Любовная западня - Макфазер Нелли. Страница 40

Тимбер засмеялась в ответ.

— Как же, «всего-навсего»! Вы мне напоминаете одну из моделей журнала «Колльерс». А что касается имени, то думаю, вам вряд ли бы захотелось всю жизнь называться Тимбер. — Девушка медленно обошла комнату. — Да-а! Красиво и уютно. Вам понравился этот дом? — Тимбер сморщила свой очаровательный носик. — Я тут по дороге заглянула в один из дортуаров. Нам просто повезло, что мы живем в таком удивительном доме. С настоящей кухней и все такое.

— Конечно. Не говоря уже о тете.

— Это да. Пан сказал, что тетя Лила весь день смотрит по своему новому цветному телевизору разные телевизионные игры и мыльные оперы и ничего больше не слышит.

— Меня подобные детали не очень-то интересуют. Я не собираюсь по вечерам убегать на танцы или поздно возвращаться со свидания, — с деланной серьезностью сказала Кейти.

— Ну конечно, нет! — в том же тоне ответила ей Тимбер. — Это было бы просто ужасно.

Девушки посмотрели друг на друга и разразились смехом. Этот детский смех сразу сблизил их, положив начало взаимной симпатии.

— Слава Богу, ты не благочестивая ханжа, — с облегчением сказала Кейти. — Меня так долго держали в строгости, что я хочу в первый же год самостоятельной жизни как следует повеселиться.

— А я? Родилась в лесу, ничего не знаю. Сегодня кто-то меня спросил, нравится ли мне пицца, а я ответила, что никогда не пробовала этот десерт. Не смейся! Я действительно никогда не слышала о пицце. Погоди, ты же еще не начала распаковывать вещи! Давай я тебе помогу. — Тимбер подняла чемодан и поставила его на кровать. — Черт возьми! Что у тебя там, кирпичи?

— Кофейник и серебряный чайный поднос, которые оставила мне в наследство бабушка, — заметив удивление Тимбер, резко сказала Кейти. — Теперь ты, пожалуйста, не смейся. Пусть я из богатой семьи, но это одно из немногих по-настоящему моих сокровищ. Бабушка действительно меня любила.

Тимбер взглянула на нее с благоговением:

— Ты привезла с собой в школу серебряный поднос?

— Не удивляйся. Я не хочу, чтобы мать отдала его на благотворительную распродажу. Она часто делает подобные вещи. Ну, что ты скажешь об этой шляпе? Правда, дурацкая?

— И совсем не дурацкая. Очень даже мило! — Тимбер как раз собиралась примерить довольно-таки нелепого вида шляпу Кейти с широкими полями и свисающей бахромой. — Мне она нравится. Ах-ах, неужели это я? — приняв позу фотомодели, жеманно спросила Тимбер.

Кейти забрала свою шляпу и бросила ее на кровать.

— Не смейся над моей единственной шляпой! Ты можешь носить ее, когда вздумается. Мать привезла мне эту шляпу из Парижа, зная, что я никогда ее не надену, потому что вообще терпеть не могу головные уборы. У нас это вроде игры — она дарит мне вещи, которые я заведомо не надену. Если она действительно чувствует за собой вину, то покупает что-нибудь такое, что мне понравится. В этом вся моя мама! — Кейти бросилась на кровать и оценивающим взглядом посмотрела на Тимбер. — Знаешь, ты ведь просто копия Дженнифер Джонс! Ты смотрела «Рубин»? Тебе достаточно надеть красную рубашку и тесные джинсы, и все будут просить автограф.

Тимбер скривилась.

— Да мне и не нужно смотреть «Рубин»! Я так и выросла в джинсах и все такое. Перед тобой, сестра Кейт, самая настоящая деревенщина. — Взгляд Тимбер стал задумчивым. — И зачем только я тебе это рассказываю? Пан говорит, что когда я слежу за собой, то нисколько не похожу на провинциалку. Он говорит, никто не догадается, что я вышла из лесов, если я сама об этом не скажу.

— Это хорошо, что мы сразу стали говорить откровенно. Смотри, я ведь начала с того, что пожаловалась на свою мать. Потом я как-нибудь расскажу, насколько презираю отца! Между прочим, это действительно так, — небрежно добавила Кейти. — В нем сосредоточились все пороки мира. — Она внезапно улыбнулась. — А вот ты мне нравишься, Тимбер Дьюлани! Я знаю, что мы подружимся.

Тимбер посмотрела на нее. Если Тимбер была похожа на героиню «Рубина», то Кейти Макфоллз походила на Лорен Бейколл — не сказать чтобы очень красивая, но чертовски элегантная.

— Спасибо тебе за эти слова. Я сама хотела сказать то же самое, но я все еще немного стесняюсь говорить людям о своих чувствах. Ты мне тоже нравишься, Кейти.

— Тогда почему бы тебе не поставить сюда свою кровать и… — прошептала Кейти и громко чмокнула губами, изображая поцелуй. Увидев выражение ужаса на лице Тимбер, она разразилась смехом. — О Господи, не говори только, что ты не слышала всякие рассказы о женских школах! Но я пошутила. Правда, Тимбер. Я не смогла бы быть лесбиянкой. Честное слово! Я даже толком не знаю, что они там делают друг с другом.

— Тогда мне, наверное, придется поискать себе другую девушку, — подыгрывая своей новой подруге, страстно прошептала Тимбер.

В разгар веселья в комнату вошла Франческа. При ее появлении воцарилась тишина.

— Пожалуй, — вздохнув, сказала Кейти, — в ее обществе мы можем рядиться в бумажные балахоны.

— Или по крайней мере она, — добавила Тимбер.

— Пожалуй, так будет лучше.

Франческа выдавила из себя улыбку, но на сердце у нее было неспокойно. До сих пор она ни с кем не искала близости, приветливое же отношение этих девушек заставило ее почувствовать свое одиночество. Впервые за все годы ей страстно захотелось дружить. Этот шанс сейчас представился, и Франческа волновалась так, как никогда прежде.

— Слушайте, вы, наверное, сочтете меня чокнутой, но я все-таки скажу. — Она сделала глубокий вдох. — Мне не нужно каждую минуту напоминать о том, какая я красивая. И не стоит беспокоиться о том, что я украду ваших дружков. На самом деле я почему-то не нравлюсь мальчикам. Наверное, я их пугаю. — Франческа покраснела до корней волос. — У меня никогда не было подруги, — просто сказала она. — Я… я хотела бы с вами подружиться, если позволите.

Кейти хотела было заключить Франческу в объятия, но в последнюю секунду остановилась. Интуиция подсказала ей, что такая экспансивность может только смутить девушку. Вместо объятий Кейти лишь слегка пожала ей руку:

— Быть твоей подругой — это честь для меня, Франческа. От твоего присутствия мир становится красивее, и я уже за одно это тебя люблю.

— Мне кажется, я начинаю понимать, почему Пан свел нас вместе. — Тимбер одной рукой взяла за руку Франческу, другой — Кейти. — Возьми и меня в долю, Франческа. Много времени я была очень одинока и, возможно, не знаю, как должна вести себя подруга. Но я буду стараться.

Франческа посмотрела на руки девушек, заключенные в ее ладонях, и с удивлением сказала:

— Странно, но я сейчас вспомнила кое-что из геометрии. Посмотрите на нас. Мы образуем треугольник, а это самая прочная фигура. Треугольник устоит в любую бурю.

Кейти засмеялась:

— Еще более странно то, что мы только встретились, а вы мне уже ближе, чем кто-либо другой. — Она стиснула руку Тимбер. — И знаете что? Мне нравится быть стороной такого треугольника.

— Жаль, что здесь нет Пана, чтобы он мог посмотреть, как хорошо мы подходим друг другу, — сказала Тимбер. — Мы должны быть очень ему признательны за это.

— У меня такое чувство, что Пан всегда хорошо знает, что делает, — задумчиво сказала Франческа. — Он не похож ни на кого из тех, с кем мне приходилось встречаться. Правда, я и знаю-то не очень многих, — со смехом добавила она.

— Твое счастье! Я встречала парочку таких, что лучше бы их и вовсе не видеть. — Говоря это, Тимбер имела в виду Вулфа и Расса Фортсона. Ее все еще жгла обида за то, как Расс обращался с ней на сегодняшнем приеме в его студенческом братстве «Каппа альфа». В присутствии своих друзей Расс всячески унижал Тимбер, а когда они остались одни, пытался это загладить. Джеймс никогда бы не стал так себя вести! — Но конечно, Пан — это другое дело.

— Конечно!

— Я бы сказала больше, — задумчиво произнесла Кейти, вновь принявшись распаковывать свои вещи. — Если бы я меньше знала профессора Джейсона Сэвилла, то могла бы подумать, что он прилетел с другой планеты.