный путь, но я не понимал этого… пока она не покинула нас. Да и о вас, дочерях, разве я заботился как следует? Я пытался, но только-только впереди брезжила какая-то надежда, как тут же – новая неудача в картах… или в делах. Забавно, правда? Будто кто-то нарочно… – Он тряхнул головой, словно отгоняя наваждение. – Впрочем, неважно. Оставь мамино кольцо у себя. Возможно, ты сумеешь распорядиться им лучше меня. А теперь скажи, как поживает твой любезный лорд Питер? По-моему, ты его совершенно покорила. Он еще не говорил, когда собирается нанести мне визит?