Околдованные любовью - Куксон Кэтрин. Страница 10

Тилли передала поздравления и пожелания, как научила ее бабушка:

— Надеюсь, что вы будете жить счастливо, ни в чем не нуждаясь, мы все вам этого желаем.

— Спасибо, большое спасибо, — вежливо, но немного чопорно поблагодарила невеста. Ее голубые глаза часто заморгали, а когда сложенные бантиком губы разошлись в улыбке, Тилли с большой неохотой призналась себе, что женщина, стоящая перед ней, красива. «Понятно, что нашел в ней Саймон», — думала она, глядя на прикрытую кружевами полную грудь невесты. Ее взгляд скользнул по туго зашнурованной талии и перешел на юбку: Тилли прикинула в уме, что на нее пошло никак не меньше десяти метров атласа.

— Это очень мило с вашей стороны!

В этот момент девушку оттеснили в сторону церковный староста с женой, мистер и миссис Фоссет. Миссис Фоссет принялась бурно выражать свои чувства охами и ахами:

— Ах, миссис Бентвуд, как замечательно вы выглядите. Что за чудесная свадьба! Какой размах. Давненько у нас не было такой пышной свадьбы.

Мистер Фоссет остался верен себе, добавив в бочку меда, предложенного женой, ложку дегтя:

— Жаль, что вы не обвенчались в нашей церкви. Это был бы такой праздник. Впрочем, довольно об этом… теперь мне хотелось бы преподнести вам скромный подарок. В нем нет ничего особенного, но вещь эта старинная, она принадлежала еще моей прабабушке.

С этими словами он развернул пакет, и все, кто был в комнате, увидели вазочку для цветов, на вид довольно невзрачную.

— Спасибо, спасибо большое.

Тилли смотрела на невесту и гадала, скажет она еще что-нибудь или нет. И новоявленная миссис Бентвуд тут же решила проявить себя. Она прошла в дальний конец комнаты к столу с подарками и выбрала среди них гофрированную сахарницу.

— Сегодня рано утром заехал мистер Сопвит и привез вот это, — объявила она, поднимая подарок над головой. — Это прислала нам его жена. Чистое серебро, из их коллекции, — помолчав, уточнила она.

— О-о! — прохладно протянула миссис Фоссет. — Очень, очень милая вещица.

— Покончим на время с подарками. Пришло время немного перекусить… Миссис Бентвуд. — Саймон шутливо схватил невесту за руку и притворно-грубовато сказал: — Жена, не пора ли накормить и напоить мужа?

Последовал взрыв смеха, и все из комнаты вслед за женихом с невестой направились на лужайку. Тилли задержалась и огляделась. Она часто бывала в этой комнате. Возвращалась она сюда и в своих мечтах. По сравнению с другими комнатами в доме, полутемными из-за маленьких окон, эта была светлая и уютная. Прорезая большие окна, мистер Бентвуд-старший знал, что делает.

Тилли направилась к двери и тут увидела проходившую мимо крыльца жену священника. Миссис Росс тоже заметила Тилли. Торопливо поднявшись по ступенькам, она поздоровалась и, не дожидаясь ответа, быстро заговорила, понизив голос, то и дело озорно хихикая.

— Ты священника не видела? Мне давно пора здесь быть, но я задержалась с рабочими. — Она еще больше понизила голос. Приблизив лицо к лицу Тилли, она зашептала: — У меня трое учеников-горняков, — глаза ее искрились. — Да, да, — закивала она. — Ты представляешь? Трое горняков!

— Будете учить этих троих? — таким же заговорщическим тоном спросила Тилли, глаза ее живо блестели.

— Тсс! — жена священника опасливо посмотрела по сторонам. — Никому ни слова. Они пришли сами, сказали, что хотят научиться читать и писать. Конечно, это небезопасно для них. Если об этом узнает мистер Розир, он их уволит. Подумать только, как это ужасно.

— Правда, ужасно, — горячо закивала Тилли. — А они хотят учиться грамоте, только и всего!

— Они были такие черные, как черти, — снова сдавленно захихикала жена священника. — Они нарочно не стали мыться. Если бы они пришли чистыми, на них бы могли обратить внимание. А так они как будто возвращались со смены.

— Но где вы с ними занимались?

— В беседке, в конце сада.

— Ах, миссис Росс! — Тилли опасливо прикрыла рот рукой. — А как же на это посмотрит его преподобие? — лицо ее вновь стало бесстрастным.

— О-го-го! Будет рвать и метать.

— Он так сильно рассердится?

Миссис Росс склонила голову набок и промолвила раздумчиво:

— Откровенно говоря, Тилли, не знаю. Я думала об этом, и мне кажется, что он может даже закрыть на это глаза… когда узнает, что ученики — мужчины. К мужчинам другое отношение. Ты знаешь, он настроен против образования для женщин. Мне непонятно, как может так считать Георг… то есть мистер Росс. Он ведь, Тилли, человек широких взглядов, ты же сама знаешь.

— Да, да, миссис Росс, я знаю. Ой, вы только посмотрите! — воскликнула Тилли взглянув на лужайку. — Все уже рассаживаются. Нам тоже надо идти.

— Ну конечно же.

Миссис Росс так быстро повернулась, что ее серая юбка вздулась колоколом. Тилли показалось, что она собирается сбежать со ступенек и также бегом пересечь лужайку. Она едва сдержала улыбку, вообразив на минуту лица гостей, если бы они увидели бегущую через лужайку жену священника. Как же она любила миссис Росс, очень-очень любила. Но разве могла она любить женщину? Тилли спрашивала себя и отвечала, что могла. Испытывала же она любовь к Богу. А миссис Росс была ближе к Господу, чем все, кого она знала. Ее мысли могли показаться богохульством, но, тем не менее, на самом деле миссис Росс была близка к Богу. Тилли считала ее добрее и лучше многих. Более того, она происходила из семейства, принадлежавшего к высшим слоям общества, а на доброе отношение с их стороны редко можно было рассчитывать. Хотя дело обстояло не совсем так. Обычно за доброе отношение высших сословий приходилось служить. В то же время мистер Сопвит тоже не из низкого сословия, был так добр к ее дедушке и прадедушке, что разрешил им жить в коттедже. Но прадедушка с шести лет работал на семейство Сопвитов, а дедушка трудился в их шахте с восьми. Правда, в коттедж дедушке позволили поселиться не за его работу в шахте. Там трудилось много народа, но коттедж, однако, им не давали. Он получил его за то, что когда-то давно нырнул в озеро в ужасный холод и спас мистера Марка Сопвита, который еще мальчишкой, несмотря на запрет, решил покататься на лодке. Лодка опрокинулась, он не умел плавать, а его отец стоял на берегу в растерянности. Вот тогда дедушка Тилли бросился в воду и вытащил ребенка. Мальчик оправился после купания в ледяной воде, а дедушка с тех пор стал покашливать. В тот день дедушка решил поймать кролика во владениях Сопвитов и его могли бы судить за браконьерство. Но религиозный старик Сопвит объявил, что сам Бог послал дедушку, и в благодарность за спасение сына отдал коттедж ему в пожизненное владение.

Мысли Тилли блуждали, а остальные гости тем временем веселились от души. То там, то здесь раздавались приветственные возгласы в адрес жениха и невесты. Перед ней поставили тарелку с большим куском пирога с крольчатиной. Тилли не нравилась крольчатина, но она откусывала понемногу от пирога, не желая обидеть хозяев.

Ей казалось, что время остановилось. Вокруг все оживленно разговаривали, ей же совсем не хотелось говорить. Миссис Росс сидела рядом со своим мужем-священником за главным столом, где расположились молодые. А Тилли оказалась стиснутой между мистером Фэрветером и Бесси Брэдшо, женой хозяина трактира, которую все называли Бесси. Тилли знала мистера Фэрветера, он был одним из помощников церковного старосты и не вызывал у нее симпатии. Он всегда старался петь псалмы громче других, чтобы его голос выделялся, а после молитв его «аминь» вечно запаздывали, как эхо. За столом он чересчур развеселился. Тилли заметила, что его пивная кружка пустела четыре раза. Кружка с домашним пивом стояла и перед ней, но она только пригубливала его, находя слишком горьким. В пиве, которое варила бабушка, добавляя в него травы, горечь не чувствовалась так сильно. Бабушкино пиво ей нравилось.

— Музыку! Музыку! — крикнул кто-то, и все дружно поднялись и стали выбираться из-за стола. В противоположном конце лужайки запели струны скрипок, зазвучал мелодион.