Невеста для капитана - Иванович Джанет. Страница 27

Стефани уже ждала его у дверей.

— Ты видел миссис Ковальски? — По выражению его лица она поняла, что видел. — Похоже, миссис Платц попала в программу новостей, и теперь у нас все комнаты забронированы. Невероятный наплыв любителей привидений. Я уже переселила Люси и Мелоди на третий этаж. — Она почувствовала, как ее ладони повлажнели, и молча кляла себя за это. Влажные ладони — не редкость в ее жизни. Только на этот раз не жизнь ее была в опасности, а всего лишь чувство собственного достоинства. Она не знала, что страшнее. — А тебя я хотела бы переселить к себе. Если, конечно, тебя это не смущает. К тому же тебе не придется платить за постой, — сказала она, заикаясь от его внимательного взгляда.

Он осмотрел холл и содрогнулся от того, что увидел. Целая шеренга людей, надеющихся на встречу с привидением и ожидающих своей очереди вышла на прогулочную галерею. Бедная тетушка Тесс.

Стефани вздохнула.

— Мне и самой это не нравится, — сказала она виновато. — Но мне нужны деньги.

— Неужели они тебе настолько нужны?

— Иван, все свои деньги до последнего цента я вложила в этот дом. Он — мой единственный источник дохода. Когда в следующем сентябре ты вывезешь свою мебель, мне надо будет быть готовой к покупке новой.

— Почему же ты не подумала об этом прежде, чем покупать дом?

— Я думала. У меня было пять тысяч долларов, как раз на приобретение мебели, но пришлось угрохать их на ремонт этого реликта.

Иван взъерошил пальцами волосы. Ему было наплевать на мебель или на ее бездарность как управляющего, но его бесило, что она воспринимала, как само собой разумеющееся, что к сентябрю он будет уже далеко отсюда.

— Можешь селить меня, где хочешь, — ответил он, стараясь говорить ровным голосом. Он прошел в кухню и взял из холодильника холодного пива. Ему не хотелось говорить что-либо сгоряча, о чем впоследствии можно было пожалеть. Она думала о своем будущем, и в этом он обвинять ее не мог, но неужели она не знает, как он к ней относится! Как она только могла подумать, что в сентябре его уже не будет.

Люси перестала мешать суп в кастрюле, пошарила рукой в верхнем ящике комода и протянула Ивану открывашку.

— Это импортное пиво, к нему нужна открывашка, Хотя ты выглядишь достаточно ненормальным, чтобы открыть его и зубами.

Иван запрокинул голову и сделал длинный глоток.

— Твоя кузина доведет меня до ручки.

Люси изобразила на лице сострадание, но почувствовала, что все в ней дрожит от смеха. Она всегда считала, что когда Иван, наконец, полюбит, то будет похож на человека, налетевшего головой на столб. Сам он остановиться вовремя не сможет.

— Хочешь поговорить об этом?

— Не о чем здесь говорить. Я продал Хабен, она его купила и превратила в сумасшедший дом.

Люси вздохнула.

— Да, дело пошло не совсем так, как я ожидала. Думаю, эта вакханалия с призраками вышла из-под контроля.

— Кажется, это мои чувства к Стефани вышли из-под контроля. — Он допил пиво и заглянул в кастрюлю с супом. — Пахнет вкусно. — На лице его заиграла улыбка. — Ее первый опыт был просто ужасен.

— Слышала, слышала. Она сказала, что ты зато был великолепен.

— Она, правда, это сказала?

— Угу, и сказала, что ты все же поел той ее ухи.

Иван рассмеялся.

— Я был голоден, как волк. — В основном от ее вида, вспомнил он. С самого начала было в ней что-то, чертовски привлекавшее его. Ему запало в душу, как она катилась с холма и ругалась, приземлившись на спину. Она не была слишком хрупкой. Но по какой-то необъяснимой причине ему хотелось защитить ее, постараться обогреть ее своим теплом, дать ей большее, нежели сексуальное удовлетворение.

До кухни донесся смех и звук бьющегося стекла. Люси прищурила глаза и сжала губы.

— Мне это все больше действует на нервы.

Вошла Мелоди с тряпкой в руке, в которой были осколки разбитой посуды.

— Они должны убраться отсюда. Они сходят с ума от безделья.

— Нам следует заниматься главным, — согласилась Люси. — Ты понимаешь, о чем я?

— Да, — ответила Мелоди, — надо поскорее избавиться от этих отвратительных посетителей. А потом надо переселить Ивана и Стефани из их коморки. Там очень скрипучая кровать, звуки разносятся по всему дому. Я глаз ночью не могла сомкнуть.

Иван взял себе еще пива. Он не был ханжой, но и эксгибиционистом себя не считал. Сделать свою половую жизнь достоянием общественности не фигурировало в его списке первоочередных задач. Первый раз в жизни он почувствовал, что краснеет, и приложил холодную бутылку ко лбу.

Вдруг Стефани ворвалась в кухню, прошла прямо к мойке и смочила посудное полотенце. Она приложила его к голове, нимало не заботясь, что вода течет по ее лицу и капает на пол.

— Как у меня болит голова! У меня в жизни не было мигрени, и вот я ее заработала. — Она сняла полотенце и выпрямилась. — Кажется, полегчало, — сказала она, поворачиваясь к Люси. — Все эти люди хотят обедать. Значит, нам придется их кормить в две смены. Иван может поесть с первой партией, а мы с Мелоди будем прислуживать. Потом я буду обедать со следующими, а ты и Мелоди будете подавать. — Стефани обвела взглядом всех присутствующих. — Устраивает мой план? Если не устраивает, предлагайте свой.

Люси подняла бровь.

— Ты считаешь, этим людям нужен еще и тамада?

— Нет, я думаю, им требуется надсмотрщик, дрессировщик диких зверей. Как вы думаете, продают в магазине рогатины? — Стефани утомленно навалилась на стойку. Она бы с удовольствием предпочла другой способ заработать на мебель. Контролировать эту толпу охотников за привидениями — не какая-нибудь скучная полицейская работа. К тому же Ивану все это сильно не нравилось. Она не могла его упрекнуть. Она действительно лишила Хабен его аристократического достоинства. Стефани взяла корзинку с круглыми кусочками поджаренного хлеба и поставила ее на десять секунд в микроволновую печь. Когда к вечеру дом, наконец, опустеет, ей надо будет хорошенько обо всем поразмыслить. Сейчас ей хотелось только одного — поскорее всех накормить. Она вынула хлеб из печи и достала из холодильника большой кусок масла.

— Мелоди, обед начнется с чашки супа.

Мелоди достала из кухонного шкафчика баллончик с лаком для волос и обильно оросила свою шевелюру. Потом она показала Люси большой палец и понесла поднос с дымящимися чашками в столовую.

— Хотите супа? — спросила она мужчину, сидевшего слева от Ивана. Не дождавшись ответа, она поставила чашку у него перед носом. — Смотрите, чтобы не попались рыбьи глаза. Я читала где-то, что они ядовиты. От них так разбухает язык, что уже не помещается во рту, потом он чернеет, и вы умираете от шока. Вы видели эту ужасную смерть от шока?

Мужчина покачал головой.

— Она безобразна, — объяснила Мелоди. — Это медленная, мучительная смерть, очень медленная и очень мучительная. Глаза вылезают из орбит, лицо становится багровым, а мошонка увеличивается до размеров дыни. А когда вы, наконец, умираете, то накладываете в штаны.

— Я читала статью об этом, — сказала женщина на другом конце стола. — Она была в майском номере «Ридерс Дайджест», не так ли?

Ее соседка покачала головой.

— Я прочла тот номер от корки до корки и точно знаю, что такой статьи там не было. Об этом писали в одном из медицинских журналов, какие обычно лежат в приемных врачей. Я помню, что заметила ее, пока ждала, чтобы померить давление. Я запомнила, потому что у мужчины на фотографии буквально не было глаз, они прямо вывалились наружу.

Мелоди взглянула на Ивана и прошептала краешком рта:

— Кого терпеть не могу, так это умников. — Она поставила на стол еще две чашки с супом и остановилась рядом с толстым краснолицым мужчиной.

— Иногда ядовитая жидкость вытекает из рыбьих глаз и растекается по всей тарелке, — сказала она. — Но это происходит только, если их переварить, а мы были достаточно осторожны. — Она глянула на Стефани, стоявшую в напряженной позе с корзинкой хлеба в руках. — Люси, надеюсь, не переварила опять суп?