Последнее лето в Аркадии - Перселл Дейрдре. Страница 43

— Да при чем тут наши дочки? Ярсо для них слишком стар, так что не вижу никакой угрозы в их мини. А вот Тесс — другое дело. Она влюбилась.

— Хватит, Рита.

Муж, похоже, не разделял моих опасений. Зато я день ото дня тревожилась все сильнее.

Подумайте сами: мы приехали в Коллиур ради семейного отдыха, а Тесс притащила в наше гнездышко постороннего типа, который втерся ко всем в доверие. Меня беспокоило равнодушие Джерри Бреннана. Вот уж кому пора было проснуться и протереть очки. У него под носом явно наклевывался адюльтер, а Джерри думал лишь о работе. Жена, понимаете, ловила каждое слово проклятого янки, а мужу хоть бы что!

Нет, Ярсо не делал ничего такого, что могло бы подтолкнуть Тесс к измене, но события все равно выходили из-под контроля, желали мы все того или нет. Может, Тереза и сама не до конца осознавала нависшую над ней опасность, но я сердцем чувствовала: быть беде.

Я честно пыталась повлиять на подругу. Подтрунивала над ее восхищенным отношением к гостю, делала намеки. Однако все мои попытки оканчивались ее ответом:

— Фредерик — хороший человек и профессиональный археолог. Мне интересно с ним, но ведь это естественно. В чем дело, Рита?

Да, ей было «интересно с ним», ха-ха-ха! А я подозрительная дура, не иначе!

Глава 21

Туман наплывает с залива, грозя укутать наш дом белыми объятиями. Джерри по-прежнему сидит в кресле, он даже не прикоснулся к кофе, который я сварила.

— Что-то они не спешат, — замечает он, поникнув плечами. Конечно, он делает попытку говорить равнодушно, как всего два месяца назад, когда был большим боссом, но тон выдает напряжение.

Несмотря на все случившееся, мне хочется обнять его и ободрить ласковыми словами. Но я лишь бросаю взгляд на часы и отвечаю:

— Может, пробки на дорогах. Они опаздывают всего на двадцать минут.

Джерри молчит.

— Хочешь, сварю тебе свежий кофе? Этот совсем остыл.

— Не нужно, спасибо. — Взгляд мужа словно приклеен к рисунку ковра.

Я позаботилась о том, чтобы Джек остался у Риты — вернее, как он сам говорит, у Китти. Сын пробовал протестовать, словно чувствовал неладное. Разумеется, он и понятия не имеет о том, что творится, по крайней мере пока. В свое время Джек обо всем узнает. Я тешу себя надеждой, что нынешний визит полиции — простая формальность, что все разъяснится и наладится. Однако внутренний голос (и мрачный вид Джерри) нашептывает обратное. Муж настроен пессимистично. Даже с его связями ничего не удалось сделать, а, видит Бог, он дернул не за одну ниточку. Как я поняла, некий наделенный властью человек — Джерри не упомянул его имени — и пальцем не шевельнул, чтобы нам помочь, лишь посоветовал обратиться в полицию. Это единственный выход в сложившихся обстоятельствах, подчеркнул он.

Что касается меня, то описать творящееся на душе в двух словах просто невозможно. Я будто окаменела, внутренне замерла, прислушиваясь и ожидая. С нашего возвращения из Коллиура прошло целое лето, а я все еще пребываю в этом странном оцепенении. В моей жизни было всего три периода, когда события казались мне настоящими, не театральными, как обычно. Мозг начинал работать в авральном режиме, что-то просчитывал, тогда как тело просто ждало сигнала. Какого именно, сказать не могу. Но это были те редкие моменты, когда я переставала видеть себя со стороны, словно через объектив камеры слежения.

Впервые это случилось, когда мать была при смерти. Второй раз — когда меня приняли в религиозную общину послушницей, а третий — когда я впервые увидела «Аркадию».

Возможно, то, что сейчас творится со мной, — четвертое пробуждение ото сна.

Вы удивились, что к самым ярким моментам жизни я не отнесла день свадьбы и рождение детей? Я подумывала перечислить и их, но откровенность должна быть полной. Ведь я стремлюсь к честному изложению событий.

Я сажусь напротив мужа, и в этот момент тишину «Аркадии» прорезывает звук мотора. Это машина едет к нашему дому. В такие тихие, безветренные дни, как этот, мы с Джерри всегда слышим, как машины взбираются по холму и поворачивают к «Аркадии».

Наши с Джерри взгляды перекрещиваются. Он тоже слышал этот звук. Машина останавливается, и мы оба автоматически поворачиваем головы в сторону двери. Наверное, именно так во время Второй мировой жители Лондона замирали в ожидании взрывов сразу после сигнала воздушной тревоги и гудения пролетающих самолетов. Замолкали и прислушивались.

Хотя именно этого мы и ждали, оба вздрагиваем, едва звонят в дверь.

— Я открою, — говорю я, вставая.

Они приехали вдвоем, женщина и мужчина в штатском. Оба молоды и вежливы.

— Миссис Бреннан? — уточняет мужчина.

— Все верно.

— Детектив Ньюджент. — Он показывает удостоверение. — А это — детектив Марш.

— Наоми, — мягко добавляет женщина. Она одета в простой свитер с круглым воротом и слаксы, темный плащ распахнут.

— Очень приятно. — Я открываю дверь шире. — Проходите, пожалуйста.

— Сегодня сыро, — замечает мисс Марш, и оба полицейских начинают тщательно вытирать ноги о коврик.

— Да, действительно. — Я закрываю дверь и показываю на арку прохода в гостиную. — Муж там, в гостиной.

Я делаю гостеприимный жест, словно встречаю близких друзей, и предлагаю следовать за мной. Полицейские шагают позади, я спиной чувствую их оценивающие взгляды, и мне кажется, что меня ведут на расстрел.

Наш холл не слишком широк, зато его потолок находится на уровне третьего этажа, а вдоль стены тянется красивая деревянная лестница. В дальнем углу под лестницей я развела оранжерею, и там всегда горят лампы дневного света. Мне так и представляется, как копы обмениваются взглядами, заранее ставя на нас штамп богатеньких снобов. Небось ищут глазами парочку откормленных персов или шпицев.

Когда мы входим в гостиную, Джерри немедленно встает. После знакомства повисает тягучая пауза, ощутимая едва ли не физически. Мы четверо стоим кружком словно заговорщики, но молчим.

— Хотите кофе? — Я стараюсь говорить спокойно и буднично.

— Это было бы очень мило с вашей стороны, миссис Бреннан, — кивает Ньюджент, присаживаясь на диван.

Женщина пристраивается рядом. Джерри снова опускается в кресло, а я выхожу. Конечно, мне хочется остаться с мужем, поддержать в трудный момент. Чтобы ни произошло между нами, копы должны видеть, что у нас крепкая, дружная семья. Мы с Джерри подумали, что такая линия поведения помогла бы нам в самозащите. Однако мне приходится выйти на кухню.

И там на меня снова накатывает: я в очередной раз вижу себя со стороны, в миниатюре, крохотную, как кукла. Серая льняная юбка, черный кашемировый свитерок, темные туфельки. Мои волосы забраны назад в хвост, кукольные глазки, похожие на две черные смородины, полны тоски и взирают на игрушечный мир с безнадежностью. Кукольный дом, малюсенькая кухонька, крошечный подносик в миниатюрных руках…

Видение налетает и тотчас же рассыпается вдребезги. Я вынуждена поставить поднос на стол, потому что руки трясутся. Чашки жалобно звякают. Раньше мой маленький психоз никогда не проявлялся так ярко, затмевая собой реальный мир. Мне впервые приходит в голову, что пора обратиться к врачу. Может, у меня серьезная психическая болезнь или даже опухоль мозга? Не знаю, что хуже.

Я больно щипаю себя за бок, чтобы собраться. Беру поднос и направляюсь в гостиную.

Все трое сидят на тех же местах, что и раньше, но когда я вхожу, оба полицейских привстают.

— Садитесь, — говорит Джерри. По его лицу невозможно ничего прочитать.

Полицейские молча подчиняются.

Я разливаю кофе из кофейника по чашкам, звук льющейся жидкости кажется оглушительным. Мне вспоминается фонтан со львом и девочкой, который Рита купила в Коллиуре и опробовала прямо там же. Падающая на подол платья вода грохотала так же сильно.

— Спасибо, миссис Бреннан. — Детектив Ньюджент берет чашку. Я протягиваю ему вазочку с бисквитами. — Нет, спасибо, я не буду. Стараюсь следить за фигурой. Слишком быстро набираю вес. — Затем коп поворачивается к Джерри: — Давайте начнем с того, что вы покажете нам свой компьютер, мистер Бреннан.