Мария-Антуанетта. Нежная жестокость - Павлищева Наталья Павловна. Страница 28
Проблемы и их решения
– Иосиф, я этого не вынесу. Ты только посмотри, что творится во Франции!
Похоже, императрица в отчаяние, что бывало крайне редко.
Сестры и братья императора разбросаны по всей Европе, большей частью депеши об их делах и поведении вызывали головную боль даже у него, но за младшую, Антуан, Мария-Терезия переживала больше других. Иосиф протянул руку за листом, поданным матерью, и поднес его к глазам.
Граф Мерси сообщал о памфлетах и вольном поведении королевы Антуанетты.
– Вот то, чего я так боялась. Из Антуан никогда не выйдет настоящая королева, если она не изменится. Но куда смотрит ее супруг?!
– Боюсь, что не туда, куда нужно. Придется ехать и разбираться.
Мария-Терезия поморщилась, она никогда не ездила с официальными визитами и считала их совершенно бесполезным делом. Если уж очень было нужно, куда-то выезжал муж. Конечно, сейчас хорошо бы поехать самой, материнский взгляд сразу заметил бы все неладное, но императрица уже в возрасте, не слишком хорошо себя чувствовала, чтобы ездить, да еще и так далеко.
А Иосиф, император, все уйдет в парадные встречи и приемы, что на них можно увидеть? Можно, конечно, многое, но не стоило этого делать. Младший из сыновей Макс недавно был, но только опозорился в Версале, поссорился с некоторыми придворными, испортил впечатление о себе и своей сестре заодно. И ничего не смог толком рассказать.
– Я поеду инкогнито, заодно свежим взглядом посмотрю и свои владения, – усмехнулся император.
В Версале необычный гость – это снова брат королевы, но на сей раз старший, император Священной Римской империи Иосиф, который приехал… инкогнито под именем графа Фалькенштейна.
Иосиф приехал в простой коляске в сопровождении двух слуг и секретаря, попросил себе номер в гостинице вместо апартаментов в Версале, ходил по Версалю и по Парижу свободно, как простой путешественник, смотрел, слушал, не забывая, однако, цель своего приезда.
Людовик ему понравился. Конечно, король был неуклюж, нерешителен, как подозревал Иосиф, просто неспособен править страной, но это был король. А главное, это был муж бедной Антуан, с которым у них ничегошеньки не получалось в постели. И в данный момент самым важным было именно это. Антуан должна родить ребенка, лучше – сына, а еще лучше – не одного. Ведь случись что с Людовиком (все мы смертны), кем она останется? И кому останется трон?
Не может быть, чтобы у двух молодых здоровых людей не получилось то, что нужно для рождения детей. Вздохнув, Иосиф приступил к исследованию проблемы.
– Попросите удалиться всех ваших камеристок и приятельниц, нам нужно поговорить наедине.
Антуанетта вскинула на брата свои большие фиалковые глаза:
– Тогда лучше в Трианоне…
– Где это?
Королева заметно оживилась:
– У меня есть личный очаровательный уголок. Пойдемте, Иосиф, я вам покажу. Там никого нет и можно спокойно поговорить обо всем.
Графиня де Полиньяк насмешливо смотрела вслед своей венценосной подруге и ее брату:
– Пошла жаловаться на своего недотепу-мужа.
Это было так и не так, Антуанетта чувствовала, что ей нужно выговориться, но жаловаться на мужа она не собиралась.
– Помните наш разговор перед вашим отъездом во Францию?
– Да, – смущенно потупилась Антуан.
Она хорошо помнила, как пыталась разузнать у служанки Иоганны, как все происходит между мужчиной и женщиной в первый раз. Иоганна только ахала, не сумев толком ничего объяснить, но их разговор явно услышал камердинер самого Иосифа. На следующий день брат уединился с младшей сестрой и без эмоций толково объяснил принцип нарушения девственности. Все бы хорошо, если бы не проклятый фимоз у Луи! Он три года мешал первому акту и теперь не давал возможности ей стать матерью. Антуанетта твердо решила попросить брата уговорить Луи пойти на операцию. Ей так хотелось ребенка! Много-много детей, как у матушки!
– Вы сделали все, как я говорил?
– Да, через три года после свадьбы.
– Что мешает теперь?
– Фимоз, – в глазах – слезы, в голосе – отчаяние.
Иосиф уже поговорил с доктором и услышал то, что ему было нужно, а потому возразил:
– Антуан, эти проблемы давно решены, не может быть, чтобы они до сих пор доставляли столько боли Луи.
– Я не знаю…
И вдруг что-то толкнуло Иосифа заставить сестру подробно рассказать, как проходят их ночи.
– Одинаково…
В конце рассказа брат с изумлением уставился на Антуанетту:
– И?
– Что «и»?
– А дальше?
– Дальше Луи желает мне спокойной ночи и поворачивается на бок.
– А ты?
– Я… плачу, но тихо, чтобы он ничего не слышал.
– Антуан, дорогая, я поговорю с твоим мужем, что-то здесь не так. Нет у него никакого фимоза! Вернее, был, но прошел.
– Что-то похуже? – со страхом подняла на Иосифа большущие, полные слез глаза королева.
Император только вздохнул, он еще не понимал, в чем дело, но уже чувствовал, что здесь кроется какая-то глупая, странная ошибка.
– Дорогой брат, я хотел бы с вами поговорить, но не во время охоты, а просто на прогулке.
Это сказано так, что Людовик прекрасно понял, о чем пойдет речь, покраснел и почти набычился. Но Иосиф, хоть и прямолинеен, сумел перевести разговор на другое, отвлекая зятя от неприятных мыслей.
И все же разговор состоялся. Выбрав хороший денек, оба сели на лошадей и удались в сопровождении всего двух слуг. Никто не видел, как они спешились и прогулялись только вдвоем.
– Доверьтесь мне, может, я смогу помочь? Вы, конечно, понимаете, о чем идет речь?
Король кивнул, снова краснея и страшно пыхтя.
Некоторое время они разговаривали о постороннем, но вдруг Иосиф поинтересовался:
– Вы получаете удовольствие от близости с женой?
– Да, она красивая женщина.
– Страстная?
Луи уставился на императора, словно тот сказал что-то крамольное:
– О, нет, что вы! Она порядочная женщина, не верьте глупым слухам о ее распущенности.
– Я не о том, с вами она страстная?
И снова последовало нечто непонятное:
– Нет, как можно?!
– А… вы с ней?
Король густо покраснел:
– Я осторожен, я прекрасно понимаю, что слишком тяжел для Антуанетты, и боюсь причинить ей боль, поэтому лежу спокойно…
Иосиф даже остановился, обомлев. Людовик тоже замер. Неужели Антуанетта жаловалась брату, что муж доставляет ей страдания? Это плохо, значит, он невнимателен и не заметил, когда сделал больно. Ах, этот проклятый лишний вес! Но Людовик никак не мог отказать себе в удовольствии плотно поесть, это у них семейное, и тетушки любят покушать, и сестра Клотильда, и Станислав тоже… Ему не удастся похудеть даже ради рождения сына…
Но император повел себя странно, он приблизился к королю совсем близко и тихо, хотя вокруг никого не было, спросил:
– Вам больно, когда это происходит?
– Нет-нет, уже давно нет. Было только первый раз…
– Но приятно?
– Очень… потом…
– Потом?!
Король совсем смутился.
Вот черт, возиться с этими скромниками! Император приказал:
– А ну-ка, расскажите подробно, как это у вас происходит.
– К-как?
– Подробно.
Иосиф годился королю и королеве в отцы, потому Людовик подчинился.
Выслушав рассказ, император просто покатился от смеха:
– И все?!
– А что?
– О, господи! И этим вы занимаетесь вот уже четыре года после того, как согрешили с ней впервые?!
Людовик смотрел на хохочущего императора, широко раскрыв глаза. Он делал что-то не то?
Отсмеявшись и вытерев слезы, Иосиф обнял зятя за плечи, насколько позволила его полнота:
– Дорогой мой, удовольствие нужно получать не потом, а во время.
– Но я и так лежу довольно долго, Антуанетте же тяжело.
У императора от смеха слезы выступили снова: