Слепые жернова - Куксон Кэтрин. Страница 25
— Кто это такой?
— Персонаж Диккенса. Надо будет принести Диккенса, тебе понравится. И второе: если бы она выставила Дэна, он бы мог вопреки своему обещанию поселиться у той женщины; пока же он живет у матери под присмотром, она сохраняет надежду перековать его из грешника в праведника. Правда, по сию пору она не добилась слишком многого. В четверг утром в доме еще та атмосфера…
— Невероятно! Просто не могу представить Дэна в этой роли! Раз он проводит с ней часть жизни, то почему бы ему не жить с ней все время?
— Не спрашивай меня, Сара. Я не знаю. Дэн устроил свою жизнь, он нашел человека, с которым ее устроить.
— Он мне нравился.
— Почему в прошедшем времени? Разве теперь он перестал тебе нравиться? Дэн — славный малый.
— Все равно я потрясена. Это так на него не похоже…
— Не суди о людях по внешнему впечатлению, Сара. Давай договоримся… — Он приподнял ей подбородок и закончил тоном, какого она до сих пор от него не слыхала: — Не смей показывать что-либо Дэну. Твоя манера должна остаться прежней. Я этого требую.
— Что ты, что ты… — Она улыбнулась. — Просто я… Ну, я уже сказала… Просто мне трудно представить, чтобы Дэн так поступал. Ты не волнуйся, я останусь с ним прежней. Да и с чего мне меняться? — Она покачала головой. — Это не тот случай. Возьми мою Филис, я все время твержу, какая она славная девочка…
— Так-то лучше. — Их головы сблизились, они улыбались друг другу. — Вы тоже очень славная, миссис Хетерингтон. Очень-очень! Зарубите это себе на носу, миссис Хетерингтон.
Она не только была славной, но и чувствовала себя лучше некуда. А все благодаря Дэвиду. Рядом с ним она становилась другим человеком — мягким, даже утонченным. Да, утонченным! Ей всегда хотелось стать культурной, знать, когда говорить, как поступать. Раньше она чувствовала, что этой вершины ей не взять, и не только из-за невежественности, но и потому, что у нее совсем не утонченная внешность: уж слишком она крупная, что называется, пышная. Она нашла это словечко в словаре, который ей купил Дэвид. Стоило только сказать, что ей всегда хотелось иметь словарь, и уже на следующий день он у нее был. Ему очень понравилось ее желание пользоваться словарем.
Саре был знаком взгляд, каким смотрел на нее сейчас Дэвид. Она притихла. Он встал и закрыл заднюю дверь на задвижку. Она подобралась, чтобы ему хватило места рядом. Он сел, положил голову ей на плечо и стал медленно гладить ее грудь. Ее губы раскрылись, задрожали, стали влажными.
— Мне надо печь хлеб, — прошептала она. — Вон сколько работы ждет…
Он расстегнул блузку и, любуясь ее грудью, лежащей у него на ладони, сказал:
— Ты вселяешь в меня столько радости, что ее хватило бы на весь свет.
Теперь она чувствовала себя не просто славной и утонченной. Ей оказывалась такая огромная честь, что она ощущала воистину монарший восторг.
3
Последний день старого года прошел в обычных хлопотах, предшествующих долгожданному празднику. Однако потом, вспоминая его, Сара поняла, что все ее действия в этот день были значительны и влекли за собой последствия. Подобно нитям гобелена, вышивка на котором представляла бы собой картину ее дальнейшего жизненного пути, действия эти дружно сворачивали в одну сторону — к центру, к кульминации.
Покончив с чисткой столовых приборов и вернувшись в уютное тепло кухни, она вспомнила про мать и решила ее навестить. Когда еще это сделать, если не под Новый год? Отчим наверняка отправился с утра на биржу труда, и они с матерью побудут вдвоем.
Захлопнув дверь кладовки, Сара заторопилась по задам. Там было чисто и безлюдно. На улице Камелий почти невозможно было застать позади домов женщин, занятых болтовней. Это указывало на их привилегированный статус — сплетничали они потом, за чашкой чая, спровадив из дому мужей.
Утро выдалось обжигающе холодным. Завывающий ветер предвещал снег. Сара уже чуяла его в воздухе. Она подняла воротник нового пальто, чтобы поберечь уши, и засунула руки в перчатках в карманы. Это пальто она очень любила, потому что раньше у нее не было ничего подобного. Дэвид подарил его ей на Рождество. Он отвалил за него целых пять фунтов и десять шиллингов. Пальто было серебристо-серое, с бурой меховой опушкой и шло ей так, словно было сшито на заказ.
Потому, наверное, что жизнь ее протекала теперь в сияющем чистотой доме свекрови и в достаточно чистеньком собственном гнездышке, улицы, по которым она бежала сейчас, показались ей грязнее, чем когда-либо раньше, а дома, хотя размерами они не отличались от домов на улице Камелий, приземистее.
На Ховард-стрит она пробегала мимо троих мужчин, не сразу ее признавших. Сара сама окликнула их:
— Собачий холод!
— Не то слово! Как поживаешь, Сара?
— Прекрасно, мистер Придью.
— Повезло тебе, Сара. Ишь, как похорошела!
Она широко улыбнулась всем троим. Какие хорошие, добрые люди — все-все!
— С Новым годом, Сара!
Поздравление было произнесено хором. Она оглянулась и крикнула в ответ:
— И вас всех с Новым годом!
Миссис Вест из дома номер семь протирала окна, а миссис Янг — крыльцо. Обычно крыльцо мыли с утра пораньше, но перед Новым годом предавались забвению все традиции.
Обе женщины прервали свои занятия и стали ждать, пока Сара с ними поравняется.
— Здравствуй, Сара. Навещаешь мать? — спросила миссис Вест.
— Да. — Она кивком поприветствовала миссис Вест и обернулась к миссис Янг. — Здравствуйте, миссис Янг.
— Здравствуй, Сара, девочка! Холод-то какой!
— Кошмар!
— Как твои дела? — шепотом спросила миссис Вест.
— Чудесно, миссис Вест, просто чудесно!
— Тебе там нравится?
— Разве может быть иначе?
— Да, наверное. Рада видеть тебя вставшей на ноги. Тобой мать может гордиться.
Подразумевалось — «не то, что Филис». Сара поспешно спросила:
— А вы как поживаете, миссис Янг?
— Неплохо, девочка, неплохо. Но было бы лучше, если бы у мужчин была работа. Впрочем, кто знает, что принесет следующий год.
— Вы правы, миссис Янг. — Сара постучала в дверь своего дома и, услыхав за дверью шаги, сказала: — На случай, если мы больше не увидимся, желаю вам в Новом году всего самого наилучшего.
— И тебе того же, девочка, и тебе того же!
Энни удивилась появлению дочери, но не стала скрывать удовольствия.
— Вот не ожидала тебя днем! — Можно было подумать, что Сара наведывается к ней ежедневно. Она прошла впереди дочери в кухню, частя на ходу: — Я вскипятила всего одну чашку чая. Ведь я не знала, что ты придешь. И еще ничего не испекла, только собиралась начать. Садись, садись. Прекрасно выглядишь! На тебе новое пальто? Красота!
— Это рождественский подарок Дэвида.
В последний раз она виделась с матерью за три дня до Рождества, когда передала ей деньги от Филис и еще один фунт от себя. Сейчас она наблюдала, как мать разливает чай. Руки у нее слегка дрожали, и она пролила немного чаю на блюдца, извинившись за неловкость. Сара оглядела кухню. Здесь царила чистота, но до безупречности ее нового жилища старому было далеко.
— Как я погляжу, ты уже прибралась.
— Да, решила не тянуть с уборкой. Только я все время спрашиваю себя: к чему все это? — Энни неожиданно села напротив Сары, не выпуская из рук чайника. Она долго смотрела на дочь, прежде чем продолжить: — Я очень рада, что ты пришла. Дом весь день пустой. Перед Новым годом это особенно заметно. Как я боюсь полуночи! Мы втроем — ты, Филис и я — всегда встречали Новый год вместе. Теперь все иначе…
У Сары в горле встал ком. Да, у них троих резко изменилась жизнь. Мать права: они всегда встречали Новый год втроем, без отчима. Не проявляя интереса к выпивке и каким-либо увеселениям, он не видел в этом ни малейшего смысла. Рассуждал просто: наступает очередной день, и нечего прикидываться. Именно с этой мыслью, разве что чуть приукрашенной, он всегда расставался с ними вечером под Новый год.