Цыганские сказания (СИ) - Мазикина Лилит Михайловна. Страница 15

— Вы хотите, чтобы я убила императора, господин фон Адлигарб?

— Да, госпожа Хорват. Именно об этом я прошу вас.

Пепельные волосы, раньше длинные и вьющиеся, свободно падающие на плечи, теперь пострижены очень коротко, из-за чего он выглядит гораздо старше… или упырь просто давно не ел человеческой крови.

— Вы знаете, — проникновенно говорю я. — Это уже второй случай, когда ко мне подходит вампир и предлагает сделать нечто идиотское и почти невозможное. То, что я, как дура, повелась первый раз, не значит, что соглашусь во второй. Можете меня хоть на куски тут резать, но я не собираюсь идти и убивать Ловаша Батори. Нет. Да и вообще мне странна забота о бедных гражданах Империи со стороны упырей, получающих свою порцию крови слишком очевидно не по карточкам. Нет. Нет. Нет. Нет. НЕТ.

Фон Адлигарб качает головой, мягко улыбаясь.

— Милая Лилиана… вы что же, решили, что вас просят убить его прямо сейчас? Ведь он ещё не проявляет признаков безумия, не так ли? Вы видите его каждый день, что скажете?

Я пожимаю плечами:

— Вроде бы вполне здоров. Мужчина в расцвете сил.

— Значит, нет никакого резона убить его сейчас. Вам придётся несколько лет наблюдать за ним, чтобы поймать нужный момент… или получить наш сигнал, если вы сами окажетесь недостаточно наблюдательны.

— Или вам стоило похитить меня тогда, когда его безумие уже обнаружилось бы, чтобы я была уже под впечатлением, и поразить меня своей идеей прямо в сердце, — предполагаю я.

Упырь опять качает головой:

— В этом не было бы никакого смысла. К тому моменту узы крови между вами были бы уже слишком крепки, так крепки, что вы отказались бы нас выслушать или даже мгновенно перешли к атаке при одном упоминании возможного убийства императора.

— Узы крови? — теперь головой трясу я. — На самом деле, я ему не дочь. Это не больше, чем слухи. Его настоящая дочь…

— … была вашей троюродной сестрой и умерла в шестнадцать лет, — фон Адлигарб небрежно взмахивает рукой. Интересно, есть ли хоть кто-нибудь, для кого эта информация стала таким же откровением, как для меня год назад?.. — Я говорю об узах крови, связывающих вампира и его «крёстного». Если «крестник» тоже вампир, ему достаточно ритуально выпить крови один раз, чтобы навек привязаться. Но если он «волк», связь устанавливается и усиливается очень медленно, и то при условии, что «волк» повторяет ритуал кормления кровью — от одного «вампира»! — регулярно… как вы и ваш муж. Сейчас вы ещё привязаны к императору больше психологически, чем магически, и можете помочь нам.

— Но я не буду убивать его сейчас, а когда он обезумеет, получается, уже не смогу об этом и думать, — указываю я.

— Именно поэтому вам необходимо прервать связь.

— Каким образом это вообще возможно? Я не могу начать отказываться от крови Батори, все сразу насторожатся.

— Вам и не нужно. Вы сделаете это тем же способом, каким воспользовался каждый в нашем ордене, чтобы освободиться от власти своей «семьи».

Фон Адлигарб делает паузу, явно рассчитанную на мой вопрос. Не люблю подыгрывать, но мне и правда интересно.

— Это каким?

— Мы не можем открыть вам, пока вы не будете духовно готовы совершить то, что необходимо.

Я закатываю глаза. И стоило ради такого драматические паузы держать.

— А отчего вас так волнуют грядущие мировые войны и переполненные тюрьмы? Разве такая обстановочка для упырей не рай?

Фон Адлигарб подходит ко мне. Я непроизвольно напрягаюсь, но он только кладёт руку мне на голову и… гладит. Словно маленькому ребёнку. Рука у него холодная, как треска на витрине.

— Милая Лилиана, цель нашего ордена — спасение и охранение человечества. Мы верим, что для того Господь и создал таких, как мы, ибо дано больше тому, с кого спросится больше. Вы упомянули, что мы питаемся кровью не по талонам. Это правда. Устав нашего ордена требует, чтобы в пищу были употреблены только преступники: убийцы, насильники, маньяки… Но очищение от них мира — не единственный из необходимых способов хранить людей. Возможно, вам неизвестно, но ещё в прошлом году над Европой висела огромная опасность. Клика мёртвых жрецов из Польской Республики чуть не выпустили наружу проклятье, открыв могилы легендарных носителей силы прошлого. Мы сумели направить против них одну «волчицу», и в итоге осквернители могил оказались повержены. Вы удивитесь, но вы знали эту «волчицу». Вы её убили вскоре после.

Холодные пальцы отводят прядь волос от моего лица.

— Цыгане не любят рассуждать об общественном благе, мне понятно это, — голос вампира стелется мягко, как ветер летнего вечера по полевой траве. — Настоящая цыганка захочет узнать свою личную выгоду. Мне есть чем заплатить вам. Не презренным металлом, нет… но очень важной, может быть, самой главной тайной вашей жизни.

Он нежно треплет меня по щеке. Я отстраняюсь:

— Если это тайна вроде той, что про жрецов, то она мне не интересней позавчерашней яичницы.

— Нет. Я же сказал: ваша тайна. Намекну… вы замечали, милая Лилиана, что вам несказанно, необычайно, невероятно везёт? Стоит вам заблудиться в необжитом лесу, и вы выбредаете на часовенку у родника, или избушку лесника, или группу туристов с компасом, готовых вывести вас к дороге… Упав с крепостной стены, вы попадёте точнёхонько в проезжающий мимо возок с сеном, а, вознамерившись полакомиться отравленным молоком, неосторожно прольёте весь стакан себе на одежду… Вам ведь знакомо то, о чём я говорю? Премилое свойство, которое, однако, может обернуться для вас совершенно неожиданной опасностью… равно как и для ваших близких. И вы на грани того, чтобы нести смерть родным одним своим присутствием, вы знаете это? У нас есть очень много ответов, милая Лилиана. Ответов на вопросы, которые вы даже ещё не умеете задавать. Подумайте об этом; мы дадим вам неделю. Теперь идите. Наши песни проводят вас нужным путём.

***

— Вот уж нет. Если говорить о косяках, то этот — точно не мой, — я с наслаждением улыбаюсь Тоту в лицо, развалившись в кресле. Как ни странно, после моего чудесного появления у собственного подъезда ребята Ладислава доставили меня не в застенки ИСБ, а в одну из «переговорных комнат» центра. Здесь очень уютно: обои кремовые, кресла мягкие, бар в углу. Гораздо лучше, чем у «монахов». Правда, и держат меня здесь дольше. — Я никак не прокололась в своей работе. В отличие от службы безопасности, бездарно упустившей объект. И да, я согласна, что о косяке надо доложить императору. Отчего бы и нет. Ему стоит поразмыслить над тем, что было бы, если бы с дыркой в схеме безопасности экспериментировала не я, а один из его врагов.

— Копыто вам в лоб, просто скажите, как вы это сделали, и я отлично позабочусь о том, чтобы вы не смогли это сделать ещё раз! — Тот, против обыкновения, не сидит, а мечется по «переговорной» на скорости, близкой к сверхзвуковой.

— С чего бы мне закрывать ваши косяки? — осведомляюсь я, чувствуя, что губы расползаются всё шире и шире.

— Хотя бы с того, что я — ваш начальник, и я могу просто велеть вам написать отчёт.

— О том, как я провожу своё служебное время — с удовольствием. А моя частная жизнь — это моя частная жизнь. Она моей службы не касается никак. Только вашей. Можете спросить у Ловаша.

Тот аж на месте встаёт — словно на столб налетел.

— Ну же, вам это ничего не стоит, — я откровенно дразнюсь. — Не может же одна цыганская девчонка двадцати пяти лет быть хитрее, чем вся имперская служба безопасности во главе с двухсотлетним вампиром? Ну, признайте, вы уже завтра поймёте, как я это сделала.

— А если нет… — угрожающе начинает Тот.

— А если нет, я сама устраняю косяк. Но взамен полностью принимаю ответственность за свою работу, без вашей мозготрёпки. И выхожу из дома, когда захочу, а ваши ребята исправно меня прикрывают. Справедливо, не так ли?

Тот раздумывает недолго.

— Я найду. За неделю.

— Вы мне льстите.