Последний танец вдвоем - Крэнц Джудит. Страница 36

– Совершенно справедливо. Я настоял, чтобы каждая из вас ровно за пять минут прошлась по своим шкафам, будто собираясь бежать от пожара, и отобрала самые необходимые предметы одежды, которые поместились бы в бумажную сумку для покупок. Определила бы для себя свой Пятиминутный Пожарный Гардероб. Неважно, где ты живешь и по какой погоде одеваешься, Саша, равно как и куда намереваешься в этой одежде потом идти. Важно, какого рода вещи попадут в сумку. Я же сказал вам вчера, что никто не будет судить о вас по содержимому сумок.

Спайдер никак не ожидал, что Билли примет эту его идею в штыки. Впрочем, размеров гардероба Билли он тоже себе не представлял. А может, ей просто было неприятно делать то же, что делали Джиджи и Саша? Возможно, она так привыкла стоять во главе любого предприятия, что, играя в команде, почувствовала себя не в своей тарелке? Этим февральским утром они официально приступили к стадии планирования «Нового Магазина Грез»; наверное, Билли нервничает, боится провала… Хотя какой может быть провал в этом сумочно-пакетном эксперименте? Очевидно, ему следовало предложить, чтобы они встретились в ее кабинете, но здесь, у него, такие удобные диваны… К тому же в этом деле они с Билли выступали как равноправные финансовые партнеры, и Спайдер не думал, что это может иметь значение.

Саша осторожно вытаскивала из сумки черное виниловое пальто-полушинель в ярко-красную полоску.

– Еле поместилось, – пояснила она со вздохом облегчения. – Сперва я упаковала вещи поменьше, чтобы видеть, сколько места осталось на более объемные. Пальто всегда пригодится – в дождь и в солнце, днем и ночью. Я его уже три года ношу. – Она положила пальто рядом с собой на ковер и извлекла черный кардиган, связанный из шерсти средней толщины. – Это тоже на все случаи жизни: можно носить как жакет, можно сам по себе, можно с брюками, можно с юбкой. Хочешь – заправь внутрь, хочешь – выпусти. Расстегнешь верхние три пуговицы, подпояшешься, навесишь себе побольше всего на шею, и пожалуйста – вариант для любого выхода. А если надеть задом наперед, смотрится как блузка.

– Давно он у тебя? – спросил Спайдер, когда Саша положила кардиган рядом с пальто.

– С незапамятных времен. Может, пять лет, может, и все шесть. Он знавал лучшие дни, но случись пожар, и я его захвачу, потому что неизвестно, где я теперь другой такой найду.

– Что там у тебя еще? – полюбопытствовала Джиджи.

– Любимые черные брюки, любимые серые брюки, единственный и неповторимый древний блейзер в клеточку, который никогда не выйдет из моды, – объявляла Саша, вынимая вещи одну за другой. – Пара черных лодочек (никакие другие туфли на высоком каблуке я носить не могу), две любимые белые кофточки – и к брюкам, и к кардигану, и под пальто – я в них весь мир обойду, если надо будет. А вот это – мое счастливое платье! – Она держала в руках какую-то мятую тряпку из красного джерси. – Полного фурора не гарантирует, но в целом благоприятствует успеху.

– Сколько же ему лет? – поразилась Билли, которую в равной мере впечатлило и то, как Саша умела подать вещь, и то, как она сама при этом выглядела. На ней были темно-синие брючки изящного покроя и ярко-алый свитер с воротником «хомут», подчеркивавший черноту ее волос и глаз. Губная помада была подобрана точно в тон свитеру. Возможно ли выглядеть соблазнительнее Саши Невски? Если и да, то она таких женщин не знала.

– Четыре года, но это неважно. В модном платье для меня имеет значение только форма горловины. Ну, и чтоб сидело.

– Саша, скажи, ты действительно просто подошла к шкафу и за пять минут собрала эти вещи или все-таки заранее обдумала, что возьмешь? – поинтересовался Спайдер.

– Шутить изволите? Я сначала составила список, на это ушло минут двадцать или чуть побольше. Я всегда пишу списки, разве не все так делают? К тому же, – добавила она, – когда я месяц назад уезжала сюда, я раздала все, что в последнее время надевала редко, так что у меня в шкафу почти ничего не осталось. Пять минут мне понадобилось, чтобы все это хозяйство аккуратно свернуть и засунуть в пакет. Спайдер, вы же не предупредили, что заранее думать не надо. Вообще-то, если бы у меня было всего пять минут на размышления и на сборы, то я схватила бы украшения, деньги, кредитные карточки, водительские права, чековую книжку – и кота.

– Браво, тебе бы присудили премию Форбса за гуманизм, – пробормотала Билли. Она поняла, что всегда верно судила о Саше. За всем этим несколько театральным обаянием роковой женщины, за экзальтированностью и склонностью к преувеличениям скрывался несокрушимый здравый смысл, и мозги под шапкой смоляных волос работали весьма четко.

– Замечательно, Саша, оставь все пока на полу, – сказал Спайдер. – Теперь Джиджи.

Та поднялась и медленно повернулась вокруг себя.

– Все крупные вещи на мне, – объявила она. – Вы ведь ничего не говорили о том, как надо одеваться, Спайдер. Поэтому за четыре минуты я натянула свое лучшее белье, пуловер сливового цвета, какого больше нигде не найти, потому что, судя по всему, его неправильно покрасили, и бирюзовый кашемировый свитерок с воротником «хомут», который достался мне почти задаром на Орчард-стрит. Белые джинсы – самые обыкновенные, но я их очень люблю; а вот этот антикварный мексиканский серебряный пояс с бирюзой стоит бешеных денег. Ну, еще любимые серебряные сережки, самые лучшие ковбойские сапоги, здоровенный розовый блейзер, который я купила на распродаже, и, наконец, плащ баклажанового цвета, такого вида, будто я стащила его из Бо Брюммель. На самом деле он из магазина подержанных вещей в Хэкенсэке.

– Разве это честно?! – с горячностью воскликнула Билли. – Джиджи ничего не упаковывала. Неудивительно, что она еле ходит: на ней же сто одежек.

– Честно все, что я не запрещал, – провозгласил Спайдер. – А что в твоей сумке, Джиджи?

– У меня оставалась только минута, поэтому я схватила свои приличные бархатные коричневые брюки: не всюду же пойдешь в джинсах. Еще у меня здесь около дюжины шарфиков разных цветов, потому что я выгляжу в них по-разному, несколько поясов, коллекция искусственных украшений и черный вельветовый жакет – Билли еще когда мне его подарила, но это до сих пор моя любимая вещь. О, а вот мой букетик искусственных фиалок, я не смогла его оставить.

– И никаких блузок? – уточнил Спайдер.

– Я рассудила, что всегда смогу купить блузку или футболку. Не все же магазины сгорят в этом пожаре, верно?

– Не все.

– Если честно… Мне понадобилось минут двенадцать, чтобы все уложить, потому что я никак не могла решить, какие пояса и шарфики у меня самые любимые, и завозилась, пока их примеряла… Нет, пожалуй, я не справилась, – смущенно призналась Джиджи. Наверное, эта возня заняла минут шестнадцать, но могла занять и все два часа.

– А сколько времени ушло на то, чтобы уложить в пакет брюки и жакет? – спросил Спайдер,

– Меньше минуты.

– Ясно, я все записываю. – Взглянув на Джиджи, он усмехнулся. – Теперь можешь снять свой плащ.

В своем многослойном одеянии, особенно в этом нелепом плаще, который можно было разве что взять напрокат для маскарада, и с виноватым выражением на лице она выглядела такой прелестной, что в какой-то момент Спайдеру захотелось в утешение ее поцеловать. Он и не предполагал, что все они так серьезно воспримут его идею со сборами по пожарной тревоге. Может быть, женщины вообще все воспринимают более буквально, чем мужчины? Или только эти конкретные женщины?…

– Ну, – негодующе фыркнула Билли, – чувствую, я одна придерживалась правил. Рядом со мной стояла Джози с секундомером, я ничего не обдумывала заранее, не писала никаких списков и не стала ничего на себя напяливать вместо того, чтобы упаковаться как положено.

Она живо вспомнила, как босиком металась по ковру цвета слоновой кости в своей гардеробной площадью добрых тридцать футов с затянутыми лавандовым шелком стенами, набивая шишки о декоративную стойку посреди комнаты. Именно таким образом происходил ее лихорадочный поиск нескольких жизненно необходимых предметов одежды, затерявшихся где-то среди сотен нарядов, многие из которых она так ни разу и не надевала. Про себя она в ярости твердила, что если бы привыкшие к независимости девочки не поселились отдельно, сняв квартиру в западной части Голливуда, уж она бы проследила за их сборами и не дала им плутовать. А так они наверняка смошенничают.