Повеса (Том 2) - Патни Мэри Джо. Страница 31

***

Готовясь ко сну, Элис медленно разделась и начала расплетать и расчесывать волосы, думая о том, что ей следовало остаться внизу и поиграть с Реджи в шахматы. Она прекрасно знала, что последние две недели были для него очень трудными.

Элис поклялась себе, что будет ему другом, но боль от сознания того, что Джилли - любовница Дэвенпорта, была еще слишком сильна. Если бы они с Реджи сели за шахматы, она наверняка принялась бы гадать, продолжается ли связь хозяина поместья и горничной, или раздумывать о том, сколько женщин воспитывают незаконнорожденных детей, отцом которых был Реджи. Вероятнее всего, уже завтра она сможет с этим примириться, думала Элис, но сегодня вечером душевная рана была еще чересчур свежа.

Элис глянула на разобранную постель - день выдался тяжелый, она порядком устала. Но желание отдохнуть отступало перед нарастающим чувством тревоги. Что-то было не так. Зная, что интуиция ее почти никогда не подводит, Элис, заплетя косу, поспешила по слабо освещенным коридорам в библиотеку.

Открыв дверь библиотеки, она застыла на пороге, не в силах произнести ни слова. Реджи стоял в дальнем конце комнаты, около буфета, с наполовину пустой бутылкой в руке. У него было лицо человека, потерпевшего поражение.

Услышав звук открывающейся двери, он вскинул голову. Взгляды Реджи и Элис встретились. В его глазах читалась безнадежность, Элис же смотрела на него с ужасом. Оба молчали, все было ясно без слов.

Элис хотелось плакать от возмущения и отчаяния, хотелось крикнуть Дэвенпорту, чтобы он не сдавался, наконец, сказать ему, что от пьянства он погибнет, а ей становится плохо от одной мысли о том, что он может умереть. Но Элис лишь молча смотрела на Реджи. Так продолжалось несколько секунд, показавшихся ей вечностью. Она повернулась и бросилась прочь. Реджи в отчаянии смотрел ей вслед. Элли верила в него, помогала ему всем чем могла, а он не оправдал ее ожиданий, представ перед ней в самом неприглядном виде - спивающийся тип, неспособный взять себя в руки.

Реджи выпил недостаточно для того, чтобы выражение лица Элис сразу же стерлось из его сознания, и потому, поднеся бутылку к губам, он сделал большой глоток. Он малодушный, слабый человек, убеждал себя Дэвенпорт, какой с него спрос?

Однако на этот раз сладкий огонь, обжегший горло, не успокоил Дэвенпорта, не усыпил его волю и совесть. Наоборот, в груди вспыхнуло яростное желание сопротивляться.

- Нет, - прошептал он, уставившись на бутылку. Охваченный яростью от сознания собственного бессилия, он швырнул бутылку в пустой камин. Ударившись о камни, она брызнула во все стороны осколками.

- Нет! - Теперь он уже кричал.

Нет! Повинуясь безотчетному порыву, он схватил другую бутылку и тоже запустил ее в камин, вложив в бросок всю свою силу. Следом за бутылкой отправился стеклянный графин. Уже на лету из него выскочила пробка. В следующее мгновение графин разбился вдребезги, ударившись о каминную плиту, осколки его рассыпались по ковру.

По всей комнате разлился резкий запах бренди, мадеры и портвейна. В буфете хранилась еще добрая дюжина бутылок, и Реджи, которому звук бьющегося стекла доставлял какое-то странное удовольствие, в исступлении швырял их в камин одну задругой. Когда с бутылками было покончено, он принялся за бокалы. В какой-то момент ему захотелось броситься на кучу битого стекла. Несколько долгих секунд он боролся с этим искушением, а затем выбежал через застекленные двери в ночной сад.

Молодая луна светила неярко. В такую ночь животные, которым судьба уготовила роль жертвы, могли без труда укрыться от рыщущих в поисках добычи хищников. Гонимый вперед отчаянием, Реджи бросился бежать, не разбирая дороги.

Ноги понесли его в сторону безлюдных холмов. Через некоторое время, тяжело дыша и согнувшись от острой боли в правом боку, он перешел на шаг, но стоило боли немного отпустить, как Реджи снова пустился бегом, понимая, что его преследователь - сама смерть.

***

Уткнувшись в подушку, Элис безутешно рыдала. Она оплакивала Реджи, словно он был уже мертв. Элис была убеждена, что если Дэвенпорт снова начнет пить, то очень скоро умрет и смерть его будет мучительной и страшной. Эта мысль приводила ее в отчаяние.

Элис проклинала себя за то, что не осталась с Реджи, когда он ее об этом попросил. Сев в кровати, она дрожащей рукой отбросила назад волосы. Если бы она пришла в библиотеку чуть раньше, твердила она себе, может быть, Реджи не взялся бы за бутылку.

Спустившись в библиотеку, Элис была поражена картиной разгрома, оставленного Дэвенпортом. Однако самого Реджи в комнате не было.

Все-таки он не потерпел еще окончательного поражения, подумала, оглядевшись, Элис. Вернувшись к себе, она надела брюки, понимая, что поиски Дэвенпорта могут оказаться долгими и трудными. Элис вышла на улицу и нырнула в ночь.

Реджи падал, поднимался и вновь бежал вперед, не обращая внимания на ссадины и разорванную одежду. Из последних сил он, не останавливаясь, продвигался вперед, взбираясь на холмы, пересекая покрытые сочной травой луга, шагая вдоль живых изгородей. Он ни о чем не думал - не мог, душа его была переполнена болью, такой же острой, как после гибели его семьи.

Наконец, когда уже каждая мышца, каждая косточка и каждое сухожилие в его теле болели и ныли от усталости, он оказался у озера, на своей любимой поляне, и обессиленно рухнул на землю. В гладкой как зеркало поверхности озера отражались звезды. Реджи подумал, что, наверное, сможет покончить счеты с жизнью и обрести вечный покой именно здесь. Стоит только войти в спокойную воду и нырнуть так глубоко, чтобы выплыть уже не хватило сил...

Однако сейчас у него не было сил даже для того, чтобы обдумать идею самоубийства. Не в состоянии пошевелиться, он лежал, раскинувшись в мягкой траве, и прислушивался к тихому шороху трепещущей под дуновением ночного ветерка листвы берез. Земля Стрикленда звала его к себе, здесь он должен был навсегда обрести успокоение.

Внезапно в памяти Реджи всплыл рассказ Джереми Стэнтона о том, как он, поняв, что не в силах справиться с одолевающим его недугом, прибег к молитве, призывая Всевышнего помочь. Дэвенпорт привык считать себя куда более сильным и волевым человеком, чем его крестный отец, но теперь убедился, что одной силы воли для этого недостаточно.