Последнее лето в Аркадии - Перселл Дейрдре. Страница 63

Я понимаю, что моя мысль кажется вам не слишком логичной. Еще бы: я продолжаю обустраивать быт кучи людей, и теперь не только мужского пола. Поймите, я могу себе позволить нанять прислугу, которая делала бы все за меня. Я бы и пальцем не шевельнула! Но домашние обязанности — мой осознанный выбор, а не необходимость. Мне нравится следить за домом и готовить еду. В этом все дело.

Черт, иногда я так скучаю по сестре! В детстве мы были очень близки, потому что только на наших плечах лежали заботы о доме и родных. Сейчас сестра живет во Флориде со своей семьей. Что касается братьев, то в Ирландии задержался только один. Он играет в какой-то не слишком преуспевающей группе, а семьей так и не обзавелся.

Мы встречаемся все вместе разве что под Рождество, да и то не часто. Жаль, потому что я с ностальгией вспоминаю детство, которое провела рядом с многочисленной родней.

Я принялась за готовку. Может, вы посмеетесь надо мной, но я люблю ручной труд. Честное слово! В нем есть что-то надежное, успокаивающее. В наш век развитых технологий, когда человек стремится облегчить себе жизнь с помощью всевозможных устройств, я предпочитаю делать все руками.

В кухню вошла Китти. Она продекламировала мне стихотворение Шеймуса Хини, в котором тот восхищался матерью, работавшей на грядках с мотыгой в руках.

— Словно про тебя написано.

Мне польстило сравнение, потому что автор искрение превозносил свою мать. Да и вообще было приятно, что дочь читает мне стихи.

Некоторое время я сосредоточенно чистила картошку, прикидывая, какое блюдо лучше приготовить, когда вдруг вспомнила, что отложила на потом несколько важных дел. Я собиралась позвонить Тесс, затем в клинику, справиться о Мэдди, и, наконец, Фергусу Григгзу.

Мне страшно не хотелось оставлять свое умиротворяющее занятие и вновь бросаться с головой в омут чужих проблем. И я пообещала себе, что позвоню всем сразу после обеда. Нет, после того как помою посуду.

Очищенная картошка заняла целую раковину. Я набрала воды, чтобы было удобнее ее мыть, открыла холодильник и придирчиво оглядела содержимое. Холодильник у нас просто необъятный — ведь Рики частенько приносит домой парное мясо, которое мы употребляем в больших количествах.

Итак, стейки, решила я. Дочерям нравились стейки, равно как и мужу. Для малолетних вегетарианцев я достала по упаковке паэльи, которую купила для следующей диеты. Правда, все мои диеты заканчиваются уже после первого же дня мучений и пакеты с полезной, но безвкусной едой летят в мусорное ведро. Что ж, пусть двое несчастных едят картошку и паэлью, подумала я не без сочувствия.

У нас две микроволновки, так что я поставила сразу обе на режим разморозки. Когда приборы затребовали, чтобы содержимое (то есть ледяные стейки) перевернули, на стене разразился трелями телефон.

Я отключила обе микроволновки и взяла трубку.

— Да?

Мне ответил голос Тесс, очень тихий:

— Ты занята? Я знаю, что в это время ты готовишь обед. Мне перезвонить?

— Нет-нет. — Я приготовилась к очередному монологу, посвященному Джерри и Фредерику. — Я почти не занята. То есть я действительно готовлю обед, но могу делать это, разговаривая с тобой. Как там у тебя?

И она рассказала мне о своем отце. Поначалу я даже не поверила, что такое возможно. Сразу две бомбы попали в одно место! Неужто Тесс всерьез провинилась перед небесами, раз на нее обрушилось столько бед одновременно?

Присев на стул, я покачала головой, словно Тесс могла меня видеть.

— Боже, Тесс… я могу чем-нибудь помочь?

— Нет. И никто не может. — Ее голос казался синтезированным на компьютере, настолько был безжизненным и ровным. — Джерри едет домой. Он уже в пути.

— А он знает, в чем дело?

— Нет. Я ничего не объясняла, просто… приказала приехать и повесила трубку. И это было еще до того, как выяснилось… — Голос оборвался.

— Бедная моя девочка. Представляю, каково тебе сейчас!

— Да, мне очень плохо. Но папа не должен видеть, что я расстроена, так что приходится делать вид, что все в порядке. Мы даже завтракали все вместе. Фредерик приготовил блинчики. Слава Богу, что он здесь: есть кому заняться Томом. Они ездили к ветеринару.

— Прости, что ты сказала?

— О, я не говорила? — Тесс выдавила короткий смешок. — Не поверишь, но у нас теперь еще и щенок.

— Слушай, Тесс, тебе явно несладко сейчас. Ты не должна бороться в одиночку. Хочешь, я приеду?

Она поколебалась.

— Нет. Это же не твоя проблема, а моя. Было бы нечестно втягивать еще и тебя. Я и без того всласть порыдала на твоем плече вчера. Плюс проблемы Мэдди… тебя на всех не хватит. Как, кстати, Мэд?

Я решила, что голова Тесс и без того перегружена, поэтому рассказывать о клинике не стала.

— Неплохо. Сильное похмелье разве что.

— И у меня. Будто поезд переехал. Ладно, я прощаюсь, Рита; спасибо, что выслушала. Не хотела тебя нагружать, но и молчать сил нет.

— Сделаем так (только не спорь): я приеду через два часа, после обеда. Сейчас у меня здесь куча народу, и всех надо накормить. В общем, жди. Договорились?

Она помолчала.

— Но я не хотела бы тебя отвле…

— Умолкни! Буду с полчетвертого до четырех.

Повесив трубку, я еще некоторое время разглядывала телефонный аппарат. За какие заслуги я избежала проблем в личной жизни, если у обеих моих подруг их по самое горло?

Вздохнув, я вернулась к мясу. Еще через час, глядя на веселую компанию за столом, я улыбалась мужу. Мне казалось, я нашла ответ на свой недавний вопрос. Мой дом был назван в честь святого Лоренса, а значит, находился под его покровительством. Я была под защитой, и мне ничто не угрожало.

А раз мне так повезло, было справедливым поделиться своей удачей с лучшими подругами.

Глава 31

В «Аркадии» было тихо как в могиле, особенно после моего гомонящего дома. Первым делом я обняла Тесс — да так крепко, что едва дух из нее не вышибла.

— Несчастная, — с чувством произнесла я.

— Не нужно, Рита, или я начну реветь, а это мне сейчас совсем ни к чему.

— Ладно, не буду. А где остальные?

— Фредерик поехал с Томом в бассейн, папа смотрит телевизор в гостиной. Показывают какие-то скачки.

— Ты ничего не говорила детям?

Тесс покачала головой.

— Папа убил бы меня, если бы я это сделала. Если захочет, сам расскажет. Кстати, Джек сейчас с ним.

— А Фредерик?

— Разумеется, нет.

— Как твой отец себя чувствует?

— Так же как и утром. О, Рита! — Тесс прижала указательные пальцы к глазам, словно пытаясь закрыть дорогу слезам. — Я знала, ясное дело, что однажды этот день настанет, но оказалась совершенно не готова. Самое ужасное, что в голове крутятся воспоминания о маминой смерти. Так и вижу ее осунувшееся лицо на больничной койке.

Я снова обняла ее, но сдержанно. Мне не хотелось, чтобы она расклеилась.

— Поздороваюсь с ним позже. Пойдем пока на кухню, заваришь мне чаю.

На кухне я сразу села за стол. В уголке, в огромной собачьей лежанке, похожей на корзину, ворочался клубок шерсти.

— Это она и есть. — Тесс даже не взглянула на животное. — Норма.

— Норма? Почему ее так зовут?

— Это не моя идея. Имя придумал Том.

Тесс налила мне чаю.

— Значит, надежды никакой нет? — на всякий случай уточнила я.

— Нет. Разве что папа согласится на лечение, да и то шансов немного. Но он отказался, и это его выбор.

— Да, в этом весь твой отец. А может, он прав? Какая химия в его годы?

— Да. — Подруга сморгнула слезы. — Да еще эта история с Джерри! Не знаю, за что хвататься. — Она смотрела в чашку. — Он звонил из аэропорта два часа назад. В тот момент я ревела в ванной, поэтому не стала брать трубку. Джерри вообще ни о чем не знает. Ни о послании Сьюзен, ни о болезни отца. Я даже не представляю, с чего начну, когда он появится. В голове полная сумятица. Я не в своей тарелке, понимаешь?

Глядя на Тесс, едва ли кто-то мог догадаться, что у нее серьезные неприятности. Она была одета в дизайнерский костюм жемчужного цвета, очень стильный. Волосы уложены, на лице — необходимый минимум косметики. Только в глазах растерянность, а ресницы без туши — очевидно, чтобы не растеклась при внезапных слезах. В общем, держалась Тесс хорошо, хотя это ничего и не меняло. Впервые я не могла дать подруге никакого совета.