Любовь оружейной принцессы - Колесникова Наташа. Страница 19

— Гена, я только сказал Славику про слухи, ничего не имел в виду, а он оскорбил меня по национальному признаку! Назвал испанцем!

— А ты кто такой после этого? — крикнул Славик.

— А ты сам кто? — заорал Паша.

Агеев уверенно развернул разбушевавшегося Дельгадо и направил по лестнице вниз, туда, где ждала его супруга Настя.

— Мне нужно поговорить с Елизаветой Петровной, — сказал Славик.

— Нет проблем, но чуть позже, ладно? Я — Гена Агеев, исполняю обязанности начальника службы безопасности фирмы.

Славик с неприязнью уставился на коренастого мужика. По привычке отметил, что и ему смог бы набить морду, если что. Но пока что приходилось говорить со всякими посторонними людьми. А он ведь приехал, они с Леной приехали, чтобы навестить раненого Афанасия Егоровича. И все! Но приходится говорить и со всякими там прочими начальниками.

— Слушай, Агеев, я знаю, что ты хочешь спросить, не дурак, кое-что и сам соображаю. Так вот, отвечаю сразу — я был тут потому, что сам Афанасий Егорович приказал приехать и даже Пашу за мной прислал. Я что-то видел, что-то понял, но подписал документ, что не имею права разглашать это, и не собираюсь разглашать. И последнее. Мне плевать на ваши дела по большому счету. Я уважаю тестя, его супругу, я люблю свою жену. И — все, понял?

— Понял. Значит, ты сам догадался, что твой визит сюда станут связывать с нашими событиями?

— А ты бы не связывал? Мне тесть предложил подрабатывать, кстати, по специальности, пятьсот долларов в месяц обещал. Я согласился. Для меня это большие бабки и большая практика. Что тут для тебя непонятного?

— Славик… так тебя все называют тут, не обижаешься, да?

— Нет. Я тебе больше скажу — так меня называли в станице Левобережной, где я работал бригадиром на свиноферме. Можешь смеяться!

— Так ты из Левобережной? — неожиданно оживился Агеев. — Земляк, значит. А я из Армавира, может, слышал про такой город?

— Действительно, земляк… Ну, спрашивай дальше.

— Тебя ведь Игорь отвозил, так? О чем вы говорили по дороге? Что его больше всего интересовало?

— Ни о чем не говорили.

Славик быстро рассказал об Игоре все, что думал про этого парня. Странный какой-то, видимо, обиделся, что должен студента везти в Москву. Вспомнил и о том, как парень хотел что-то сказать напоследок, наверное, забеспокоился, что он пожалуется тестю, но он никому не собирался жаловаться.

Агеев понимающе кивнул, хлопнул Славика по плечу и аккуратно подтолкнул его вниз по лестнице:

— Иди к теще. Все нормально, извини, я не знал, что ты с Кубани, свой мужик. Больше вопросов нет.

— Нет, Гена, подожди. Я же тут не просто так, сбоку припеку. Я тоже хочу знать, что случилось, хочу помочь делу. Не потому, что большие бабки замешаны и жена моя к этому причастна.

— Вот что, парень, я тебе скажу… Именно потому, что здесь большие бабки замешаны, держись подальше от этих дел. А я уж сам как-нибудь… Должность обязывает.

Славик пожал плечами и направился вниз. Нужно было поговорить с тещей, да и перекусить немного. Проголодался в дороге, поехал ведь, не успев поужинать. Агеев пошел следом за ним по лестнице.

Глава 9

Больничная палата была небольшой, но вполне уютной комнатой с холодильником, телевизором и музыкальным центром. У двери сидел милиционер, охраняя важного пациента. Колчин лежал на железной койке — нога в гипсе, грудная клетка затянута бандажом, на лице несколько ссадин, залепленных пластырем. Славик вошел последним, вслед за женой и тещей.

Еще ночью, когда он ужинал на кухне, теща рассказала, что тесть чудом остался жив, он поехал домой в джипе охраны, словно предчувствовал опасность. Его «мерседес» в лепешку расплющил тяжелый грузовик. Кстати, за рулем «мерседеса» был тот самый Игорь, а Паша вел джип, поэтому-то и отделался синяками и ссадинами. Они с Геной меньше всех пострадали, сидели на передних сиденьях, когда джип перевернулся, за что-то держались. Афанасий Егорович сидел сзади, между охранниками, у него сломана нога, два ребра — досталось автоматами и ногами, они ж все там были вперемешку. Но слава Богу, никто из джипа не погиб.

Кстати, поужинал он славно, теща выставила самые что ни есть «буржуйские» продукты — осетрину, икру черную, красную — и коротко приказала: «Ешь!» А он не стал отказываться. Икру ложками? Смешно, анекдоты про это рассказывают, но иногда икра ложками очень даже кстати. Он сильно перенервничал и устал в дороге. По сути, это ведь первая его длинная поездка, да еще и в экстремальных условиях. Потом выпил чашку горячего шоколада со сливками и почувствовал себя вполне готовым к новым поездкам. А поскольку ехать никуда не нужно было, отправился спать. Лена, понятное дело, не ждала его, давно уснула, а он не стал ее будить. Как только голова коснулась подушки, глаза сами собой закрылись.

Спал как убитый, отлично отдохнул и утром, когда Ленка проснулась, набросился на нее, будто женщину три года не видел. Потом она снова уснула, а он отправился в ванную…

— Папа! — воскликнула Лена, подбежала к кровати, наклонилась, поцеловала отца. — Как я рада, что все обошлось! Слушай, я жутко переживала за тебя!

— Может, мне почаще покушения на себя устраивать? — довольно хмыкнул Колчин. — Вот и дочку вдруг увидел настоящую, приятно, ничего не скажешь. Ты как добиралась сюда? Паша-то вряд ли мог в Москву махнуть за вами. Или Гена послал?..

— Дорогой, все нормально, Лену привез Слава, — сказала Елизавета Петровна.

— Что-о?! Сам привез? Да как он посмел, паршивец?! Слава, ну-ка подойди ближе! Я знаю, что снег пошел, дорога скользкая! Ты чем думал, парень?

— А он, оказывается, переживает за меня! — улыбнулась Лена.

Славик подошел к кровати больного, но Елизавета Петровна встала перед ним.

— Афанасий, брось дурить! — неожиданно жестко произнесла она. — Парень поступил, как настоящий мужик, мало того — как настоящий член семьи! Ни минуты не сомневался, сразу собрал… жену и поехал. И доехал!

Лена насторожилась, опасаясь, что мать расскажет, в каком состоянии доехала она. Славик не предаст ее, точно знала, а вот мать может. Но и Елизавета Петровна ничего про это не сказала. Колчин махнул рукой, усмехнулся:

— Ну, коли доехал, то пусть живет. Слава, ты на чем ехал?

— На «тойоте», Афанасий Егорович. Просто эта машина надежнее, нам же нельзя было поломаться по дороге.

— Что мне нравится в нем — умный и практичный парень, — с уважением сказал Колчин. — Все правильно соображает. Когда нужно отказаться от иномарки, а когда ехать именно на ней. Даже не верится, что деревенский.

— Так это ж и дураку понятно было, — отозвался Славик. — И между прочим, я жил в станице, а не в деревне.

— Ты не очень-то обижайся, Слава, я шучу только со своими. А с чужими не шучу. Ну так, спасибо, что навестили, еще денек побуду тут, а потом домой. Так что все нормально, можно сказать. Нога сломана, ребра… да это пустяки. Лиза у меня — бывший врач, позаботится, так сказать.

— Ох, папа, я так переживала! — воскликнула Лена.

— Все нормально. У меня все есть, ты, главное, об учебе думай, дочка. Завтра, максимум послезавтра буду дома. Так что брось переживать и учись. Ну все, идите, я хочу со Славой побеседовать. Ты останься, есть разговор.

Лена недовольно пожала плечами, она так волновалась, так спешила к отцу, а он хочет поговорить не с ней, наследницей, а с ее мужем! Выходит, зря волновалась? Елизавета Петровна восприняла желание мужа спокойно, вышла за дверь. Лена нехотя последовала за матерью.

— Страшно? — спросил Колчин Славика.

— Да, — честно признался тот. — Но лишь потому, что ничего не знаю, не понимаю. Как будто засунули в темную комнату, где убивают людей, — действуй! А правила не объяснили.

— Правильно реагируешь, Слава. Потом объясню, в процессе, так сказать. У меня вот какое предложение к тебе. Завтра приезжают индийцы, подписывать договор по «Зонту». Ленку Паша отвезет в Москву, ей учиться надо, а ты пока что останься.