Знак фараона - Бекитт Лора. Страница 15

— Твой отец лишил душу Харуи возможности оправдаться на Последнем суде и не сохранил ее тело для вечной жизни, потому что она опозорила его. Когда Анхор взял ее в свой дом, она была нищей, безродной девчонкой! И чем она отплатила ему?

Тие почудилось, будто в тоне и взоре матери сквозит едва скрываемое довольство. Анхор пренебрегал ею и возвышал Харую. Теперь ему пришлось понять, кто был золотом, а кто — медью.

Девушка не выдержала и воскликнула:

— Ты радуешься тому, что Харуя умерла?!

— Я не радуюсь, — с достоинством произнесла женщина. — Просто Харуя была неблагодарной и не любила твоего отца.

— А ты, ты его любишь?

— Конечно, — ответила Небет, но Тия видела, что мать не поняла ее вопроса.

«Жена должна любить и почитать мужа. Женщина обязана нести хозяйство, рожать детей. То, что невозможно записать, не существует». — Девушка с детства помнила эти высказывания, но отныне они потеряли для нее прежнее значение.

Любовь нельзя «записать», и никто не в силах объяснить человеку смысл исполнения долга, если его сердце остается пустым. Слова, даже те, что начертаны несмываемой краской, — это просто слова, они не имеют ничего общего с настоящими живыми чувствами.

После того как тело Харуи сожгли и прах был развеян над водами Нила, Тия замкнулась в себе и все время молчала. Не пытаясь хоть чем-то занять свои разум и руки, она ходила как во сне.

Однажды Тия ушла на берег Нила и провела там весь день, глядя на медленно текущие воды священной реки. Ее нашли и привели домой. Она снова отправилась к Нилу, и тогда ее заперли. Кончилось тем, что девушка легла на кровать в своей комнате и отвернулась к стене. Тия не отвечала на вопросы и отказывалась принимать пищу. Анхор не на шутку встревожился: он возлагал на дочь большие надежды и видел ее будущее счастливым и светлым.

Спешно вызванный лекарь посоветовал писцу оставить дочь в покое. Пусть ходит на берег, если ей так нравится. Примеры нарушения священных устоев всегда пагубно сказываются на юных душах, как и прикосновение к тайне смерти. Девушка испытала жестокое потрясение; не стоит ожидать от нее покорности и понимания того, что случилось в их семье. Пусть все идет своим чередом. Она молода и со временем неминуемо вернется к прежней жизни.

Получив свободу, Тия продолжала проводить дни на берегу Нила. Она тщетно искала следы присутствия души Харуи и думала о том, что живые способны помочь лишь живым. Мертвым могут помочь только боги. Если сочтут нужным. Если захотят. Если они вообще существуют на свете.

Глава 7

Тия приходила на берег на заре, когда солнце едва начинало вставать, когда воды Нила напоминали серебряный щит, а купол неба был бледно-голубым. На мелководье спокойно кормились десятки птиц, а воздух был дивно чист и прозрачен.

Девушка старалась укрыться от любопытных глаз в густых тростниковых зарослях, но она не могла спрятаться от своих мыслей. Она горевала о Харуе, ее страшила непредсказуемость жизни, угнетало непонимание окружающих. Жизнь течет как река, независимая, полнокровная; она бурлит и несется вперед, унося частички времени, стирая впечатления о том, что кануло в небытие. Если время превращает в пыль даже камни, что говорить о воспоминаниях!

Небет никогда не произносила имя Харуи, даже дети несчастной наложницы все реже вспоминали ее, по крайней мере, вслух. Тия не смела говорить с мальчиками об их матери, ей казалось, что она может коснуться чего-то запретного или недоступного их пониманию. Что, если сыновья Харуи спросят, где сейчас их мать, отчего и как она умерла?

Со временем девушке надоело сидеть на одном месте и она принялась бродить по берегу. Тие нравилось наблюдать за птицами, которые гнездились в зонтиках папируса, за мелкими зверушками, сновавшими в тростниковых зарослях, или юркими рыбами, что плавали в прозрачной воде. Она любила смотреть, как над рекой растворяются остатки утреннего тумана, как в воде отражается полуденное солнце, как в небе разгорается яркий закат. Девушка наслаждалась ласковым прикосновением ветра, который теребил ее волосы, вдыхала терпкий запах трав. Обостренные чувства Тии откликались на малейшие изменения, происходящие в природе.

Однажды девушка обнаружила в зарослях папируса легкую лодочку. Лодка не была привязана; похоже, ее просто прибило к берегу. Сама не зная зачем, Тия вошла в воду, освободила челн и вывела его на открытое пространство. Затем забралась в лодку и поплыла, без шеста и весел, повинуясь течению так, как повинуются судьбе.

Мимо тянулись живописные берега с небольшими пальмовыми рощами. Мелькали темные деревенские хижины, осененные тенью сикоморов, акаций и тамарисков. Вдали виднелись поля, где работали люди, похожие на крохотные черные точки, и безжизненные желтые горы, замыкавшие горизонт.

Когда девушка опускала руку в сверкающие прохладные струи, вода ласкала ее, согревая сердце нежностью, какую испытываешь, прикасаясь к чему-то родному и близкому. Быть может, это душа Харуи посылала ей свой безмолвный привет?

Наступил момент, когда девушка поняла, что очутилась далеко от знакомого берега, и ей стало страшно. Тия не могла остановить лодку, и ей нечем было править. Спустя какое-то время девушка заметила на берегу людей, по-видимому крестьян, и замахала им рукой, а потом закричала, прося о помощи. Они проводили ее изумленными взглядами, но не сдвинулись с места.

Вскоре девушка ощутила под ногами сырость и обнаружила, что хлипкое суденышко дало течь. Оно давно прохудилось, и хозяева, которым надоело его латать, без сожаления бросили лодочку. Тия попробовала вычерпывать воду ладонями, но это было бесполезно. Лодка начала тонуть. Девушка давно не плавала и понимала, что едва ли сумеет в одиночку добраться до берега.

Когда Тия очутилась в воде, ей показалось, что упругие струи, будто гибкие сильные руки, тянут ее на дно. Возможно, то была Харуя, которая не желала оставаться в одиночестве? Девушка заставила себя успокоиться и попыталась плыть, но течение увлекало ее за собой, а одежда мешала двигаться. При мысли о смерти, о погружении на вязкое дно реки у Тии появилось ощущение, будто ее сердце стремительно падает в бездну. Ей сделалось невыносимо страшно оттого, что она может превратиться в ничто, стать пустотой, чьим-то тускнеющим воспоминанием.

— Отпусти меня, Харуя! Я не хочу... мне еще рано умирать! — хотела крикнуть девушка, но не смогла выдавить и слова.

Тия с тоской взглянула на берег и вдруг заметила человека. Он бежал так быстро, словно хотел догнать ветер; девушка не успевала следить за мельканием его длинных ног. Потом он скрылся в зарослях, а после она увидела, как он уверенно выводит из них лодку.

Она смотрела, как он правит наперерез течению, и понимала, что нужно продержаться совсем немного. Тия барахталась из последних сил, судорожно хватая ртом воздух.

Когда спаситель втащил девушку в лодку, она была почти без сознания. Молодой человек осторожно уложил ее на дно челна и с силой оттолкнулся длинным шестом.

Очнувшись, Тия почувствовала легкое покалывание в ногах и руках. Сквозь сомкнутые веки проникал яркий свет. Она открыла глаза. Над ней склонилось чье-то лицо, смутно знакомое, похожее на отражение далекого воспоминания или недавнего сна.

Глаза цвета солнца смотрели в глаза цвета речной воды.

— Тия? — нерешительно произнес он.

Девушка вздрогнула, еще не до конца поверив в свою догадку.

— Тамит?!

— Да, это я, — ответил юноша и улыбнулся с таким облегчением, будто с него внезапно сняли некое давнее и тяжкое проклятие.

— Куда ты исчез? Почему тебя так долго не было? — В слабом голосе Тии звучали мольба и упрек.

Тамит покачал головой.

— Я приезжал в Эффе. Думал тебя найти. Но тот мальчишка, Хетес, сказал, что твой отец вместе с семьей уехал в другой ном.

— И ты ему поверил?!

— К несчастью, да.

Тия глубоко вздохнула и с облегчением произнесла: