Честь виконта - Санд Жаклин. Страница 24

– Мы уже согрелись, – пробормотал виконт, пребывавший в плохом настроении.

– Но, возможно, даме это понравится.

– Вы очень любезны, святой отец, – сказала графиня, пресекая тем самым дальнейшие дискуссии.

Священник показал кучеру, куда ехать; коляска обогнула церковь и остановилась у дверей одноэтажного домика, небольшого, каменного, похожего на спящего дракончика.

Внутри оказалось бедно и не слишком просторно, но чисто. Отец Демаре провел гостей в самую большую комнату, служившую, по всей видимости, одновременно библиотекой, кабинетом и столовой. Он быстро развел огонь в небольшом камине, погромыхал кочергой, затем сходил на кухню и вернулся с подносом, на котором гордой вершиной торчала бутылка вина. Увидев эту бутылку, Сезар ощутил сильнейшую жажду. Святой отец затем принес и таз, чтобы мужчины смогли ополоснуть руки, изрядно испачканные на пожаре.

Все расселись вокруг стола, вино полилось в стаканы, и виконт наконец ощутил, как отпускает его напряжение. Откинувшись на спинку деревянного стула, он смотрел на Ивейн, сидевшую напротив, и пытался понять, как давно он познакомился с этой женщиной. Почему-то выходило, что очень давно.

Виконт стряхнул подступающую дрему и обратился к журналисту:

– Так что вы нашли, Трюшон? Карты на стол! И зачем нам понадобилось тревожить покой отца Демаре, и так нынче ночью встревоженного?

– Охотно все вам расскажу, и, если вы с ходу расщелкаете этот орешек, я спою вам в газете такие дифирамбы, виконт, что вы в жизни не отмоетесь.

И действительно, журналист, словно козыри, выложил на стол один за другим несколько листков; они легли перед Сезаром таинственным полукругом.

– Это письма, которые получили в Сюртэ до сего дня, – объяснил Трюшон. – Конечно, не они сами, а их копии. Мой информатор не пожалел бумагу и переписал их так, как они были написаны, только вот почерк не воспроизвел. Говорит, гадкий больно. Это первое, – журналист ткнул в листок, – полученное в Сюртэ восемнадцатого июля, на следующий день после пожара в доме Шартье. Уцелело лишь чудом. Шеф счел его чьей-то шуткой и приказал уничтожить, а секретарь забыл. Потом отыскал на столе.

– Жаль, что у нас нет возможности увидеть оригиналы, – произнес Сезар, – почерк, даже самый гадкий, может рассказать о многом. Ну что ж…

Письмо было коротким. Очень коротким. Две строчки в левом верхнем углу листка, а в правом нижнем – знакомые инициалы I.P. Сезар прочистил горло (в нем до сих пор першило от дыма) и прочел вслух:

– «Вот, все вы, которые возжигаете огонь, вооруженные зажигательными стрелами, – идите в пламень огня вашего и стрел, раскаленных вами! Это будет вам от руки Моей; в мучении умрете». Потрясающий слог. Это цитата из Библии?

– Исаия, – негромко произнес священник. Журналист поднял палец – вот, мол, для чего тут нужно духовное лицо! – и передал Сезару следующий листок.

– Это второе. Его получили после смерти Алена де Ратте.

– «Если появится огонь и охватит терн, и выжжет копны, или жатву, или поле, то должен заплатить, кто произвел сей пожар…» – Сезар помолчал. – Так. Следующее. – Он уже догадывался, что там увидит.

Журналист протянул листок.

– А это пришло двадцать третьего.

– «Перед ним пожирает огонь, а за ним палит пламя; перед ним земля как сад Едемский, а позади него будет опустошенная степь, и никому не будет спасения от него». Эпитафия Фредерику. М-да.

– И самое свежее.

– После Буаверов. «Не уйдет от тьмы; отрасли его иссушит пламя и дуновением уст своих увлечет его». Хм.

Сезар потер лоб. Такого виконт не ожидал; он думал, что в письмах содержатся угрозы, обещания выжечь весь Париж к чертям собачьим или еще нечто возвышенное, что может рассказать о личности Поджигателя. Но пока о личности можно было сказать, что преступник хитер. Цитаты из Библии ни на что не укажут, любой может взять их, абсолютно любой, и это даже не означает, что Поджигатель излишне религиозен. Наоборот, он может оказаться яростным безбожником. Многие действуют от противного.

Трюшон тем временем протянул листки священнику.

– А что вы можете сказать?

Тот взял письма, перебрал их, медленно вчитываясь; и, пока он занимался этим, Сезар впервые как следует рассмотрел святого отца.

Ему было шестьдесят или около того; лицо крупное, без следа аристократической породы, но умное и красивое, с высоким лбом и резкими скулами. Длинные седые волосы собраны в аккуратный хвост, пальцы короткие, однако ловкие; а глаза, когда священник поднял голову, оказались зелеными и спокойными. Так, наверное, могут смотреть деревья в тихую погоду: безмятежность и лиственная свежесть, ни следа беспокойства, как будто на свете нет ветра.

– Что ж… – медленно проговорил отец Демаре. – Первое – это из Исаии, как я уже сказал. Второе – это Исход, третье – Иоиль. Насчет четвертого я не уверен, но, похоже, это из Иова.

– И что все это значит? – спросила графиня де Бриан. Журналист выразительно покачал головой и указал на виконта – дескать, он тут главный, пусть он и решает.

– Это значит пока лишь то, что Поджигатель использовал библейские цитаты, чтобы подразнить Сюртэ. – Сезар протянул руку, и отец Демаре отдал ему листки. – Ничего более. Но в них кроется что-то, ведь не зря же он выбрал именно эти отрывки.

– Во всех них речь идет о пламени, – тихо сказала графиня.

– Пламя. Да. Священный огонь Господа, уничтожающий грешников. Геенна огненная для них. – Сезар потер ладонью лоб и с неудовольствием посмотрел на руку – там снова была копоть. – Мне нужно поразмыслить над этим. Боюсь, что сейчас я не смогу дать ответ.

– Не бывать вам героем хроники, – резюмировал Трюшон. Сезару не нравилось его слишком уж веселое настроение.

– Может, и бывать, если я догадаюсь утром.

– Простите, что вмешиваюсь, – кротко произнес священник, – однако правильно ли я понял, что речь идет о письмах Парижского Поджигателя, о котором в последнее время судачат в газетах?

Три пары глаз воззрились на святого отца, и только тут Сезар сообразил, что они все толком не представились – столь стремительными оказались события. Разве что с графиней де Бриан отец Демаре успел познакомиться, и то неизвестно…

– Прошу прощения, что мы так невежливы. Я Сезар Мишель Бретинье, виконт де Моро, а это – Ксавье Трюшон, журналист, автор статей про Поджигателя из «Ла Пресс», и наша добрая знакомая графиня де Бриан. Мы воспользовались вашим гостеприимством, ничего не объясняя…

– Да что вы лишнее говорите, виконт! – прервал его священник. – Там, на пожаре, вы геройски себя вели. Разве мог я не пригласить вас?

– Мне казалось, это мы себя к вам пригласили, – засмеялся Трюшон.

– Да хоть бы и так. Вы говорите о Поджигателе. Неужели он существует на самом деле?

– О да, – вздохнул виконт, – он существует. К сожалению.

– И это его письма?

– Да, верно.

Священник откинулся на спинку стула и потеребил жесткими пальцами нижнюю губу.

– А я ведь и о вас читал, виконт.

– Все-таки знаменитая вы личность! – не удержалась от комментария графиня де Бриан; святой отец не обратил на это замечание ровным счетом никакого внимания.

– Да, да, слышал о вас. И, наблюдая у себя в гостях в столь поздний час столь странную компанию, прихожу к неизбежному выводу, что вы расследуете это дело, виконт.

Сезар начал подозревать, что священник не лишен чувства юмора, но был слишком усталым, чтобы это оценить.

– Так и есть. – Запираться не имело смысла, к тому же слухи все равно скоро поползут. – Надеюсь, вы не выдадите нашего доброго Ксавье, который добыл эти письма не совсем законным способом?

Трюшон изобразил на лице испуг, но так неубедительно, что Ивейн фыркнула.

– Ни в коем случае, – заверил Сезара отец Демаре, – кроме того, если вам понадобится моя помощь, я к вашим услугам. Баронесса де Менар была моей прихожанкой, и я глубоко скорблю о ее кончине.

Виконт мрачно кивнул, напоминание о еще одной жертве Поджигателя не добавляло радости. Сколько их будет еще? Остановится ли этот человек, кто бы он ни был? Или он станет уничтожать аристократов одного за другим? Возможно, Сезар не прав, и связи между убийствами нет, кроме всепоглощающей жажды уничтожения. Мысли были вязкими и не очень-то умными, и виконт принял решение.