Судьба - Бенедикт Барбара. Страница 18

Тезей посмотрел на нее холодными, пустыми глазами дикого животного; его бахвальство исчезло, уступив место единственному желанию — победить. Он смотрел на нее, как торговец на покупателя перед сомнительной сделкой.

На этот раз, делая выпад, он не поддался на ее обманное движение, а бросился в сторону в самое последнее мгновение. И хотя ей опять удалось ускользнуть от его захвата, он вцепился в ее тунику и разорвал ее до повязок на груди.

— Эй, да ты... — начал было он, но Ика, испугавшись, что он сейчас откроет ее секрет толпе, жадно следящей за схваткой, тут же ударила изо всех сил по его ногам с обратной стороны. Не ожидая такого поворота событий, Тезей повалился назад; она толкнула его в грязь и упала сверху.

— Вот тебе, павлин, — прошептала она ему в ухо. — Каково тебе быть под девчонкой?

— Ты надула меня, — прошипел он в ответ.

— Пусть так, но я все равно возьму мешок с золотом.

— Забирай, — в его голосе послышалась просьба, — только не нужно позорить меня. Мои поданные будут смеяться надо мной всю жизнь, если я сейчас сдамся.

Она усмехнулась.

— Ну, если ты сможешь выпутаться из такого положения, то я забираю мешок, а победа пусть достанется тебе.

Не успела она и глазом моргнуть, как Тезей вскочил и поднял ее за руки.

— Отойдите, — крикнул он грубо толпе. — Дайте нам воздуха. Этот малый чуть не упал в обморок от духоты и напряжений.

— Но ведь он...

— Он упал, и я его подхватил, чтобы он не расшибся, — ловко врал Тезей, предотвращая дальнейшее обсуждение. — Пожалуйста, оставьте нас, я окажу помощь этому гордецу.

Толпа, поворчав, разошлась. Ика изо всех сил сдерживала смех.

— Ты искусный лжец, — сказала она ему, когда он наконец отпустил ее. — Это божественный дар или результат долгих тренировок?

— Я многое умею, — ухмыльнулся он, — если захочу.

— Невозможный хвастун!

— Кто? Я? — он казался удивленным. — Я никогда не говорил, что я лучше, чем есть на самом деле. А ты можешь сказать это о себе, сестричка?

— Я думаю, мои способности не хуже твоих.

— Ну, конечно, Надула меня. Но теперь у тебя так не получится. — Он подбоченился и посмотрел на нее с плохо скрываемым изумлением.

— Не получится? — огрызнулась она. — Я могу сто раз вызвать тебя на поединок, и результат будет тем же!

— Не всегда. Природа скоро покажет твою непригодность к борьбе. Я вырасту и стану только сильнее, а ты, женщина, станешь мягче и будешь не способна ни к чему, кроме рождения детей.

— Никогда!

— Это воля богов, Ика. У тебя нет выбора, — он с сожалением махнул рукой, подражая царям, каковым и он скоро будет.

Какая надменность!

— Что ты можешь знать? — возмутилась Ика. — Судьба наделила тебя прекрасным домом, громким именем и процветающим царством, но заслужил ли ты все это? Если бы ты был настоящим героем, ты бы сам искал свое место в мире, а не сидел здесь и не похвалялся бы перед своими придворными.

Тезей тщетно искал слова протеста.

— Я думаю, тебе хочется только подразнить меня, — сказала Ика, прежде чем он успел вымолвить слово, — а отдавать мне приз ты и не собираешься.

— Вот, бери, — предложил он неохотно, — но наш поединок не закончен. Мы еще встретимся, сестричка. Я в этом уверен.

Ика почувствовала дрожь в коленях; смутное видение пробуждалось в ней. В глазах потемнело, будто густой дым расползался вокруг.

— А на прощание, — сказал он, резко оборвав ее видение, — ты должна подарить мне поцелуй, — Он схватил ее, и его глаза заблестели.

— Я же мальчишка. Ты что, забыл? — нахмурясь, она выскользнула из его объятий.

— Успокойся, сестричка, я никому не выдам твою тайну. — Тезей похлопал ее по плечу, как воин воина. — Я думаю, ты гораздо больше походишь на меня, чем сама догадываешься.

Ика отстранилась; он не нравился ей все больше и больше. Она не похожа на него и никогда не будет такой, как он.

— Но если ты хочешь сохранить секрет, — ухмыльнулся он, — я советую тебе в дальнейшем избегать поединков.

Довольный собой, Тезей удалился по направлению к группе молодых людей, которые поджидали его; они с жадностью прислушивались к каждому слову, когда он рассказывал им басню о своем сопернике, «упавшем в обморок».

Но Ике нужно было приобрести травы. С удовольствием подумав о том, как много она может приобрести полезных лекарств, девочка открыла мешок, но он был наполнен камнями.

«Обманщик! Жалкий, ничтожный хвастун и обманщик!». Она собиралась закричать ему это вслед, но за ее спиной раздался кашель.

Ика обернулась и увидела Небо в десяти шагах от себя. Лицо его было мрачным, а взгляд направлен на повязки вокруг ее груди.

Дамос слышал, как отряд высадился на берег, и решил, что ему представился случай бежать. Охранники были ленивы; они любили вздремнуть, когда капитана не было поблизости. Если ему удастся развязать веревки, то можно будет прыгнуть через борт, прежде чем кто-нибудь его заметит.

Распутать узлы не представляет для него ни малейшего труда — когда-то один фокусник научил его этому делу, но нужно хорошо продумать все движения. Ошибка грозит смертью.

Он хотел захватить с собой и Язона, но тот был без сознания и не мог идти. Нет, лучше сейчас убежать одному, а затем, когда флот прибудет на Крит, помочь бежать и Язону.

Распутывая узлы, Дамос подумал, что должен исключить из своих планов Ику. Как ни горько это признавать, но она предала их. Он помнит, что Язон прокричал со скалы перед тем, как упасть. «Грязный предатель», крикнул он, и, принимая во внимание последующие события, нельзя сомневаться в правдивости этих слов. К тому же с Икой уж слишком хорошо обошлись. Кому еще было позволено разгуливать на вражеском корабле? И кого еще могли отпустить на берег за покупками?

Дурак он, что вовремя не разобрался в девчонке. Кровь его кипела при мысли о том, как ей удалось обхитрить его, встать между ним и Язоном. Любовь, закончившаяся разочарованием, — опасное чувство, и лучше забыть о ней. С этого мгновения он будет думать только о Язоне, как и следовало с самого начала.

Дамосу наконец удалось распутаться, и он глубоко вздохнул, пытаясь избавиться от мыслей об Ике. Следя за двумя матросами, дремлющими на носу корабля, он прошмыгнул к бортику. В волнах радостно сияло отражение солнца, словно приглашая его.

Он перевалился через борт и стал медленно спускаться по веревке. Впереди его ждала свобода.

Ика сидела на палубе, пытаясь развязать веревки, которыми Небо приказал связать ее. Гнев его был ужасен, но не понятно было, что разгневало его больше — поединок с Тезеем или то, что она оказалась девчонкой. А тут еще и Дамос сбежал. Небо приказал перенести Язона на головной корабль, словно он был виновник всего происшедшего. Его жестоко отхлестали кнутом и привязали к мачте как раз над навесом, где он и оставался в качестве напоминания всем, кто осмелится противоречить капитану.

Ика протестовала, говорила, что виновата одна она, а не Язон, но Небо еще больше разозлился. Она поняла, что им движет не просто гордыня, — разгневанный человек остается глух ко всему, — и девочка замолчала. Лучше придумать что-нибудь. С помощью богов ей удастся придумать способ сбежать им обоим.

— Не старайся, узлы завязаны прочно. Я сам их завязывал.

Небо говорил с площадки для гребцов. Ветра давно уже не было, его команда не покидала скамеек и налегала на весла всю ночь, поочередно отдыхая. На рассвете он выглядел уставшим и, казалось, даже сожалел о содеянном. Вздохнув, он прошелся по палубе, несколько матросов за его спиной устало потянулись.

Небо посмотрел на мачту и нахмурился.

— Я причина твоего гнева, — сказала Ика. — Язон ничего не сделал.

— Не сделал?

— Оставь его в покое, я прошу тебя, — холодный взгляд Небо пугал ее. — Или я... я...

— Ну да. И что же ты сделаешь?

— Я попрошу своего отца, и он разгневается на тебя.