Виктория – королева Английская - Холт Виктория. Страница 75

Самым важным было письмо от самого короля. Он осуждал поведение брата. Вполне возможно, что ему осталось жить очень немного, и Уильям станет его преемником. Уильям должен помнить, что первый долг короля перед страной – соблюдать законы, принятые парламентом. Никакой король – или какой-либо другой человек – не может следовать своим собственным законам.

Прочитав письмо, Уильям понял, что ему остается лишь один выход.

Он подал в отставку с поста лорд-адмирала.

УГРОЗА В КЕНСИНГТОНСКОМ ДВОРЦЕ

На какое-то время они опять вернулись к спокойной жизни в Буши. Это было очень нужно, потому что конфликт с адмиралтейством расстроил Уильяма больше, чем в этом могла бы признаться Аделаида.

Герцог постоянно думал о нем, ходил и бормотал что-то себе под нос. Жена входила в комнату, где он находился, и обнаруживала его разговаривающим с воображаемым сэром Джорджем Кокберном, или герцогом Веллингтоном, или братом-королем. В такие моменты Уильям говорил невразумительно, а глаза смотрели дико.

– Тебе нужен отдых, – советовала Аделаида со страхом.

И она хотела бы, чтобы была жива ее свекровь, королева Шарлотта, чтобы она могла доверить ей свои опасения. Не так ли вел себя отец Уильяма в те недели, которые предшествовали его приступам?

Она пыталась заинтересовать его разбивкой новых парков; его очень успокаивали такие занятия. Помогали дети, которые постоянно наведывались в Буши. Его беспокоил, однако, прерванный роман Амелии с Горацием Сеймуром, и он не был уверен также в том, что церковь – подходящее призвание для молодого Августа.

Аделаида уговаривала его играть вечерами в «папессу Иоанну» и рано ложиться спать.

Временами он смотрел на нее со слезами на глазах и говорил: «Что бы я делал без тебя… без тебя и детей».

В такие моменты она чувствовала, что он уходит от своей угрожающей тени, потому что в этих случаях Уильям смотрел на вещи трезво. Она опасалась за него тогда, когда он видел себя великим Дрейком, выступающим против тирании Кокберна и адмиралтейского совета, когда представлял себя великим королем Англии. Спокойный семейный человек в Буши помнил, что он видел только доброту со стороны своего брата, лежащего при смерти и являющегося не столько королем, который должен передать корону, сколько его другом и братом.

– О моя дорогая жена, – говорил герцог, – никто не знает, чем я обязан тебе!

Аделаида обнимала его и говорила: «Никогда не забывай, что я всегда буду рядом с тобой».

Словом, Уильям вышел из опасной ситуации и стал наслаждаться спокойной жизнью в Буши.

На лужайках играли дети. Здесь жили бедная калека Луиза со своим братом, и дети Фицкларенсов также считали Буши своим домом.

Аделаида испытывала счастье всегда, когда ее окружали дети, но она часто признавалась Уильяму, что ей не хватает одного члена семьи – Виктории.

– Ее охраняют как драгоценности короны, – съязвил Уильям.

– Я часто думаю о ней, – сказала Аделаида. – Бедный ребенок, боюсь, у нее не очень естественное детство. Она кажется мне таким взрослым маленьким человечком. Ее единственная детская черта – любовь к куклам.

И поскольку она не могла видеть Викторию так часто, как ей хотелось бы, Аделаида начала вышивать для нее платье цветными шерстяными нитками. Думая за этой работой о девочке, она выбирала цвета, которые, по ее мнению, порадовали бы ее больше всего. В Буши вернулся мир.

Опасность, думала Аделаида, миновала. Но как и все такие опасности, она может вернуться.

Не так ли чувствовала себя королева Шарлотта? Не в силу ли какого-то предчувствия ее тянуло к свекрови, которая, казалось, не испытывала симпатии почти ни к кому? Эта мысль вызывала тревогу.

При дворе произошла трагедия. Лорд Грейвз покончил с собой, и причина не вызывала никаких сомнений. Герцог Камберленд соблазнил его жену, в результате чего его жизнь потеряла для него всякий смысл.

Поскольку лорд Грейвз был добрым и популярным человеком, волна возмущения поведением герцога Камберленда охватила не только двор, но и всю страну.

Камберленд стал пугалом. Сама его внешность была зловещей. Никто не мог ему доверять, и говорили, что его гротескный внешний вид завораживает людей, в особенности женщин, как это произошло с леди Грейвз. Он цинично относится к жизни, как и его герцогиня. Вспомнили старые скандалы. Они оба имели отношение к загадочным смертям, которые вполне могли быть результатами убийств.

Камберленда избегали в обществе. Однако большинство людей опасались его. Люди помнили, что он младший брат короля, и между ним и троном стоят жизни всего двух человек. Правда, один был далеко не молод, к тому же с не очень устойчивой психикой; но другой была юная девочка, которая, как оказалось, обладает прекрасным здоровьем. Ходили слухи о том, что она слабенькая, но все оказалось ложью, так как ее видели гуляющей в парке с ее матерью почти ежедневно. Народ видел крепкую и умную девочку. С принцессой Викторией все было в порядке.

Люди радостно приветствовали ее. Она им нравилась. Этой приятной маленькой девочке суждено стать не только их королевой, но и преградой на пути к трону порочному герцогу Камберленду.

Герцогиня Камберлендская злилась на своего мужа. – Это дело Грейвза совершенно некстати, – сказала она. Оно привлекло к нам внимание. Нужно нам это?

– Совершенно не нужно. Почему этот человек решил убить себя публично?

– И он не подавал никаких признаков того, что намерен поступить так безрассудно?

– Моя дорогая, – холодно ответил герцог, – неужели ты думаешь, что если бы он это сделал, я не помешал бы ему любой ценой?

В ответ герцогиня выразила надежду на то, что такой случай послужит уроком и что впредь он будет выбирать женщин с менее зловредными мужьями.

– Что сделано, то сделано, – сказал муж. – Взаимные упреки никакой пользы не принесут.

– Но это же привлекло к нам внимание. Возродило старые скандалы. А что принцесса Виктория? Теперь говорят, что она здоровый ребенок, и слухи о ее болезни ложные. Скоро начнут задаваться вопросом о том, кто пустил их.

– Нет. Вскоре эти слухи забудут.

– А Уильям?

– Я следил за Уильямом. Он уже попал бы в свою смирительную рубашку, если бы Аделаида не лелеяла его и не держала в покое в Буши.

– Нам надо следить за Аделаидой. Я не доверяю тихоням. Такие скромные! Вечно действуют на благо других! Она предана и Виктории, и Уильяму. Добрая женщина, все равно что всеобщая мать. Она берет под материнское крыло даже нашего Георга. Он души в ней не чает.

– Аделаида не имеет значения.

– Через несколько недель она может стать королевой Англии.

– Давай на время оставим в покое Уильяма и его притязания. Он стар и, вероятно, находится на грани помешательства. Для нас важен именно ребенок.

– Да, теперь мы слышим только сообщения о ее хорошем здоровье. Никто не верит в то, что она слабенькая, и если вдруг ее здоровье ухудшится, это может вызвать подозрения.

– Ее охраняют, как заключенную. Мать практически не спускает с нее глаз.

– Чего же ты ожидал после таких слухов? Мы начали их распускать слишком рано.

– Пожалуй. Но если Викторию заберут у ее матери…

– Поднимется шум.

– Не поднимется, если будет очень веская причина для того, чтобы ее забрать.

– Какая может быть причина, чтобы забрать ребенка у его матери?

– Во время «деликатного расследования» принцессе Шарлотте не позволяли видеться с ее матерью. Почему? Потому что Каролину заподозрили в безнравственности.

– Герцогиня Кентская – не Каролина.

– А кто говорит, что она такая? Но Каролина не единственная женщина, сбившаяся с пути истинного. Герцогиня не так стара, одинока и соблазнительна. Что может быть более естественным, если она заведет любовника?

Герцогиня засмеялась.

– Я вижу, куда ты клонишь.