Королевское предложение - Маршалл Паола. Страница 11

Кайт, который тоже не подозревал о том, что его имя было упомянуто в Уайтхолле, подошел к Джессу и завязал ему галстук.

Джесс посмотрелся в зеркало.

– Есть ли пределы твоим талантам? – воскликнул он.

– Я стараюсь, – скромно ответствовал Кайт.

– Пора заняться Боулби, и поскорее. Я хочу знать о нем все, особенно его финансовое положение и сколько поместий он скупил с тех пор, как унаследовал банк своего отца, которым мы займемся позже. Так что за документ ты нашел на чердаке?

– Он в библиотеке на столе, сэр. Мне он показался важным. Касаемо банкира Боулби вы получите всю необходимую информацию, но понадобится съездить на несколько дней в Лондон, разузнать кое-что там.

– Хорошо, Кайт. А сейчас взгляни, как я выгляжу.

Кайт с серьезным видом осмотрел Джесса.

– Великолепно, сэр.

– Тогда прикажи подать экипаж, в коляске не поеду, чтобы волосы не трепать.

Кайт прежде не замечал, чтобы Джесс так заботился о своем внешнем виде. Уж не появилась ли на горизонте женщина?

Он попал в точку. Джесс разрывался между двумя женщинами, не в силах сделать выбор. Здравый смысл подсказывал ему остановиться на Каро Памфрет, такой очаровательной и добропорядочной. Но с другой стороны… его влекло к миссис Джорджи Херрон, хотя жениться на подобной особе честолюбивому мужчине было не с руки.

Джесс был честен с собой. Мысль о позорном происхождении не покидала его с того дня, когда он узнал правду от мисс Джесмонд. Одно время он подумывал о перемене фамилии, но посчитал это проявлением трусости. Он – Фицрой, им и останется.

Ему пришлось оторваться от размышлений, потому что экипаж остановился. Джесс прошел в зал. Взгляд его сразу отыскал Джорджи. Она танцевала с сэром Гартом Мэннингом и выглядела чрезвычайно женственно в платье из газа на белом атласном чехле. Юбка была усыпана лимонно-желтыми шелковыми розами, еще одна украшала декольте платья. Веночек из таких же роз лежал на ее рыжеватых кудрях. В ушах у Джорджи поблескивали серьги с маленькими топазами, веер был расписан такими же розочками, что на платье, из-под которого выглядывали крохотные белые туфельки с серебряными розетками. Ее просто хотелось съесть.

Джесс отвернулся и направился туда, где в шезлонге полулежала в привычной изящной позе Каро. Интересно, если он на ней женится, они будут спать в супружеской постели или придется обходиться шезлонгом?

– Думаю, многие со мной согласятся, что прием и бал в один день – это слишком утомительно, – донесся до Джесса голос Каро. – Я просто без сил, умоляю, не приглашайте меня танцевать. – И тут она увидела Джесса, склонившегося перед ней в учтивом поклоне.

– Я так надеялся на танец с вами, миссис Памфрет. Но если вы не желаете…

Музыка смолкла, и к ним направлялась Джорджи в сопровождении сэра Гарта.

– О – перебила Каро Джесса, – я могла бы сделать для вас исключение. – Она застенчиво потупила взор. – Ведь это ваш первый бал в наших залах, и я не допущу, чтобы вы обращались к распорядителю с просьбой найти вам пару. – Она наклонилась вперед и доверительно прошептала: – Есть совершенно невоспитанные девицы. Не захотите же вы танцевать с ними. Я принимаю ваше приглашение, мистер Фицрой.

Джорджи, слышавшая конец разговора, иронично хмыкнула.

– О, прошу вас, не беспокойтесь, если это слишком тяжело для вас, – пробормотал Джесс, который уже раскумекал (одно из словечек Кайта) ситуацию.

– Нисколько, – проворковала Каро. – Напротив, это доставит мне удовольствие.

Она грациозно, с очаровательно смиренным выражением лица поднялась с шезлонга.

Сэр Гарт склонился к уху Джорджи.

– Она умная девочка, моя сестричка. Вряд ли захомутаешь Фицроя, если все время недомогать. Для начала ей придется вылезать время от времени из своего шезлонга по крайней мере в течение ближайших нескольких недель – должен же он увериться, что она годится для семейной жизни. Если и вы проявите ко мне хоть чуточку жалости, можно будет устроить сразу две свадьбы.

От неприкрытого цинизма этих слов Джорджи передернуло.

– Я не испытываю ни малейшего желания выходить замуж за вас или за кого-нибудь еще. У меня был счастливый брак, и я сомневаюсь, что мне повезет еще раз.

– О, женщинам свойственно отказывать, когда им делают предложение в первый раз, – беспечно проговорил сэр Гарт. – Это поднимает их цену в собственных глазах.

– Не знаю, как другие, а я всегда говорю то, что думаю. Больше не затрудняйте себя предложениями.

Сэр Гарт не мог так просто отказаться от женщины, чье состояние, хоть и не слишком большое, сулило ему возвращение за карточный стол и на скачки. Отказ Джорджи показался ему женским капризом.

– Я никогда не буду вашей женой, – отмахнулась Джорджи, опускаясь в шезлонг и принимая соблазнительную позу, затем она подняла улыбающееся лицо и посмотрела на ошарашенного сэра Гарта. Тут же подскочили местные сквайры, чтобы пригласить ее на танец. Она вежливо отказала всем, полная решимости оставаться в позе Каро, пока не вернется Фиц, чтобы бросить на него манящий взгляд из-под ресниц, как это делает Каро.

– Вы не больны, миссис Херрон? Наверное, мигрень? Может, вызвать ваш экипаж? – услышала она чересчур ласковый голос Джесса.

Черт бы его побрал! Он ее раскусил и самым наглым образом издевается над ней. Но верх все равно будет ее. Джорджи потупила глаза и запинающимся голоском проговорила:

– О Фиц… Я… я проводила небольшой… эксперимент, решив проверить, действительно ли джентльмены более любезны с леди, покоящейся в шезлонге, чем с сидящей на стуле.

Губы Джесса дрогнули. – Ну, и каковы же ваши выводы? Или нескромно спрашивать об этом?

– Как показали последние десять минут, лежание в шезлонге творит чудеса. Начинаю подумывать, не поставить ли еще один в Памфрет-холле.

Терпение Каро иссякло.

– Перестань молоть ерунду! И этот шезлонг, между прочим, поставили специально для меня.

– Если тебе плохо, я с величайшей готовностью уступаю его. – Джорджи привстала и, склонив голову к плечу, пристально посмотрела на Каро. – О, да, тебе в самом деле нужен шезлонг. Выглядишь ты ужасно. Может, принести тебе нюхательной соли? Во всяком случае, не советую тебе больше танцевать.

Не успела Джорджи подняться, как Джесс ухватил ее руку.

– Позвольте руку, миссис Джорджи. Ангажирую вас на следующий танец. – И потащил ее в сторону от взбешенной Каро и тех, кто оказался рядом, с интересом наблюдая эту сцену.

Очутившись в другом конце зала, он повернулся к Джорджи и начал ей выговаривать сквозь зубы:

– Какого черта вы набросились на бедную Каро? Если у вас не столь хрупкая конституция, как у нее, это не дает вам права вести себя как грубиянка. Здесь не парк мисс Джесмонд.

Джорджи попыталась вырваться. Каро хрупкая?! Да у нее шкура как у крокодила. Неужто все мужчины слепы и не видят, что все это – разыгрываемый специально для них спектакль!

– Вас так рассердило обращение «Фиц»? – произнесла Джорджи с высокомерной миной. – За то, что назвала вас при людях Фицем, прошу прощения. Между прочим, музыка начинается. Или вы намерены говорить?

– Нет, не намерен. Я хотел увести вас, чтобы вы не сказали что-нибудь, о чем потом будете жалеть. Приглашение на танец было наиболее удачным решением.

– Для кого? – спросила Джорджи уже в танце.

– Для всех нас, миссис Джорджи, и особенно для вас. – Голос его прозвучал так ласково, что у Джорджи на глаза навернулись слезы.

Джорджи потупила взгляд, сделав вид, что следит за фигурами танца.

– О Фиц, не жалейте меня, – беспомощно прошептала она. – Я не могу этого вынести.

Джорджи произнесла это с таким надрывом, что Джесс заглянул в ее зеленые глаза. В них блестели слезы. С лица ушла веселая живость. И вдруг его осенило. Вся ее бравада деланая, только чтобы не позволить оттеснить себя на задний план.

Это открытие смягчило его лицо, захотелось как-то успокоить ее. Но танец продолжался.

Когда музыка кончилась, он склонился и поцеловал ей руку, которую Джорджи резко дернула, словно почувствовала укус.