Потерять и обрести - Паретти Сандра. Страница 2
Из дома доносились звуки деловой жизни: приглушенные голоса, торопливые шаги, звон посуды, треск и шипение печей, отдаленный смех. Элиэтт ушла. Каролина закрыла дверь и юркнула в соседнюю спальню. На кушетке были разложены два свадебных туалета. Репортеры парижских модных журналов замучили ее портного Леруа просьбами разрешить им зарисовать оба платья. Она с такой радостью уехала из столицы, так была счастлива, когда герцог решил устроить свадьбу в Сен-Мало, подальше от Парижа, где каждый ее шаг, каждое ее слово через час становились известны всему городу…
Каролина села перед туалетным столиком, вынула из волос шпильки и гребешки, развязала завязки перчаток из козьей кожи и сбросила шелковые чулки. С нежным шуршанием упали на пол юбка и нижнее белье. Увидев в зеркале свое обнаженное тело, она смущенно отвернулась. Спасаясь от самой себя, от внутреннего беспокойства, она забралась под одеяло. Каролина чувствовала себя усталой, и тем не менее ее тело жаждало иного расслабления, нежели сон.
На следующее утро над Сен-Мало сияло лазурное небо.
Поднос с завтраком стоял нетронутым на маленьком круглом столике возле Каролины. Она выпила лишь чашку чая, лежа в ванне, а проглотить не смогла ни кусочка. Буря миновала, долгожданное утро наступило, а герцога так и не было.
Открыв шкатулку с драгоценностями, стоявшую на туалетном столике, она вынула центральный ящичек, повернула крошечный золотой ключик и подняла крышку. На алом бархате лежал алмаз величиной с голубиное яйцо, разбрызгивая во все стороны радужные искры. Символ нерушимости, магнит счастья. И тем не менее что-то больно кольнуло в сердце. Это ощущение было хорошо знакомо Каролине. Она боролась с ним всеми силами и надеялась, что победила проклятье, довлевшее над ней с той самой ночи полтора года назад, когда им пришлось бежать из Розамбу. Оглушенная мрачными предчувствиями, она не услышала переполоха, поднявшегося внизу. И лишь когда распахнулась дверь и влетел Филипп, Каролина опять вернулась к действительности.
– Яхта! Они должны сейчас причалить!
В холле уже дожидались гости, которым предстояло ехать вместе с ними в церковь. Не здороваясь, Каролина проскочила мимо и вслед за Филиппом выбежала во двор. Когда они оказались у крутой каменной лестницы, которая вела к небольшой гавани, Филипп хотел протянуть ей руку, но она со смехом отмахнулась.
Яхта с черными парусами и черным корпусом стремительно летела по водной глади. Паруса повисли, яхта накренилась. Описав крутую дугу, она вошла в гавань и плавно заскользила к парапету набережной.
Каролина не сводила глаз с яхты. В люке появилась чья-то рыжая шевелюра, и неожиданно на палубе вырос исполин в ржаво-красной униформе. Одним огромным прыжком он соскочил на мол, не дожидаясь, пока будут закреплены канаты. Гигант устремился мимо нее к Лебланку, которого Каролина заметила только сейчас. Лицо управляющего было похоже на маску.
– Случилось нечто невероятное, графиня, – глухо произнес он. – Герцога арестовали в Англии.
Филипп, стоявший рядом, хотел сразу же увести ее, но Каролина оттолкнула предложенную братом руку. Она сделала шаг вперед и подозвала к себе исполина.
– Что произошло?
Чарльз Тарр замялся, но потом все же нехотя подошел к ней. Квадратная голова норвежца, будто непосредственно сидевшая на мощных плечах, склонилась в легком поклоне.
– Мы выиграли кубок и на следующее утро собирались выйти в море. – Он говорил запинаясь, как бы подыскивая слова. – Герцог не появился на яхте… только пришел посыльный… с сообщением, что герцога арестовали во время празднества.
– А причина? Гигант пожал плечами.
– Никто не знает…
Каролина поняла, что расспрашивать Дальше было бессмысленно. Столь же бессмысленно, как этот арест, как ее надежда на счастливое завершение своего путешествия. Она взглянула в сторону яхты. Только что опали черные паруса. Со скоростью, имевшей в этот миг что-то зловещее для Каролины, моряки раздели корабль. Черный остов покачивался на переливающейся Q воде, голые черные мачты, как скелет, вонзались в голубое небо.
Подобрав тяжелую парчовую юбку, она развернулась, чтобы уйти. От нее исходила такая неистовая, яростная сила, что Лебланк и норвежец отпрянули назад. Священник, подошедший к ней со словами утешения на губах, смолк на полуслове. Черный огонь, полыхавший в глазах молодой женщины, заставил его опустить глаза.
Она взлетела по крутым ступенькам, высеченным в скале. Оказавшись во дворе замка, Каролина невольно растерялась. Все гости, приглашенные на свадьбу, столпились тесным полукругом. Ей хотелось убежать с этой арены, забитой людьми, сгорающими от любопытства. Они явились на свадьбу, но разве сравнится пусть даже пышное бракосочетание с этим спектаклем, когда невеста осталась без жениха! Каролина напряглась. С высоко поднятой головой, не спеша прошла она по образовавшемуся в толпе коридору. Это стоило ей невероятных усилий. Ей пришлось смотреть в лица всех этих людей.
Мужчины отводили глаза, порой с чувством вины, как мальчишки, мучившие беззащитное животное и застигнутые на месте преступления. В глазах же женщин сверкало торжество, плохо скрытое за тонкой пеленой сочувствия. И с этими людьми она должна была сегодня разделить самый счастливый день своей жизни – в сопровождении их пошла бы в церковь, с ними сидела бы за одним столом, ела одну и ту же пищу, пила то же вино, танцевала под одну музыку!
Вот и ступеньки, ведущие к главному входу. В ногах и спине была такая слабость, словно она только что проделала длительный путь верхом. Люди же, однако, видели только гордо поднятую голову, руку, грациозно подобравшую юбку, непобедимый огонь в глазах под густыми ресницами – и вдруг они почувствовали себя обманутыми…
Со вздохом облегчения Каролина вошла в замок. Прошло несколько секунд, прежде чем ослепленные ярким солнечным светом глаза привыкли к полумраку. Чтобы вновь обрести хладнокровие, она подошла к Длинному столу, уставленному холодными закусками. Это не были обычные, искусно сервированные роскошные блюда. Антуан Карем, некоронованный король французской кухни, которого герцог пригласил в Сен-Мало, не довольствовался чем-то повседневным. Из омаров, семги, угрей, форелей, ветчины из медвежатины, огузков косули, утиных грудок, страусиных яиц, белых и черных трюфелей, из всех фруктов и зелени, какие только существуют в мире, он построил фантастический ландшафт.
С отсутствующим выражением на лице Каролина стояла перед этим великолепием. На один миг она даже забыла свою боль. Но когда она обернулась и увидела месье Карема, ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы отдать короткое распоряжение.
– Пожалуйста, месье Карем, прикажите все убрать…
Уставившись на нее, Антуан Карем не двигался с места.
– Я четыре дня и четыре ночи без перерыва работал над этим. Я превзошел самого себя. Нет-нет, не может быть, чтобы все это было впустую… – Он умоляюще поднял руки. – Во дворе полно гостей! Вы не лишите их этих деликатесов!
Терпение Каролины лопнуло. Этот человек был так наивен или так нечуток?
– Месье Карем, вы слышали мое распоряжение. Вы можете раздать блюда беднякам Сен-Мало.
– Нет! – Он театрально закатил глаза и как безумный забегал вдоль стола. – Лучше уж я разрушу все собственными руками.
Каролина стояла у лестницы. Она охотно посмеялась бы над забавной сценой. Но ей было жутко.
2
Отзвучали пять ударов часов на угловой башне. С близлежащего, поросшего камышом берега донесся крик водяной курочки. Каролина стояла в дверях и смотрела во двор. Смеркалось. Гости разъехались. Последними из Мортемера несколько минут назад уехали Филипп и Элиэтт. Ей было нелегко убедить брата, что, будучи в Париже рядом с королем, он сможет больше сделать для герцога, чем сопровождая ее в Англию. Двое слуг выкатили во двор ее дорожный экипаж. Из конюшни вывели четырех гнедых рысаков, крепких и сильных. С ее дорожным кофром на плече Бату вспрыгнул на козлы и положил его на крышу кареты. Потом начал тщательно привязывать багаж.