Decoctum - Коваль Роксолана Эдуардовна. Страница 53

Очнувшись от пощечины, он посмотрел на Гыгы. Вначале принял его за Бубу, пока не услышал шорох ползущей по полу цепи. Это он вместо пса кидался на чужаков и выполнял приказы, сдобренные то пинками, то ударом плетки.

— На, — протянув ложку, сказал Гыгы. — Жрать.

— Гыгы? — отвернулся от ложки Дарнет. — Помоги мне.

Существо, размахивая длинной рукой, смотрело одним глазом, повернувшись боком и состроив абсолютно тупую рожу.

— Ты хочешь на волю, Гыгы? Освободи меня и помоги выбраться из замка, а я возьму тебя с собой в путешествие.

— Гулять? — уточнил Гыгы и на его морде появилось мало-мальски осмысленное выражение, следом стертое дурацким оскалом. — Гулять!

— Да-да, мы с тобой пойдем гулять. Будешь бегать без цепи.

— Гав-гав! Гы-гы! Гав-гав! Гы-гы!

Огромный детина в лохмотьях запрыгал на четвереньках. Забегал по кругу, с урчанием дергая клыками цепь. Дарнет выждал, пока тот успокоится, и пояснил, что нужно сделать. Гыгы забрался на выступ и выкрутил длинные стержни из пазов широких оков. Избавитель с трудом удержался на ступеньке. Оттолкнувшись от стены, не особо впечатляюще прыгнул на пол и свалился на груду костей.

— Ты знаешь, где держат девушку, что прибыла со мной?

— Гулять! — подпрыгнул Гыгы. — Идём гулять!

— Не пойдем, пока не скажешь, где держат… чужую.

— Чужие! — воскликнул Гыгы и с лаем помчался к двери. Долго гавкал и кидался на решетку, пока не понял, что там никого нет.

Дарнет кое-как добился от чокнутого, где держат Алеврелийю. Приказал отвести к ней, но прежде выкрасть у хозяев хотя бы нож. Конечно, выскользнуть из замка да ещё и незамеченными вряд ли удастся. Шансы уйти живыми вообще ничтожно малы. Но лучше попытаться что-то сделать и не суметь, чем смиренно принять уготованную участь превратится в одного из здешних скелетов.

Гыгы долго не было, но когда он вернулся, в руках у него был меч. Меч Избавителя! Держал он его неуклюже и тупо разглядывал ничего не значащие для него знаки.

— Большой нож! — сообщил он и положил его под ноги Дарнету.

— Молодец. А теперь веди меня к моей подруге.

Они вышли в широкий коридор, зелено-бурый от разводов плесени. Осторожно двигались мимо зарешеченных дверей. За ними виднелись то столы с инструментами для допроса с пристрастием, то сложенные друг на друга полусгнившие гробы. Гыгы, приплясывая и щерясь, скакал впереди и манил за собой лохматой ручищей. Поднявшись на ярус выше, наконец, остановился и показал на окованную стальными шипами дверь. За ней слышался плач ребенка. Из приоткрытой щелочки в коридор выбилась полоска света. Дарнет прижался спиной к холодной стене и заглянул в комнату.

Лейлини стояла перед деревянным столиком. На нем лежал окровавленный младенец, уже мало похожий на ребенка. Руки девушки по локоть были в красно-коричневых разводах. Она гадала на внутренностях убитого, заставляя смотреть на это привязанную к колонне Алеврелийю. Похоже, кроме них в зальце никого не было. Пожалуй, сейчас самый подходящий момент.

— Вижу смерть, стоящую за моей спиной. Она дышит мне в затылок, но отступится и вернется через три месяца и шесть дней.

Лейлини испуганно отбросила от себя кровавый кусок.

— Вижу ещё одну смерть. Смерть дорогого мне человека.

Дарнет толкнул дверь и шагнул в сумрачную комнату. Алеврелийя выдала его, дернувшись в радостном порыве. Лейлини обернулась и, окинув брата насмешливым взглядом, осторожно попятилась. На полках, на этажерках, на подставках теснились банки с отрезанными головами, плавающими в прозрачных жидкостях. Избавитель огляделся, сильнее сжал рукоять меча и воззрился на сестру.

— Ты как раз кстати, — сказала она, будто ждала его прихода. — Повидаешься с одним господином, за кем гонялся почти десять лет.

Из-за колонны, как отделившаяся от неё тень, ступил на свет мужчина лет тридцати в отороченной сизым мехом накидке. Подойдя к Лейлини, он обнял её за талию и театрально поцеловал в губы. После повернулся к опешившему Избавителю и надменно вскинул голову.

— Ты?

— Собственной персоной, дорогой племянник, — слегка поклонился ничуть не изменившийся Дин Алесс. — Вот мы и встретились.

Избавитель посмотрел на прильнувшую к Дину сестру и брезгливо поморщился. Не мог поверить, что это не дурной сон и всё происходит наяву. Она неизвестно сколько покрывала убийцу матери и состояла с ним в интимной связи! Ныне и вовсе собираясь отдать ему на растерзание последнего родного человека! Как она дошла до такого?

— Воистину и среди людей встречаются чудовища, — покачав головой, проговорил Дарнет, и по его щеке скатилась слеза.

Он и сам не понял, откуда у него взялись силы. Набросившись на Дина, он застал его врасплох, не дав времени обернуться зверем. Они сцепились, опрокинув этажерку и разбив банки. Проволокли друг друга по ребрам полок, перевернув пузырьки с задымившимися жидкостями. Разрубили столик, обрушив хитроумное переплетение стеклянных трубок устрашающего приспособления. Хоть Дарнет и был утомлен затянувшимся заточением, тонкокостный дядька с его утонченными манерами и родовитостью уступал ему в силе. Отдалившись от светильни, они бились почти вслепую. Избавитель не ожидал, что изловчится нанизать на клинок сердце оборотня.

Его оглушил истеричный вопль Лейлини. Девушка подбежала к сползшему с колонны Дину, сжала его плечо и затрясла. Обернувшись, зло закричала. Дарнет замахнулся, но в последний момент что-то удержало его руку. Воздух со свистом рвался сквозь стиснутые зубы, кровь пульсировала в висках, а пальцы немели, дико стиснув рукоять. Он понимал, что должен убить это чудовище, сотворившее весь окружавший его ужас. Понимал, что если не сделает этого, чародейка погубит ещё не одну жизнь.

Её платье натянулось, явив заметно округлившейся живот. Лейлини носила ребенка Дина и уже месяца через три должна была родить! Породить ещё одно чудовище, в котором будет течь и кровь Дарнета. Чтобы досадить брату, она пошла даже не такое безумие.

— Чего же ты медлишь? — выкрикнула она, не поднявшись с колен и не отпустив руку дяди. — Убей! Ты же ни на что больше не годишься! Твое предназначение – разрушать всё вокруг! Ты сам настоящий зверь!

Дарнет медленно опустил меч и отступил назад. Попятился, растерянно озираясь, пока не вздрогнул от прикосновения Алеврелийи. Развернувшись, заметил влетевшего в залу чародея. Мельком осмотрев беспорядок и причитавшую над мёртвым оборотнем Лейлини, он метнул в Избавителя светящийся ком. Тот на безумной скорости врезался ему в грудь и так же отлетел в старика. Не ожидая подобного, Волуд не успел заслониться, и смертоносный сгусток свалил его с ног, отбросив к стене и опутав сетью.

— Ты цел? — вцепилась в Дарнета Алеврелийя. — Джийллиэн?

— Со мной всё в порядке.

Дарнет дотронулся до того места, где ещё не утихла боль от удара и нащупал в нагрудном кармане зеркальную звезду Ихелины. Оглянувшись на сестру, он на миг зажмурился, а потом освободил Алеврелийю и, взяв её за руку, вывел в коридор, пока оба чародея не пришли в себя. Навстречу им выскочил и запрыгал Гыгы.

— Гулять? — уточнил он и побежал вперед. — Гулять!

Коридор напоминал ветку дерева – постоянно расходился узкими ходами в разные стороны. Кое-где висели светильни, бросавшие зеленоватый отсвет на стены и низкие потолки. Лучше бы всё утопало в темноте, чтобы не видеть ужасов запертых темниц. Дарнет задержался возле одной из них. Там стонали от боли пленники, на ком испытывали заклинания. Женщина с терракотовым лицом, старик с хвостом и копытами, мальчик со стеклянной головой. И ещё десяток подопытных, на ком совершенствовала свои способности Лейлини, на ком ставил свои запрещенные эксперименты чародей.

— Помогите… Спасите… Кто-нибудь…

Дарнет хотел пройти мимо, так как помочь был не в силах. И всё же толкнул очередную дверь и осветил маленькую комнатку. В ней на полу лежала изможденная женщина в светлом платье. Избавитель заставил её подняться и повел в коридор, но перешагнуть порог пленница не смогла. Её откинуло обратно в темницу. Не иначе как на выход было наложено защитное заклинание. Вот почему дверь была не заперта, а женщина до сих пор не сумела выбраться.