Путешествие в прошлую жизнь [СИ] - Лебедева Елена Юрьевна. Страница 22

— Дюльбер, звучит как-то по-восточному.

— Очень красивый дворец, построен в мавританском стиле, настоящая крепость, а совсем рядом Ай-Тодор — имение Великого князя Александра Михайловича.

— Вот видите, как мне повезло, Елизавета, здесь Вы все знаете. А позвольте спросить Вас, я давно хотел но не решался как-то. Почему тогда в феврале 1917 г. Вы поехали в Екатеринодар? Ваша матушка говорила об имении в Курске?

— Сначала мы действительно поехали в Курск, — от воспоминаний девушка вздрогнула, но взяла себя в руки, — мы пробыли в Курске несколько дней, батюшка прислал нам письмо, что ситуация ухудшается с каждым днем, в Курске становилось опасно, а Екатеринодар далеко. А значит в нем было спокойно. Сам батюшка приехал к нам только через несколько месяцев, когда понял, что все окончательно потеряно.

Мы очень редко бывали в том имении, оно служило в основном источником дохода. У батюшки там было целое фермерское хозяйство. Об этом имении и этом его увлечении мало знали в свете. Князь Оболенский-Нелединский-Мелецкий — и вдруг фермер? Но зато оно приносило огромный доход. Часто на пути в Крым мы делали крюк и заезжали в Екатеринодар.

— Так вот почему я не мог найти вас там. Я пытался узнать о возможном вашем местонахождении, но про имение в Екатеринодаровском крае не слышал. Простите, что пробудил в Вас воспоминания.

— Ничего. Мне придется научиться жить с моим прошлым. Я справлюсь, обещаю Вам, Никита, — молодой человек ободряюще пожал ее руку.

— Все будет хорошо.

— Так, Вы считаете, Никита, сначала нужно поехать в Ялту?

— Да, а там увидим.

— Хорошо, давайте спать Никита, сегодня был трудный день, а завтра будет еще труднее.

Следующий день действительно принес множество забот. Путешественники встали с рассветом, и уже через несколько часов перед путниками открылось море. Ярко-синее в лучах солнца, до самого горизонта, сливающееся с небом. Никита замер на взгорке. А к полудню они въехали в Ялту. Прибрежный курортный городок сразу понравился Никите, какой-то уютный и домашний, теплый, несмотря на начало апреля, все-таки юг. А главное, здесь мало ощущалась война. Можно было вздохнуть свободно, не прятаться, не бояться предательских нападений. Они остановились в гостинице, Елизавета наконец-то могла принять ванну, отдохнуть.

Никита отправился в город. Без особых трудов нашел военного коменданта, объяснил ситуацию, и узнал, совершенно неоценимые сведения. Оказалось, что на завтра был назначен отъезд вдовствующей императрицы и великих князей из России, а главное для Никиты императрица распорядилась забрать с собой всех раненых, священнослужителей, врачей и вообще всех жителей Ялты и ее окрестностей, чья жизнь находилась в опасности в связи с наступлением на Крым Красной Армии.

А если обо всем по — порядку, то дело обстояло следующим образом. С приближением Красной армии к Крыму весной 1919 г. над крымскими изгнанниками Романовыми снова нависла угроза. В апреле 1919 г. вдовствующую императрицу в Дюльбере посетил командующий британскими военно-морскими силами в Севастополе адмирал Калсорп и заявил, что английский король Георг V, племянник Марии Федоровны, предоставляет в ее распоряжение дредноут «Мальборо» для немедленного отъезда с семьей. Он настаивал на отплытии из Крыма в тот же вечер. Однако Мария Федоровна, проявляя твердость характера, что было свойственно ей в трудные минуты жизни, наотрез отказалась уезжать — бежать — из России.

Родственникам стоило большого труда убедить ее в необходимости отъезда. Решившись на этот шаг, императрица обратилась к Калсорпу с просьбой предоставить возможность для эвакуации из Крыма всем тем, чья жизнь могла оказаться в опасности из-за прихода большевиков. Причем выполнение этого пожелания она поставила условием своего отъезда.

Командир ответил, что в данный момент это невозможно из-за того, что не хватает кораблей. Императрица опять повторила, что она поедет только после того, как будет эвакуирован последний житель Ялты. На следующий день из Севастополя прислали английские военные корабли.

А на следующий день в Ялту наконец-то добрались наши герои. О таком подарке судьбы Никита мог только мечтать, эта была несказанная удача, приехать в Крым именно сегодня, успеть. Нужно было немедленно рассказать обо всем Елизавете.

Прощание

— А Ялта изменилась не так уж сильно правда?

— Да, милая. Если убрать агитационные плакаты и красные флаги, то вполне можно представить 1919 г.

Продолжая вспоминать, пара пожилых людей пошла дальше по набережной. Они прибыли в Ялту этим утром на корабле из Новороссийска. После того, как Елизавета посетила могилу родителей и развалины обители, помолилась и поклонилась этой святой земле, они поехали в Новороссийск. Супруга уговаривала мужа поехать в Крым сушей, как 47 лет назад, но на этот раз Никита был непреклонен. Это слишком утомительное путешествие для их возраста и для порядком разволновавшейся супруги.

Здесь в России в этих памятных для обоих местах воспоминания поджидали на каждом шагу, в памяти услужливо всплывали роковые и наоборот приятные события. Им вновь предстояло прожить свою молодость.

Морское же путешествие было приятным, давало время для раздумий и не утомляло физически. Через 2 дня супруги уже высаживались в оживленном ялтинском порту.

Набережная уютного городка, запах моря, чайки. В голове невольно стояла картинка их расставания.

Сборы следующим утром 11 апреля 1919 г. были недолгими, вещей у девушки было немного, главное шкатулка с фамильными драгоценностями, Никита завернул ее и уложил на дно небольшой сумки. До отъезда оставалось еще несколько часов, светило мягкое солнышко, по морю бежали озорные белые барашки. Елизавета и Никита бродили по оживленной в связи с предстоящим отъездом Ялтинской набережной. Суета и шум мешали молодыми людям, прощаться в такой обстановке, а тем более прощаться навсегда не хотелось.

Они выбрали тихий одинокий пирс и сидели молча, каждый думал о своем. Никита о том, что необходимо тот час же после ее отъезда поговорить с главнокомандующим здешними силами и отравляться на южный фронт. Мысли о том, что он видит ее в последний раз, молодой человек гнал от себя, как чумные.

Елизавета думала, что ждет ее впереди, как примет ее тетка, которую она не видела никогда в жизни, а еще о том, что она навсегда покидает Россию, страну, где она родилась, выросла, с которой была связана вся ее жизнь, все надежды… неожиданно она нарушила молчание.

— Никита, я хочу просить Вас, давайте обменяемся крестиками, в знак того, что судьбы наши сплелись таким непостижимым образом. Я вижу, что вы не снимаете то, что осталось от моего медальона, я чувствовала, что должна была его подарить, тем более, что он спас Вас от тяжелого ранения, но крест, это другое, это почти душа…

— Я не смел даже подумать о таком щедром подарке, но если Вы действительно хотите, — он снял свой серебряный крестик на простой веревке, поцеловал, осторожно надел на девушку:

— Пусть он принесет Вам счастье.

— А Вы возьмите мой, пусть он хранит Вас, я так хочу, чтобы в этой страшной войне он уберег Вас, а когда все кончиться, я обязательно вернусь, или… если все будет кончено, Вы приезжайте ко мне.

— Конечно, Елизавета, я запомнил адрес город Версаль, Вандомская улица 31, - хотя молодой человек со всей очевидностью понимал, что ему никогда не придется воспользоваться этим адресом.

— Идемте, пора.

Все желающие уехать собрались на причале Ялты. Это было душераздирающее зрелище — видеть всех этих беглецов, большей частью старых и больных, опечаленных расставанием с Родиной, сидящих на мешках и тюках и ожидающих посадки.

Никита готовил себя к этой минуте уже очень давно, но все же не думал, что это будет так невыносимо тяжело. Он, убеждал себя, что ее отъезд — жизненная необходимость, но на деле все оказалось гораздо сложнее.