Селфи (СИ) - Кова Юлия. Страница 10

Вот тогда-то я осознал, что же я наделал. Ира в первый раз сама отступалась от меня. Она сама уходила. Её любовь почти умерла, а ненависть почти победила. И это сделали мои недосказанность и молчаливая ложь. Моё желание скрыть истину привело меня к тому, что сейчас я оказывался в нелепой роли актёра, который играет только для себя самого, стоя на пустой сцене. И я понял, что, как бы я не лгал, не юлил и не изворачивался, но последней правды мне избежать не удастся, если я хочу вернуть её.

И теперь мне предстояло сделать то, что было для меня немыслимым, неприемлемым и невозможным ни при каких обстоятельствах, ни с кем и никогда. Это был самый трудный и самый страшный шаг в моей жизни. Для начала я положил её ключи на стол, потом подумал, снял с себя пиджак и бросил его на диванчик.

– Андрей, ты что делаешь? – испуганно пискнула Ира, разглядывая моё лицо, с которого сползала маска невозмутимой насмешливости.

– Сейчас узнаешь, что я делаю... Сейчас я тебе покажу, как я напрочь лишён эмоций... У тебя какой IQ, Самойлова?

– Да иди ты в.… – и Ира спряталась от меня за стол.

– А я и так уже там, судя по тому, что сейчас происходит... Так какой у тебя IQ, я кого спрашиваю? Ну?

– Баранки гну. Предположим, сто шестьдесят один. И что?

– Так я и знал. Вот же фак, вот же гадство-то... Ладно, плевать... Значит так, Ира. Мне на принятие решения нужно ровно десять секунд. Тебе дам фору ровно в одну секунду. – И с этими словами я встал перед ней на колени. Ира ахнула, глядя на меня со странной смесью ужаса и любопытства.

– Встань, это не смешно, – потребовала она. – Встань, ты и так уже всё испортил.

– Ничего, я всё испортил – я всё и поправлю! Значит, ты боишься меня, да? Ну тогда вот тебе правда о том, чего я всю жизнь опасался... В общем так: вот он я, и я весь твой. Потому что я люблю тебя. Если, конечно, именно так называется то, что я к тебе испытываю. Впрочем, мне сравнивать не с чем, потому что я всю жизнь любил только тебя. Да, я жить без тебя не могу. И – «да», только ты нужна мне. И – «да», так будет вечно, потому что я – тот самый долбанный, чёртов, проклятый однолюб, которого только любовь и может поставить на колени. И – «да»: я всегда это знал. И – «да»: это то, почему я всю жизнь от тебя бегал.

А теперь за тобой выбор. Ты можешь сказать мне «да» или «нет». Если «да», то я постараюсь тебе поверить, но если даже не поверю, то я всё равно останусь с тобой. Но ты можешь сказать мне «нет». Тогда я просто встаю и валю от тебя туда, куда ты направила меня тремя секундами раньше. И больше ты меня никогда не увидишь. А теперь принимай свое решение. Время пошло. Раз...

Распахнув глаза, Ира глядела на меня. Я стоял на коленях, смотрел в её глаза и считал про себя: «два... три... четыре». Прошла пятая, потом шестая секунды. Я стоял на коленях и по-прежнему смотрел в её глаза, открывая перед ней своё сердце. Ира смотрела в моё лицо и в её глазах что-то неуловимо менялось. Прошло семь секунд, потом восемь и девять. Я глядел на Иру так, словно она была моей луной, звездами и солнцем. На десятой секунде я понял, что я вижу её в последний раз. На одиннадцатой секунде я начал медленно подниматься с коленей. И тут Ира одним изломанным движением рухнула на колени прямо передо мной. Я замер. А она, намертво вцепившись в меня, начала поливать слезами мою белую рубашку.

– Так, ну и что всё это значит? – осторожно спросил я, принимая её в объятия.

– Я не знаю, какое у меня IQ... Плевать мне на IQ... Я без тебя умру... Я каждый день без тебя умирала... Я боялась, что я больше никогда не увижу тебя... Мне было страшно, что ты никогда за мной не придешь... я всегда ждала тебя. С самого первого взгляда я поняла, что в этом мире есть только ты. А ты меня не понял. А потом ты ушёл и без тебя все вообще потеряло смысл... Не смей никогда больше отказываться от меня, или я тебя убью!

Из всего этого изобилия женских слов и слёз я понял одно: эта женщина любит меня больше жизни.

Это был сокрушительный шах и мат моей белой королевы. Сев на пол, я потянул на себя эту упрямицу. Шмыгая носом, Ира забралась ко мне на колени и спрятала лицо у меня на груди. Оторвать её от меня можно было только с частью моей грудной клетки. Я обнял её так, точно хотел спрятать от всех, закрыть от всего мира. Я сидел, держал её в своих руках и вспоминал наше первое с ней утро, когда я ломал её, как занозу, вырывая из своего сердца. В этот раз ни о каком принуждении даже речи идти не могло. Я словами и лаской убирал холод из глаз моей женщины. Я по осколку разбирал ледяную стену, которую сам же между нами и воздвиг. Когда в глазах Иры остался последний стойкий морозный кирпичик, я прошептал ей на ухо то, чего она никак не ожидала услышать. Она не ответила мне «да». Но – она ведь не сказала мне «нет», раз она улыбнулась? Впрочем, я знал, что даже если Ира скажет мне «нет», то у неё всё равно нет против меня и шанса. Нам бы потребовалось чуть больше времени, вот и всё. Просто за меня была моя последняя тайна.

Ира действительно не была создана для меня – это я знал точно. Но это я заставил её полюбить себя, потому что я был для неё создан. Я понял это в тот самый миг, когда, её защищая, я яростно и мятежно молился и взывал к той самой, вечной, любви. И с этим ничего нельзя было поделать...».

Глава 12. ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ

«Знаешь, потом через тысячи лет,

Среди миров и красивых планет,

Мы станем звёздами на небе сами.

И мы сорвёмся на зов с высоты -

Ведь звезды должны исполнять все мечты, пролетая над нами...».

(Денис Майданов)

@

24 апреля 2016 года, воскресенье, утром.

Живой Журнал Андрея Исаева. Запись № 11.

«В одном из постов в социальных сетях я однажды прочитал, что, в конце концов, все истории всегда заканчиваются хорошо. И если конец плохой, то это ещё не конец. Наверное, это верно. Но есть такие истории, которые остаются с нами на всю жизнь – как доверие. Как доброта. Как настоящая искренность. После той, нашей с Ирой истории, прошёл ровно год. Что касается событий, случившихся в апреле 2015 года, то 10 января 2016 года в них была поставлена точка. Сегодня, 24 апреля 2016 года, в моей жизни начиналась новая. Я снова был один и гнал свой двухколесный «BMW» на Восток. Час назад прошёл дождь, и под колесами было влажно. Я ехал и вспоминал, как год назад на меня хором орали святая Мари-Энн Бошо и злой, как чёрт, Добровольский, угрожая с треском выпереть меня из Интерпола. В итоге, я заработал «красную карточку» и сел на скамейку запасных игроков, дожидаясь, когда утихнут ангелы и демоны, придёт мой персональный судный день и мне вынесут приговор – справедливый и честный.

Я подгонял свой байк, плавно обходя фуры, газели, «легковушки» и грузовики, и думал о том, что в ноябре у меня будет день рождения, а я уже получил свой подарок. Какой? Ну, год назад, в ту, последнюю пятницу апреля, я не принёс Ире обручального кольца. Я не хотел идти по правильному пути. Я никогда не был приверженцем шаблонов, устоявшихся форм и стереотипов. У нас с Самойловой была своя история – одна на двоих. Мы были такие же, как и все вы, за одним исключением: она и я – мы родились в один день, под одной звездой, только с разницей в четыре года. До встречи с Ирой я даже не предполагал, что это значит – любить женщину, которая так на тебя похожа.

В ту ночь, когда я пришёл за ней, я задал Ире свой единственный вопрос. Я спросил её, сможет ли она взять мои ключи от квартиры, и сама позвать меня замуж? Вот этим я её и насмешил. Мы провели ту ночь вместе, а на рассвете я был вынужден её оставить.

– Андрей, куда ты? – испуганно прошептала Ира, увидев, как я встаю и одеваюсь. Она приподнялась на локтях, удерживая на груди покрывало. – Не уходи. Пожалуйста, не оставляй меня.