Греческие каникулы - Чалова Елена. Страница 17
– Да?
– Детка, вы там как? – Это тетя Рая.
– Нормально: мальчишки спят, и я задремала.
– Ну и хорошо. Мне прийти к тебе ночевать? Я могу лечь у Насти или на диване в гостиной.
– Нет, я справлюсь… позвоню, если что.
– Тогда до завтра.
Потом позвонил Марк, доложил, что они прекрасно устроились, отель замечательный, погода хорошая, девочки довольны. Настя прокричала в трубку что-то восторженное, Лиза попросила позвонить маме и сказать, что все в порядке, а то ее мобильник разряжен, и мама будет волноваться…
Лана поговорила с Цилей, покормила близнецов, они немножко погудели и побезобразничали, но скорее для проформы и как-то быстро заснули. Лана рухнула на кровать, притянула поближе подушку Марка, уткнулась в нее носом и уснула.
И на следующее утро все пошло как-то очень хорошо: мальчишки вели себя гораздо спокойнее, чем прежде. Лана и тетя Рая пришли к логическому заключению, что причина тому – настроение самой Ланы; ведь известно же, что если мать грудничков нервничает, то и дети беспокойны. Лана ходила с детьми гулять, а еще успела постричься и сходила на семинар по йоге и пилатесу. Купила диск, чтобы понемногу заниматься дома. Она заметила, что реже чувствует приступы голода. Вечером звонил Марк, днем приходила помогать тетя Рая, забегала Циля…
Пожалуй, именно Циля вносила некий диссонанс в мирное существование соседского семейства. Она каждый раз приводила с собой Оську, и тот пытался поиграть с мальчишками, что всегда кончалось шумом и плачем. Да и сама Циля была против обыкновения необычно взвинченной. Через пару дней тетя Рая, не выдержав, спросила:
– Что с тобой?
– Ничего. – Молодая женщина пожала пышными плечами.
– Тогда почему на тебя так грустно смотреть? Сема дома?
– Нет, уехал по делам.
– Это, наверное, из-за следствия, – прошептала Лана, оглядываясь на Оську, который пялился в телевизор.
– Да, – вяло согласилась Циля. – Наверное.
– Что-нибудь они выяснили, следователи эти? – поинтересовалась тетя Рая.
– Да не особо. Ну, то есть они рассказали Семе, что у них уже было несколько подобных дел. – Женщины взирали на нее с любопытством, и Циля неохотно, но все же принялась рассказывать: – Как я поняла, уже в течение нескольких лет милиция периодически находит тела людей, которые были убиты в результате исполнения каких-то обрядов. Что-то связано с кровью… То ли ее каким-то образом выкачивают из тела, то ли высасывают… Все жертвы одеты в темные одежды с капюшонами… вроде рясы или плаща. На телах нанесены временные татуировки. Всякие древние символы и прочее… Следователь показывал Семе картинки и фотографии, он меня спрашивал тоже, но мне это ни о чем не говорит.
Тетя Рая, которая терла картошку для драников, сочувственно покачала головой и даже переложила чеснока в тесто. А Циля продолжала:
– Мне просто жутко, как подумаю, что Роза жила у нас и дети крутились рядом… а она, оказывается, не просто гадалка, а еще и входила в какую-то секту! Не зря я старалась, чтобы она с Лизой поменьше общалась. Той вечно в голову западает что не надо.
– Я вот думаю, очень хорошо, что Лизочка уехала на юг, – пробормотала тетя Рая. – Она увлекающаяся девочка, да и Настя тоже. Даст Бог, к их возвращению вся эта история закончится.
– Да уж я надеюсь, – вздохнула Циля. – Только следователь сказал, что улик никаких нет. То есть они опять не могут привязать тело ни к месту, ни к чему такому. И подозреваемых нет. Так что возможен очередной висяк.
– Но похоронить-то они ее разрешат?
– Думаю, да.
– И то слава богу!
– Да… но мне страшно! – выпалила вдруг Циля.
– Почему?
– Вот, смотрите!
Оглянувшись на сына, она вытащила из кармана халата бумажку и положила ее на стол, понизила голос и прошептала:
– Я позавчера достала это из нашего почтового ящика.
Некоторое время все молча разглядывали лист бумаги формата А4, на котором крупным шрифтом отпечатаны были слова: «Отдайте нам то, что вам не принадлежит».
– И что это значит? – поинтересовалась тетя Рая в некоторой растерянности.
– Не знаю. – Циля шмыгнула носом и опять завздыхала. – Но мне как-то не по себе. Хоть бы уж Сема приехал. Пусть отнесет это следователю.
– То есть ты думаешь, что это не просто хулиганство каких-то малолеток, которые играют в пиратов, или инопланетян, или еще во что-то? Считаешь, это связано с Розой? – недоверчиво спросила Лана.
– А что еще я должна думать? Эта женщина никогда не приносила нашей семье ничего, кроме несчастья! Если б я умела проклинать – я бы ее прокляла. Ведьма старая…
– Послушай, но о чем идет речь? О ее вещах? Там есть что-то ценное?
– Откуда я знаю? Я пересмотрела все барахло, что она привезла: там одежда, косметика, какие-то тетрадки, и все.
– Может, тетрадки и есть то, что им нужно?
– Да пусть хоть весь чемодан забирают! А тетрадки изъяли следователи, когда вещи ее осматривали, так что при всем желании…
– Надо им сообщить, что у вас ничего нет.
– А как? Покричать в подъезде?
Все трое растерянно замолчали.
Тетя Рая, пытаясь успокоить нервы и разыгравшееся воображение, сделала всем по чашке чаю и положила горячих драников со сметаной.
А еще они с Цилей выпили по рюмочке коньяку – Лане, само собой, спиртного не налили. После таких радикальных мер настроение дам несколько улучшилось, и они перешли к обсуждению более приятных тем: как там наши на море отдыхают, скоро клубника пойдет, так надо бы варенья наварить…
Наконец Циля поднялась и, оторвав Оську от мультиков, ушла домой. Однако не прошло и нескольких минут, как в дверь снова позвонили. Циля стояла на пороге с белым лицом, держа сына за руку. Оська плакал, жалобно поминая какого-то бионикла.
– Что случилось? – Тетя Рая схватилась за сердце.
– Там… наша дверь открыта, и все перевернуто в квартире. Я боюсь идти домой.
И понеслось. Циля и тетя Рая пили валокордин, Лана отпаивала Оську какао, а он с рыданиями рассказывал, что бионикл весь раздавленный и теперь его не соберешь, а такого крутого нет даже у Сашки… Мальчишки не замедлили проснуться и требовали внимания и еды. Циля вызвонила Сему, который тут же позвонил следователю, а потом перезвонил жене и сказал, что немедленно едет в аэропорт и ближайшим рейсом будет дома.
Потом приехала бригада ментов, Циля и тетя Рая пошли в квартиру, оставив Оську у Ланы, которая уложила его в комнате Насти, клятвенно заверив, что завтра же ему купят нового бионикла взамен утраченного.
В результате обыска выяснилось, что ничего не пропало, но все перевернуто вверх дном, кое-какая посуда разбита да любимый Оськин конструкторный уродец погиб, раздавленный чьей-то тяжелой ногой. На столе в кухне нашелся лист бумаги с текстом «Отдайте нам то, что вам не принадлежит».
Следователь Антон Николаевич, средних лет невысокий мужичок с широко расставленными неяркими глазами и короткой стрижкой бесцветных волос, не скрывал своей радости от произошедшего:
– Теперь есть хоть какой-то шанс зацепить этих вампиров.
– Каких вампиров? – испуганно вскинулась Циля.
– Это просто мы так называем банду или секту… из-за того, что трупы они обескровливают.
– И в чем вы видите шанс? – поинтересовалась тетя Рая.
– Ну, раз они здесь были, то их могли видеть. Мы уже начали поквартирный обход. Завтра продолжим. Кто-то из соседей мог видеть незнакомую машину во дворе, человека в подъезде, на лестнице. Отпечатков они, скорее всего, не оставили, сейчас все ученые, но все же… камеры у вас во дворе есть, тоже поглядим. Ну и раз вы говорите, что они не нашли того, за чем приходили, так они могут и вернуться…
Циля испуганно вцепилась в рукав дешевого, пропахшего табаком пиджака следователя:
– Вернуться? Вы соображаете, что говорите? Отдайте мне эти тетрадки, что вы тогда забрали. Пусть они отстанут от моей семьи!
– Как это, дамочка, «отдайте»? – Антон Николаевич отступил в сторону и попытался отцепить от себя Цилю. – Это, между прочим, улики по делу.