Пугалки для барышень. Не для хороших девочек - Вуд Даниэлла. Страница 32

Кристина

Решить вопрос открыто Кристине помешало не то, что она была гораздо старше Люка. К счастью, имелось и другое препятствие, которое могло отвлечь ее от проблемы возраста. Она занимала руководящий пост, и, хотя и не была его непосредственным начальником, это, по сути, не меняло дела. Тем более что недавно в новостях прошло сообщение о вопиющем случае злоупотребления служебным положением. Хорошенькая молодая учительница попала под суд за сексуальную связь сразу с несколькими своими семнадцатилетними учениками. Разумеется, когда выяснилось, что истцов семеро, журналисты разных изданий сразу прозвали ее Белоснежкой. Заголовок, кстати, гласил: «Грязные забавы Белоснежки: семеро маленьких мужчин».

Сначала Кристина подумала, что семнадцатилетним парням наверняка это нравилось, а Белоснежка — всего-навсего глупая, безответственная девчонка, дорвавшаяся до крепких молодых членов. Но как только она мысленно поменяла пол участников этой истории на противоположный, сразу поняла, насколько сомнительно такое толкование произошедшего. Она представила себе учителя молодым человеком: вряд ли в этом случае ей пришло бы в голову сказать, что девочкам это наверняка понравилось. А что, если с этой же точки зрения взглянуть на ее отношения с Люком? Об этом ей даже думать не хотелось.

Кристина отмотала назад пленку их отношений и рассмотрела каждый ее кадр под увеличительным стеклом самокритики. Теперь ей пришлось совсем по-другому оценить и свое навязчивое дружелюбие, и его необъяснимую зажатость в тот день, когда они в первый раз пошли вместе пить кофе. Она вдруг представила себя со стороны тянущей исподтишка руку, чтобы ущипнуть за упругую задницу молодого человека, над которым к тому же со снисходительным сочувствием уже начали за глаза посмеиваться коллеги. И ко всему прочему это она была начальником, а значит, он вынужден был терпеть ее прикосновения из субординации и разницы в их статусе. «О господи, так, значит, я старая классическая извращенка?» — брезгливо сказала она себе и окончательно пала духом.

Несколько недель она избегала Люка, обходя его стороной при встрече в коридоре, коротко отвечая на его вопросы и даже в лифте делая вид, что его здесь нет. А когда он выходил из лифта, ей становилось очень неловко. И надо же было случиться, что она, высокооплачиваемый специалист, признанный авторитет в своей области, сама того не желая, докатилась до поведения, сравнимого с сексуальным домогательством к старшеклассникам!

Джулия

Однажды утром, незадолго до пробуждения, Джулия смотрела во сне фильм о муже, который умел готовить жаркое. Наверное, он был снят за несколько лет до фильма про ребенка с пушистой головкой, потому что, аккуратно поставив приготовленное мясо в духовку, муж снял фартук, взял ее на руки и отнес в постель. Этот муж был красивый, хотя его очертания иногда расплывались. Мышцы груди у него были как у настоящего скалолаза, а светло-каштановые волосы торчали трогательными вихрами. Когда по экрану побежали титры, Джулия пробудилась в полной уверенности, что только что во сне у нее был оргазм, и потянулась к столику перед кроватью, где лежали ее таблетки с витаминами.

По своей давней привычке сначала выполнять самую неприятную работу Джулия всегда принимала сначала самую большую капсулу, а потом таблетки поменьше, которые было легче глотать. В тот день большая капсула пролезла в горло с чуть более болезненными ощущениями, чем обычно. Но, бросив взгляд на столик и увидев три таблетки на обычном месте под лампой нетронутыми, она поняла, что проглотила не витамин, а красный камешек в форме сердца.

Джулия была идейным противником паники и суеты, поэтому решила зря не дергаться. Если тревожные симптомы не проявятся сразу, можно будет отложить визит к своему врачу до завтрашнего утра. Выждать сутки ей показалось разумным. За это время проблема вполне может рассосаться, так сказать, естественным путем.

Но когда Джулия на следующее утро пришла к врачу-индианке, почтенная дама очень на нее рассердилась.

— Вам надо было сразу же ко мне обратиться! — воскликнула она, грозя пальцем.

— Я не думала, что это может быть серьезно. Он прошел внутрь достаточно легко.

— Пищевод ниже определенной точки не чувствителен к боли, — сказала врач, и Джулии показалось, что это критическое замечание относится лично к ней, а не только к ее пищевому тракту.

Джулию послали на рентген, где выяснилось, что камешек улегся на самом дне ее желудка. На следующий день она явилась в больницу, где ее подвели к эндоскопу со множеством волоконно-оптических кабелей и маленьким, внушающим надежду захватом, похожим на коготки, которые опускаются в детском аттракционе за игрушкой.

— К сожалению, — сказал ей доктор после процедуры, — камень ушел из вашего желудка. Придется попробовать с другой стороны.

Через два дня тщательной очистки организма и питания прозрачными продуктами вроде всяких желе и бульонов Джулия снова явилась в больницу. Накрыв простыней обнаженную нижнюю часть тела, она дождалась визита другого врача, который предпринял еще одну попытку извлечения камня.

— К сожалению, — сказал ей врач, когда она очнулась после легкой анестезии со слегка растянутым сфинктером [10], — он застрял слишком высоко для нас.

— О господи! Что же теперь делать?

Врач начертил на блокноте с эмблемой фармацевтической компании рот, желудок и кишечник.

— Скорее всего, наш маленький дружок находится на стыке подвздошной и слепой кишки, — сказал он, чертя круги своей шариковой ручкой для вящей наглядности. — Очевидный риск связан с тем, что он может полностью блокировать движение пищи через кишечник. Но есть и другая опасность, что он пойдет дальше и по пути повредит ткани. Может случиться разрыв стенки кишечника, а этого, уж поверьте мне, лучше избежать. Вы слышали слово «перитонит»? Оно частенько встречалось в свидетельствах о смерти в начале двадцатого века.

Разрыв! Джулии вспомнилась пунктирная строчка перфорации на каком-то билете: линия разрыва.

— Завтра я выступаю в суде в качестве эксперта, — сказала она, отметив и свой раздраженный тон, и его неуместность. — Это дело я никак не могу пропустить.

— Что же, мы не можем рисковать и ждать до понедельника, так что я запишу вас к хирургу на пятницу, это последний срок. Пятница, четырнадцатое.

«Счастливый День святого Валентина, нечего сказать», — подумала Джулия.

Кристина

Предшественнику Кристины нравилось название операционный театр. Его не смущало, что занавес был зеленый, а не черный. У него было несколько медсестер, служивших одновременно и зрителями, и массовкой, и он играл сою роль, как в комедии, под звуки симфонии на «Радио Классика», с насмешливым видом дирижируя движениями кустистых бровей. Кристина предпочитала работать в сосредоточенной тишине; она понимала, что по сравнению с ним медсестры считают ее педантичной занудой.

В эту пятницу среди ассистентов был медбрат Люк Бойлз. Кристина физически ощущала его близость, когда сделала первый надрез, стоя за операционным столом.

— Это та, что с камнем? — спросила она.

«Никто не обвинит ее в том, что она не умеет глотать, — подумала она и тут же покраснела от стыда: — О боже, мне самое место в шоу Бенни Хилла».

Она вытащила сегмент похожей на веревку кишки и нащупала место закупорки. Затем сделала на трубчатой ткани небольшой надрез и выдавила из него твердый комочек. Сняв пальцами слой зеленовато-желтой желчи, она увидела на своей ладони кроваво-красное сердечко. На мгновение ей даже почудилось, что оно бьется.

— Это он, — сказал Люк. — Чисто сработано, доктор.

Кристина перевела на него взгляд и попыталась угадать выражение его лица по узкому прямоугольнику кожи между шапочкой и хирургической маской. Хоть и не наверняка, но с большой дозой уверенности можно было утверждать, что за толстым слоем марлевой повязки скрывается широкая ухмылка. Она снова покраснела, еще сильнее, чем раньше, когда он многозначительно ей подмигнул.