Виктория – королева Английская - Холт Виктория. Страница 24

Адольф пришел в восторг от такого приема, но Августа, не понимавшая, что кричат люди, забеспокоилась. Когда они проезжали по улицам Лондона, и улыбающиеся лица замелькали у самых окон экипажа, она отодвинулась в глубину, испытывая некоторую тревогу. Эти шумные улицы так отличались от тех, к которым она привыкла в Гессе-Касселе, где люди послушны и дисциплинированны и проявляют надлежащее уважение к правящему дому.

– Они выражают свое восхищение тобой, любовь моя, – сказал с гордостью Адольф.

Она неуверенно улыбалась людям, и те посчитали ее холодной, поэтому им стала безразлична ее красота. Августе же, чувствующей отчуждение, очень захотелось вернуться домой в Гессе-Кассель, хотя и с ужасом думалось о повторном морском путешествии.

Но королева приняла ее в высшей степени дружелюбно. Августа продемонстрировала надлежащее уважение, разговор шел по-немецки, и оказалось, что королева не такая страшная, как она опасалась. Как ей и говорили, регент очаровывал. Адольф – счастливейший человек на свете, поскольку завоевал такую красавицу, сказал он ей и при этом вздохнул, давая понять, что завидует брату. Легкая меланхолия, прозвучавшая в его голосе, должна была показать, что счастье новобрачных не могло не напомнить ему о его собственных страданиях с принцессой Уэльской.

Кларенс и Кент отнеслись к ней с подозрением. Она чувствовала, как братья мужа присматриваются к ней, оценивая ее способность к деторождению. Адольф шепнул ей, что гонка началась, и они все жаждут иметь ребенка, который станет наследником престола.

– И у нас, дорогая, есть преимущество перед ними. Кларенс и Кент еще не женаты.

Встреча с герцогом Камберлендом вызвала чувство неловкости, так как он был без жены, которую не принимали при дворе. У него оказалось такое выражение лица, что она готова была поверить во все истории, которые слышала о нем.

Английская церемония бракосочетания происходила в присутствии королевы. Невеста выглядела безупречно, жених был явно доволен, и даже у королевы не нашлось никаких критических замечаний.

Вряд ли следовало рассчитывать на то, что пресса не найдет повода для насмешек.

Августа, возможно, и красавица, и королевская семья, возможно, довольна браком, но во что это обошлось стране?

Веллингтон был прав, когда сказал, что королевская семья это тяжкий груз на шее страны. Королевские браки хороши, но все эти невесты и женихи принимали правительственные субсидии или повышение доходов как принадлежащие им по праву. А откуда могут взяться деньги, как не от налогов?

«Новые Хамбаги, – объявляли газеты. – Еще одна атака на кошелек Джона Буля».

Они с ликованием сообщали о том, что делали две пары молодоженов – конечно, особенно о Елизавете и герцоге Гессе-Хомбургском. Однако две пары называли четырьмя Хамбагами: и Адольфу и его жене не удалось избежать этой участи.

Фредерика, герцогиня Камберлендская, была в ярости. Она жаловалась своему мужу Эрнесту:

– Жена Кембриджа принята при дворе. Королева носится с ней как с писаной торбой. При этом меня не замечает. Она ведет себя так, будто меня нет.

– Дорогая, – сказал Эрнест, – ты знаешь мою мать. Самая вздорная старуха на свете. Она приняла решение относиться к тебе неодобрительно, и ничто не заставит ее изменить это решение. Мне не на что жаловаться. Если бы ты была унылой и неинтересной, королева отнеслась бы к тебе с одобрением. Помни об этом.

– А как же мадам герцогиня Кембриджская? Я слышала, она красавица.

– Красивая, но пресная.

– Интересно…

– Что интересно?

– Не беременна ли она уже?

– Так скоро?

– Они поженились в Гессе-Касселе. Вторая церемония, в общем-то, была не нужна. Интересно.

– Мы об этом узнаем достаточно скоро.

– Для меня недостаточно быстро. Я хочу, чтобы во что бы то ни стало короля Англии родили мы.

– Конечно. И на меня отрезвляюще действует мысль о том, что еще у трех моих братьев такие же честолюбивые замыслы.

– Отрезвляюще! Это волнующая мысль. Кто окажется победителем? По крайней мере первыми гонку начинаем мы и Адольф. Кларенс и Кент еще не начинали?

– Нет, но когда начнут, у них будет преимущество, так как они старшие.

– Фаворит побеждает не всегда, – она вдруг засмеялась. – О Эрнест, это возбуждает меня. Наше соревнование. Кто из нас победит? Это гонка за трон. И наши шансы не хуже, чем у других. Но Кембриджи – грозные соперники. Она молода – всего двадцать один год, ему сорок четыре, и он самый молодой из соперников. Мне кажется, что Кларенс и Кент слишком стары. Наши настоящие соперники – Кембриджи. И подумать только, в этот самый момент твоя скучная, но исключительно красивая маленькая герцогиня, возможно, уже носит ребенка.

– Мы скоро об этом узнаем. Должен сказать, что Кембридж, кажется, очень доволен собой.

– Он очень наивен. Когда-то я хорошо его знала. Представь себе, ведь я и сама могла бы стать герцогиней Кембриджской!

– Ты сожалеешь об этом?

– Дорогой Эрнест, не пристало тебе задавать глупые вопросы.

– Хочу тебе кое-что сказать. Леопольд был очень любезен, когда я его видел в последний раз. Мне интересно почему.

– Он собирается привезти в Англию свою сестру, чтобы выдать ее за Кента. И он хочет, чтобы семья одобрила ее.

– Но для чего ему беспокоиться о таких непопулярных членах семьи? Как ты думаешь? Он уезжает в Саксен-Кобург и предложил нам поселиться в Клэрмонте.

– Прекрасно! Когда мы переезжаем?

– Как только он уедет.

– Это хорошая новость. Я была бы удовлетворена, если бы узнала, беременна Августа или нет. Хочу тебе сказать, что не успокоюсь, пока не узнаю этого.

– Тебе придется ждать объявления, как всем нам, моя дорогая.

Фредерика лукаво улыбнулась мужу.

Августа, герцогиня Кембриджская, обожала прогулки пешком. Кроме того, приятно было скрыться от толпы, что позволяли сделать парки в Кью.

Каждый день она совершала там часовую прогулку в одиночестве, и это казалось совершенно безопасным, так как она не встречала никого, кроме домочадцев королевы, которые, уважая ее стремление к уединению, часто делали вид, что не замечают ее.

Она проходила по одной из затененных аллей возле реки, когда услышала за спиной чьи-то шаги и, обернувшись, увидела женщину, приближающуюся к ней. Августа мгновенно оценила ее красоту и королевскую осанку. Она пришла в недоумение. Насколько ей было известно, эта женщина не принадлежала к королевской семье, и тем не менее манеры у нее были величественными.

Августа удивилась, когда женщина заговорила с ней, но почувствовала облегчение от того, что незнакомка обратилась к ней на немецком.

– Я ваша золовка Фредерика, жена Камберленда. Я знаю, что вы Августа, новая герцогиня Кембриджская.

Радость отразилась на лице Августы.

«Она, несомненно, красива, – подумала Фредерика. – И вместе с тем… несколько пресна, но это, пожалуй, в сравнении с такой любительницей приключений, как я».

– Как приятно услышать немецкую речь, – сказала Августа.

– Я тоже подумала об этом. Могу ли я присоединиться к вам или вы предпочитаете прогуливаться в одиночестве?

– Пожалуйста. Мне будет очень приятно.

– Скажите, как вам нравится Англия?

– Она очень странная. Вокруг столько людей. Лондон… наводит на меня ужас. Этот шум, эта суматоха.

– Он совсем не похож на Гессе-Кассель, – сказала Фредерика. – Да и на Мекленбург-Стрелиц.

– Вы тоже обратили на это внимание? Фредерика кивнула.

– Я без сожаления вернусь домой.

– Я тоже, – согласилась Августа.

– Хотя, – продолжала Фредерика, – перед отъездом я пережила очень печальное время. Эрнест подумал, что поездка поможет мне забыть о том, что я потеряла ребенка.

Выражение лица Августы смягчилось. Теперь на нем было написано глубокое сочувствие. Фредерика настороженно следила за ней. «Действительно ли она сочувствует?» – подумала она.