Decoctum - Коваль Роксолана Эдуардовна. Страница 9

После того вечера, когда возле замка появилась плакальщица – дух женщины, чью могилу осквернили, в королевстве стало неспокойно. Люди не раз видели призрачный силуэт женщины то на берегу реки, то на зубчатой крыше башни, а то и на пороге своего дома. Ветреными ночами плакальщица бродила под окнами и рыдала, отчего у медленно бедневших хозяев, прислужников и стражи холодела кровь.

Маленькая Лейлини заходилась криком, стоило ей услышать завывания призрачной женщины. Один брат, за которым она всюду ходила, мог её успокоить. Поначалу они боялись, но со временем привыкли.

— Кто это там? — показывая на окно, вздрагивала прислужница.

— А-а, плакальщица, — уже равнодушно отмахивался стражник.

А когда-то они все собирались в центральной зале, запирали замки, опускали шторы и тряслись от страха. Плакальщицы стучали в окна, скреблись в двери и вопили на разные голоса, непонятно почему привязавшись к обитателям замка.

Как оказалось, плакальщицы появлялись и в других королевствах, досаждая не только простолюдинам, но и знати. Всё чаще люди начали находить оскверненные могилы и тела исполосованных когтями покойников. Когда у Властей соседнего королевства накопилось с сотню письменных жалоб с требованием прислать Избавителя, король Халорн пообещал уладить это дело.

Избавители и впрямь мелькали на кладбищах, получали разрешения осматривать древние склепы, искали следы виновника.

— Не плакальщиц, говорит, нужно уничтожать, — пожаловав с вестями, рассказывал об Избавителе давний знакомый Нельдора. — Нужно изловить того гада, кто нарушает их покой! Сдается мне, говорит Избавитель, что промышляет в ваших краях люпусин. Я у него спрашиваю: а как тот паршивец, чёрт его дери, выглядит? А он мне отвечает: если увидите и сдохнете, то знайте – это точно был он! Ох, и шутки у этих Избавителей, чёрт их дери!

После начали захаживать и другие гости, негаданно вспомнившие семейство, с коим одно время не хотели знаться. Жажда поделиться новостями, шокировать знаниями, а так же общая напасть снова сдружили давно не ладивших соседей.

— Своими глазами видела! — сокрушалась очередная гостья, лихорадочно сжимая руку Азалены. — Я была в таком ужасе! Этот двуногий зверь прошел в десятке шагов от окна моей спальни! Человеческого роста! Покрытый серыми клочками шерсти! С когтистыми лапами! С волчьей мордой и горящими глазами!

Опасаясь за детей, Азалена не разрешала им выходить из замка, но при этом выглядела как всегда спокойной. Занимаясь вышиванием, уже без особого интереса слушала новые подробности злодеяний неуловимого оборотня.

Хоть Нельдор и презирал важных господ и не стеснялся своего происхождения, однако, был против того, чтобы его сын дружил с детьми прислужников. Джийллиэн послушно сторонился мальчишек, но считал это неправильным. Единственным другом ему была трехлетняя, к счастью разумная не по годам сестричка.

— Дорогой, ты не считаешь, что нашего мальчика пора отправить учиться? — вышивая на салфетке разливные цветы, спросила как-то Азалена. — Ему исполнилось семь. Другие родители отдают своих сыновей в Дома Знаний в шесть, а то и в пять лет.

— Всё, что нужно мужчине – это умение постоять за себя! Ему совсем не обязательно решать сложные задачи! Достаточно уметь считать до ста, ловко орудовать мечом и крепко держаться в седле!

— Вынуждена с тобой не согласится.

— Хочешь сказать, что я, таков каков есть, недостоин тебя?

— Что ты, дорогой? — всё так же не отрываясь от пяльцев, улыбнулась Азалена. — Я просто хочу для нашего сына большего. К тому же, у нас всего одна лошадь да та уже стара. В замке не осталось ни одной книги, поскольку в одну из холодных зим ты счел нужным заменить ими дрова.

— Я беспокоился о вас! Боялся, что вы совсем околеете!

— Знаю, милый, но считаю неправильным, что наш сын до сих пор не умеет ни читать, ни писать, ни считать. Что уж говорить о большем.

— А ты так и норовишь сделать из него второго Дина Алесса! До сих пор не отучу сына от этих вилок-ножей и кружевных салфеток! Не надо уподоблять мальца расфуфыренным отпрыскам богачей! А то ещё чего доброго вздумает обрызгиваться духами, как его любимый дядюшка! Или того хуже – начнет мазаться цветочными маслами! Тот, понимаешь ли, заботится о своей коже, чтобы та не задубела! Тьфу!

Убедившись, что родители ещё долго будут спорить, Джийллиэн выскочил за дверь и подхватил поводья запряженной лошади. Лейлини уже ждала его с узелком в руках. Она всегда взаимно заботилась о брате и в этот раз, посчитав, что он может проголодаться, принесла фрукты и выпечку.

— Возьми меня с собой! — жалобно попросила она, когда Джийллиэн забрался в седло. — Я буду тебя во всем слушаться!

— Ладно, но потом не жалуйся.

Он помог ей залезть на лошадь и усадил впереди себя. Они поехали лесной тропинкой к кладбищу, решив разгадать страшную тайну неуловимого зверя. С не меньшим азартом поиграть в Избавителей хотели и дети прислужников. Поэтому всегда прибивались к маленьким господам, уже дважды тайком объехав окрестности.

— Я всё не пойму, зачем оборотень разрывает могилы? — разводил руками сын кухарки и конюха, когда они пришли на кладбище. — Зачем калечит покойников? Понятно, если бы он их пожирал, как это делают «скверны». Но ведь он их не ест, а только…

Они столпились у очередной разрытой могилы. Окружив её, присели на корточки и разглядывали разваленный на щепки гроб. Джийллиэн глянул на сестрёнку. Обняв коленки и нахмурившись, она серьезно смотрела в яму и усердно кусала пухлую губку.

— Ада…на…да, — глядя на упавшее надгробье, с трудом прочитал сын конюха, так как был внуком покойного писаря. — Вор…да…не.

— Госпожа Аданада Вордане! — подскочила кузина самого умного в компании мальчишки. — К матушке приходила её подруга, что служит кухаркой в доме этой госпожи. Она говорила, что у неё много дел, так как хозяйка устраивает этот… прием, когда все знатные люди собираются и говорят ни о чем!

— Погодите, — попросил Джийллиэн, отряхивая штанины. — Это что же получается? Все те похороненные люди, о которых мы расспрашивали, незадолго до смерти или были в гостях или сами принимали гостей. А что, если их всех убил тот, кто потом и разрыл их могилы?

— Но зачем? — шмыгнув носом, приподнял плечи грамотей.

— А я знаю зачем! — заявила Лейлини, отряхнув от земли ладошки. — Он любит собирать прозрачные камешки. Он их забирает у мёртвых тёть.

— Зачем ты взял эту мелюзгу с собой? — глянув на юного господина, поморщился грамотей. — Она нам только мешает!

— Зря вы так. Иногда она знает то, чего не знаю даже я. Не пойму, как у неё это получается, но нам лучше к ней прислушаться.

— Ладно, тогда нам надо у кого-нибудь узнать, что это за камешки.

Они отправились в соседнее королевство. Раньше так далеко отходить от дома не решались. К тому же, каждый день слышали, как Нельдор нелестно отзывался о зажиточных соседях. И такие они, и сякие и все в королевстве Медовых Полей проклятые снобы!

Двигаясь узкой тропинкой вдоль изумрудной от ещё неспелых колосьев долины, мальчишки принялись срывать медовые ягоды.

— Не трогайте, — просил Джийллиэн, отказываясь угощаться чужим урожаем. — У меня есть яблоки и печево. Возьмите лучше их.

Никто его не слушал, соблазнившись ещё кислым мёдом. Устроившись в теньке тяжелых колосьев, с чавканьем высасывали тягучий напиток, перепачкавшись по уши.

— Что это вы тут делаете? — раздался писклявый, но уже властный голос, и на тропинку вышла девочка лет восьми. — Ага, воруете. Немедленно убирайтесь обратно в свое мятное королевство.

— Мы пришли сюда по важному делу, — сказал грамотей, вытирая рукавом липкий от меда подбородок. — Так что не указывай нам!

— Это по-вашему важное дело? — указав на сорванные колосья, хмыкнула девчонка и затеребила блестящую сережку. — Хотя, что ещё от вас ожидать.

Теперь понятно, почему Нельдор так недолюбливал богачей: они уже с детства все заносчивые и насмешливые. На людей смотрят свысока и думают, что каждый обязан перед ними ползать. Так как девчонка грозила позвать приглядывавшую за владениями стражу, Джийллиэн возненавидел всю знать. Но сухо поведал, зачем они ступили на чужие земли.