Сладость мести - Раутборд Шугар. Страница 55

— Так вы полагаете, что эту девушку убила ТЕНДИ? — Настал черед Кингмену закидывать удочки.

Ответом сержанта Буффало было гробовое молчание. Оба выдали друг другу кое-какую информацию, и никто не хотел переступать свою черту первым.

— Так это не преступление на почве страсти?

— Нет, и это вдвойне странно. Зверское, безжалостное — но без примеси чувств или эмоций.

Кингмен издал сдавленный смешок.

— Единственный род преступления, на который МОГЛА БЫ пойти Тенди, это преступление на почве страсти.

"К примеру, она могла бы убить меня", — подумал он и лукаво поглядел на молоденького фараона. Но только не преднамеренное убийство — она никогда не думает, прежде чем что-то сделать, и так было все годы, пока он знался с ней. Но пока ему хотелось смеяться. Он услышал главное — его персона здесь ни при чем.

— Видите ли, мой мальчик, все это крайне печально, но я не вижу, какое отношение это может иметь ко мне. — Кингмен сощурил глаза — две обычные щелочки под мохнатыми бровями. — Я имею свой кусок в семидесяти или более областях бизнеса, и наверняка там и ранее случались смертельные случаи или еще какие-то происшествия, но никто до сих пор ни разу не тревожил меня по такому поводу.

Буффало наклонил голову, хмуро слушая эти мягко льющиеся слова. Так откровенно его не запугивали даже тогда, когда ему случалось "наехать" на молодежную банду в Центральном парке. Что-то очень нехорошее и опасное распространялось от Кингмена Беддла.

— Мистер Беддл, полагаю, это вас касается. Это был профессиональный выпад, и он наверняка должен означать предостережение в чей-то адрес. — В свете, льющемся из светового люка, радужная оболочка глаз Буффало приобрела пронзительную голубизну — как у Пола Ньюмена. — Я предполагаю, что они просто вышли не на ту женщину. Думаю, они собирались прикончить Тенди. У этой девушки в прошлом нет НИЧЕГО, что могло превратить ее в жертву мафиозного убийства, и сама Тенди сказала, что она была в салоне до девяти вечера, после чего с шестью другими девушками из салона ушла на званый ужин, оставив внешне и по голосу похожую на нее Келли Кролл, чтобы та закончила бухгалтерию и закрыла заведение. Ни тебе грабежа, ни кражи наличности, ни изнасилования, девушку, мистер Беддл, просто удавили, подойдя сзади в темноте.

Он изобразил сцену удушения не хуже любого актера.

— Хладнокровное, тщательно обдуманное убийство. Я бы не стал вас беспокоить, если бы не вспомнил, что два года назад у Тенди уже была взломана квартира и единственной вещью, которую взломщики унесли, была ваша фотография. С автографом… ну и так далее. — Левый краешек его рта приподнялся.

"Черт бы побрал эту Тенди! — подумал Беддл. — Она просто стихийное бедствие. Где она, там обязательно неприятности. Ничего-то в ней нет, только злоба и сексуальность". Проклятье, он помог ей развернуть ее дебильный бизнес после того, как женился на Флинг, просто по доброте душевной, и вот она сажает ему на хвост полицейских ищеек. Не женщина, а несчастье.

— Я допрашивал Тенди, — продолжил Буффало Марчетти своей невнятной скороговоркой, — и она не смогла назвать никого, кто может желать ее смерти ни по причинам личным, ни по иным. Может, вы знаете кого-нибудь, кому выгодна ее смерть?

Забрасывание удочки вслепую. "А похоже, этот легавый итальяшка ничего не знает", — подумал Кингмен.

Он резко поднялся, как бы давая понять, что разговор закончен. Пит Буль тревожно подпрыгнул и начал озираться. Кингмен похлопал сержанта Буффало Марчетти по плечу.

— Взгляните, сержант, это Нью-Йорк. Все, что вам нужно сделать — это купить свежую "Нью-Йорк пост" или "Сан" и прочитать о шести-восьми зверских убийствах, при ближайшем рассмотрении не имеющих ничего общего с предостережениями или прочими скрытыми мотивами. Именно поэтому я не пускаю вечером мою жену одну на улицу, а сам содержу двух телохранителей… вот. — Кингмен повел рукой, как бы еще раз демонстрируя все великолепие своего колоссального кабинета. — Вот что я вам скажу.

Кингмен уже шел к двери, над которой висела готическая икона Пресвятой Девы-Богоматери.

— Нью-Йорк — больной город, и ваша болезненная игра воображения вполне объяснима. Вашей вины в этом нет. — Он пожал плечами и снисходительно добавил: — Я попрошу комиссара, чтобы он обошелся полегче с вами и с вашей тактикой студента Колумбийского университета. Мне лично всегда импонировал молодежный выпендреж, но в малых дозах. — Кингмен усмехнулся, сверкнув при этом ослепительно-белыми зубами: — Если у вас есть подозрения насчет маньяка-убийцы, специализирующегося на девушках из салонов Тенди, мы готовы нанять несколько секретных агентов вам в помощь — "Кармен" имеет в этом деле законный интерес.

Кингмен имел дело с Буффало ровно столько времени, сколько ему было нужно, чтобы понять: дело малоприятное, но к тому, о чем он подумал вначале, слава Богу, никакого отношения не имеет. Сам же король — "Кинг" сплавил фараону кукурузные палочки, выдохшееся пиво и хот-доги на палочке — изящно и незаметно, как некий импрессарио по имени Карни из его детства. Он открыл дверь, пропуская вперед сержанта Буффало Марчетти.

— Был рад встретиться с вами, сержант Марчетти. Желаю вам как можно быстрее поймать еще одного психа-преступника на улице.

Сержант Буффало Марчетти, поставленный на место и практически выдворенный из кабинета, тем не менее петухом прошелся по длинному, застеленному коврами коридору Беддл-Билдинга, щеголяя своей курткой "НАЙК" а ля Джордан. Он подумал, что этот Кингмен Беддл верткий хлыст и ловко схватил и разнес в пух и прах его, Буффало, версию об " убийстве маникюрши", как наверняка обзовут это дело в утренних бульварных газетенках. Буффало не получил здесь разгадки, но что-то подсказывало ему: Кингмен Беддл — ключ ко всему делу. Сейф был взломан, но Тенди пересчитала наличку и сказала, что все на месте. Это было профессиональное убийство в духе гамбиновской мафии". Только некоторые детали выпадали из общей картины: так, складывалось впечатление, что исполнитель чересчур часто смотрел фильмы с участием Брюса Ли. И все же это не было убийством на почве сексуального садизма или эмоционального порыва. И он готов был поклясться, что целили вовсе не в Келли Кролл. Все следы указывали на Тенди Лав. Да, да, это было ее настоящее имя, но это дважды перепроверяли. Тенди Лав. МИО ДИО! Королева маникюра, любовница, в прошлом мелкая воровка, обладавшая определенным влиянием на могущественного "Кинга" Беддла.

Буффало Марчетти был почти уверен, что Беддл каким-то боком здесь замешан. Даже сидя там, на верхушке своей башни из слоновой кости. Два года назад, составив компанию детективу Салливану по случаю кражи со взломом в похожей на детскую квартирке Тенди, он был ошеломлен не меньше чем Салливан той истерикой, которую закатила эта уже не первой молодости, но по-прежнему на редкость миловидная кукла Барби из-за кражи нижнего белья, кожаных наручников, кнута и личной фотографии, подписанной Кингменом Беддлом, одним из финансовых богов Уолл-стрит. Разве можно было забыть ТАКОЕ? Ясно как день, что миллиардер крутил тогда шашни с этой королевой маникюра, но, насколько знал Буффало, это нельзя считать преступлением. Может быть, он и сейчас содержит ее как свою любовницу. Может быть, да, а может быть, и нет. Может, она стала для него бельмом в глазу, начала преследовать и шантажировать его, женатого мужчину и высокоуважаемого члена финансового и светского истеблишмента, и он нанял нинзя, чтобы убрать ее. А возможно, Кингмен Беддл что-то там смухлевал с займом и "ЧЕЙЗ МАНХЭТТЕН" шлет ему дружеское предостережение. "Ба, ну ты уже чересчур, Буффало! — сказал сам себе Марчетти, — это мир бизнеса, а не организованной преступности! Может статься, Кингмен абсолютно не причастен к происшедшему". Но в одном Буффало был уверен на все сто процентов: этот парень с черт знает какого этажа определенно в чем-то замешан. Годы распутывания уголовных дел слишком обострили интуицию сержанта, чтобы он мог ошибаться.