Мадам посольша - Холландер Ксавьера. Страница 22

Майю она встретила в Каире. Высокая и гордая эфиопка Майя работала в Лондоне «девушкой по вызову», а затем стала хозяйкой английского дипломата, получившего назначение в Египет. Она бросила все и приняла приглашение Сандры.

В Рио Сандра нашла Марию и Федору; первая была из Бразилии, вторая — из Аргентины. Они работали в заведении «люкс», которое возглавляла предприимчивая американка. Сандра заплатила очень большую сумму, чтобы освободить их от обязательств по контракту.

Из Йоханнесбурга она вернулась с Тони — красавицей блондинкой, дочерью датского вице-консула.

В Дубае Сандра нашла Беттину — предприимчивую немку, которая собиралась разбогатеть с помощью нефтяных шейхов. Прекрасная искательница приключений познакомила Сандру с Ингрид, бывшей «девушкой по вызову», работающей манекенщицей в Лос-Анджелесе.

Друг Лауры прислал им Казуко и Шану.

Наконец, в Нью-Йорке она встретила американку Джилл и венгерку Анси, растрачивающих свои таланты в качестве танцовщиц в ночном клубе на Бродвее.

Сегодня все десять девушек отдыхали. Они были существенной частью проекта Сандры, составляя единое целое, этакие десять долек в космополитическом апельсине. Подобно Сандре и Лауре, все они прошли очень специфический курс обучения. Психологи, сексологи и эксперты по разведывательной работе сделали все, чтобы превратить тружениц искусства любви в холодных и беспристрастных наблюдательниц. Сандра встала. Лаура уже спит, подумала она, с удовольствием ощущая свое одиночество. На втором этаже, где размещались три ее собственные комнаты, дверь уже закрыли. Стены ее комнат были обшиты шелком персикового цвета. Скоро она пойдет туда — это единственное место в здании, которое не тронули техники-шпионы. Во всех трех комнатах не было ни одного «жучка». Сандра предпочитала запоминать содержание эротических сцен, а не надеяться на механических помощников.

Она снова спустилась в красный холл. Зеркала отразили ее изображение, многократно повторяя его. Казалось, они говорили: «Завтра ты будешь блистать, Сандра!»

Словно маленькая девочка, очарованная мыслями о предстоящем грандиозном празднике, она присела на последнюю ступеньку лестницы, поставив локти на колени. Она представляла себе звон дверного колокольчика, звуки шагов ее клиентов, отдающиеся эхом, когда они будут ходить по мраморным плитам. Жизель и Корина будут впускать их, помогать снимать пальто, вводить в большие гостиные.

Вдруг Сандра ощутила на своем лице дыхание холодного воздуха, словно в дом, бесшумно закрыв за собой дверь, проникло привидение. Она встала и направилась в гранатовую гостиную, которая размещалась справа.

Ей не хотелось включать хрустальные люстры. Рука сама нашла в темноте спинки больших диванов и осторожно гладила их ситцевые чехлы, а затем остановилась на черном пианино, выглядевшем каким-то доисторическим чудовищем.

Сандра подошла к трем высоким окнам и отодвинула в сторону белую сеть гардин. В маленьком внутреннем дворике все было тихо. Марк вернется значительно позже.

Сандра по-разному обставила две большие приемные. В белой гостиной вся мебель была из стали, обтянутой кожей, в гранатовой стояли старомодные, изящные гарнитуры. Несмотря на пристрастие к современному стилю, она чувствовала себя спокойнее в гранатовой гостиной. Она вызывала в воображении аромат балов минувших дней, сладость янтарных напитков, покачивание тюлевых юбок.

Она села за пианино и начала медленно подбирать первые ноты мелодии «Туманный день в Лондоне». В ней не было уверенности, что музыка Гершвина вызовет в памяти лицо Джеймса, воспоминания о котором теперь выглядели, как заживший рубец, а не открытая рана. Сандра была уверена, что навсегда похоронила в сердце мужчину своих детских грез. Со спокойной душой она позволила себе окунуться в воспоминания, которые, казалось ей, больше не причинят боли.

Перед глазами проносились видения прошлого: вот высокая фигура в белом смокинге медленно вальсирует на тусклом дубовом паркете. В своем воображении Сандра включила одну за другой хрустальные люстры, и, как по мановению волшебной палочки, на сцену вышли мужчины и женщины — нежные, ясноглазые куколки в кружевных платьях, серые оловянные солдатики. Музыка зазвучала громче, и пары сомкнули руки под шуршание тафты. Приглушенный шум голосов аккомпанировал музыке и прерывался звоном хрустальных бокалов.

Сандра искала мужчину в белом смокинге. Казалось, он куда-то исчез. Раскаты хохота перекатывались под лепными украшениями, где кокетливые херувимы гонялись и никогда не догоняли друг друга. Девушки уже уводили своих партнеров на час или на ночь любви…

Вальс унесся вдаль сам собой, словно сон. С диванов слышались вздохи наслаждения. Одна из девушек начала петь. Казалось, ее голос ласкает танцующих на дубовом паркете. Кто-то открыл окно, и шум вечера вылился на внутренний дворик, облетел весь дом, вернулся назад, в зал, словно эхо, и умер на клавишах пианино…

Сандра вдруг увидела его возле камина. Его лицо скрывалось под черной маской. Он стоял, небрежно скрестив руки, поддерживая левый локоть правой рукой. В руках у него был какой-то предмет, но Сандра не могла рассмотреть его. С иронической улыбкой на губах он приближался к ней. Вдруг он оказался впереди нее, и его рука легла ей на плечо — живая рука, чье прикосновение она очень хорошо знала.

— Добрый вечер, Сандра!

Она закрыла глаза, а ее пальцы неподвижно застыли на белых клавишах. Гостиная снова погрузилась в темноту. Мужчина поцеловал ее, и этот поцелуй заставил ее затрепетать.

— Марк, я…

Его рука нежно легла ей на губы.

— Давай не будем ничего говорить.

Он снял шелковое кимоно с ее плеч и освободил руки из рукавов. Шелковая ткань легко опустилась вокруг ее талии. Сандра оперлась на него спиной, а он, стоя позади, взял в руки два ее сладостных плода.

— Завтра другие мужчины увидят и захотят тебя, а некоторые из них, которых ты выберешь, будут заниматься любовью с тобой. В эту ночь я хочу тебя всю, как это было в первый раз!

Он поднял ее со стула, повернул лицом к себе и нежно обнял. Сандра прижалась к Марку. Его губы целовали ее прекрасную грудь. Затем Марк медленно развязал пояс кимоно и открыл ее перламутровую наготу. Сел на стул, и его губы оказались на одном уровне с холмом Венеры. Возбужденный видом округлых ягодиц, он обеими руками гладил куст темно-коричневых волос, раздвигая ее бедра, чтобы выпить сладостный нектар.

Откинув голову, Сандра застонала. Ее бедра ритмично поднимались и падали навстречу Марку. Внезапно он прекратил это делать. Тихий стон разочарования вырвался из груди Сандры. Обеими руками она схватила его за голову. Но он встал, извлек свое копье и единым движением пронзил ее. Она прикусила губы, но не удержалась от крика. Грубый материал костюма растирал ей кожу, соски — коричневые бугорки на белых полушариях — набухли и отвердели.

Копье, ворвавшееся в нее, было ей хорошо знакомо, однако у Сандры появилось чувство, словно она открыла его впервые.

Как я люблю его тело, думала она, окунаясь в волны наслаждения. Какой-то инстинкт, засевший глубоко внутри, подсказывал, что она не проживет без этого человека, который подчинил ее своей воле, кто обожал и предавал ее, кто причинял ей боль и без колебаний сделает это снова. Из глубин ее крепкого тела ураганом налетела судорога и потрясла ее всю, до кончиков ногтей. Они опустились на пол и долго лежали там, целуя и лаская друг друга.

Наконец Сандра открыла глаза. Посеревший небосвод подсказывал, что близится утро. Мебель и предметы обстановки принимали свою обычную форму. Именно этого она теперь и хотела, ведь весь дом казался ей коконом, обернутым в легкие шелковые ткани. Теперь, впервые в жизни, она почувствовала, что твердо стоит на ногах.

— Знаешь, Марк, — тихо сказала она, — никогда бы не поверила, но мне не терпится начать дело.

Она облизала губы. Марк, судя по неровному дыханию, не спал.

— Верю, что мне будет весело, — добавила она.