Небес темнее не бывает - Уайтлоу Стелла. Страница 9

— Ты имеешь в виду свинку, — поправила его Лисса, усмехаясь в душе. Ну совсем мальчишка! — Хорошо, я поеду на поезде. Твой отец говорит, что у вас тут хорошее железнодорожное сообщение.

— Я подвезу тебя до станции. Ох, нет, тысячу раз прошу прощения, дорогая… а вдруг ты уже сама заразилась? — На лице юноши отразилось настоящее смятение.

Лисса рассмеялась, но смех прозвучал натянуто.

— Не думаю, но не беспокойся обо мне. Я сама управлюсь, не впервой. — Ее жених производил довольно жалкое впечатление: взрослый мужчина, а боится кори. Лисса вдруг почувствовала себя столетней старухой, усталость прожитых лет навалилась на плечи. — Объясни мне, куда идти.

Затем молодая женщина попрощалась с тетей Сарой и поблагодарила за ленч. Джета нигде не было видно, ну и прекрасно. Лиссе не хотелось с ним видеться, не хотелось пожимать на прощание руку, ощущать тепло кожи, прикосновение пальцев…

— Где Мэтью с машиной? — спросила тетя Сара.

— Ждет на дороге, — ответила Лисса, чтобы избежать неприятных объяснений. Очень скоро они сами узнают, что ненаглядный Мэтью бросил невесту на произвол судьбы.

Она решительно зашагала по подъездной аллее, проклиная туфли на высоких каблуках и надеясь, что до станции не слишком далеко идти. Скорее всего, Слудбери — это даже не станция, а полустаночек сразу за общественным пастбищем.

— Как пойдешь, так сразу на нее и наткнешься, — пообещал Мэтью.

Подсознательно Лисса уже прикидывала, нельзя ли использовать маленькую заброшенную платформу для «Инспектора Даттона»? Как раз то, что нужно: пустынный, замусоренный, не защищенный от ветра перрон, с облупившейся краской и несколькими чахлыми растениями в кадках. Мысленно она взяла станцию на заметку.

Позади послышался низкий рокот мощного мотора. Лисса загодя отступила на обочину. На дороге показался серебристый двухместный «Мерседес-450», поднятая крыша защищала водителя от холодного осеннего ветра. Машина притормозила рядом с одинокой прохожей, окно поползло вниз.

— Ну и какого черта вы тут делаете?

— Иду к станции, — ответила молодая женщина настолько спокойно, насколько позволяли обстоятельства.

— Разве Мэтью не повез вас в Лондон?

— У него аллергия на сыпь любых оттенков и размеров, — не смогла не съязвить Лисса.

Джет пробормотал сквозь зубы нечто неразборчивое и для Мэтью явно нелестное. Затем наклонился и открыл дверцу.

— Садитесь. Я еду в Лондон. Мне нужно взять из офиса кое-какие бумаги: эти идиоты забыли переслать мне по факсу крайне важные данные.

— Я с вами не поеду, — ответила Лисса, чувствуя, как каблуки-шпильки все глубже уходят в мягкий травяной грунт и она вот-вот потеряет равновесие.

— Не злите меня, женщина. Я сказал, что поезда ходят часто, но только не по выходным. Лондонского поезда вы можете прождать целый час. К тому времени мы уже будем на месте. — Измученное бледное лицо, затравленный взгляд: не так уж она в себе и уверена, несмотря на броский наряд, безошибочно отметил Джет, и голос его смягчился: — Подумайте о вашей дочери. Прикиньте, что лучше для нее. Вы ведь хотите оказаться дома как можно скорее, разве нет?

— Но назад я доеду сама, — заявила Лисса, мысленно опережая события. — Моя машина понадобится мне здесь.

— Превосходно. Я не собирался возвращаться в Холлоу-хаус. Завтра в десять у меня важная встреча в Женеве.

Лисса обошла «мерседес» кругом, зная, что Джет следит за каждым ее движением, подмечая и слишком короткую юбку, и грязные каблуки, если, конечно, может их разглядеть из окна.

— Нос выше, — подбодрил ее Арнольд-старший. — Я вас не съем. Вот, видите: обе руки на руле.

Голос был тот же самый, строгий и угрюмый, но в нем явственно послышалась насмешка.

— Я рада, что вы находите мое затруднительное положение забавным, — огрызнулась Лисса, садясь в машину и сбрасывая ненавистные туфли. — Я, однако, особой радости не вижу. Следующие две недели представляются мне сплошным кошмаром: придется ездить на работу за тридевять земель, приглядывать за Бетани… вся эта нервотрепка… — Голос молодой женщины беспомощно прервался. Она уставилась в окно, чтобы не видеть орлиный профиль человека в дорогой кожаной куртке, близость которого действовала ей на нервы.

— Вам незачем волноваться. Сара и Эмили позаботятся о вашей дочери как о родной, а я уже позвонил мистеру Кэрингтону — это наш местный доктор. Он сказал, что заглянет вечером и удостоверится, в самом ли деле это корь. А вы вскорости привыкнете к поездкам из города в пригород и обратно. Миллионы людей именно так и живут.

— Я работаю не только в Лондоне.

— У нас в Холлоу-хаус есть целая стопка брошюр, исчерченных красными, синими и желтыми линиями. Последнее изобретение цивилизации, называется карты. Отсюда можно доехать на машине куда угодно. Суссекс — это отнюдь не другая планета.

Лисса попыталась расслабиться, чтобы хоть как-то снять напряжение.

— Простите, что я так нервничаю из-за Бетани… Столько лет я живу только ею… — Молодая женщина не стала пояснять.

А Джет не стал расспрашивать. Он включил магнитофон и вставил кассету.

— Как насчет музыки? Когда я веду машину, я собеседник никудышный.

Молодая женщина кивнула. Ей тоже не хотелось разговаривать. Интересно, гадала она, что за музыку предпочитает Арнольд-старший? Тетя Сара упомянула что-то про музыкальные вечера, и в доме стояло два рояля. Но из динамиков послышался вкрадчивый голос Барри Манилова. Нежная, ласкающая мелодия заполнила салон машины.

— Вы всегда сбрасываете туфли? — полюбопытствовал Джет, разглядывая ее ступни.

— Мне не хотелось запачкать ваш светлый ковер, — отозвалась Лисса, смущенно пряча ноги под сиденье, чтобы спутник не заметил пятна на пятке.

— Ковры можно почистить.

Джет вел машину уверенно и быстро, замедлив ход только тогда, когда они достигли окраин Лондона и указатели заставили сбросить скорость. Лиссе хотелось остаться с ним навсегда. Она мечтала, чтобы путь никогда не кончался. Просто сидеть рядом с ним, следить, как руки его скользят по рычагам. Длинные, загорелые пальцы, холеные, коротко подстриженные ногти… На тыльной стороне рук курчавились темные волоски. Лиссе вдруг захотелось погладить их, ощутить их щекочущее прикосновение на щеке. Складки на серых брюках только что не хрустят, черные ботинки с прихотливым тиснением начищены до блеска — никакой дешевки. Этот не испугается детской сыпи.

— Теперь показывайте дорогу, — бесцеремонно ворвался Джет в ее мысли. — Понятия не имею, где вы живете.

— На южном берегу Темзы, близ Ламбетского моста. Нужно повернуть здесь.

Следуя четким, точным указаниям молодой женщины, машина подкатила к серому, угрюмому дому.

— Эта кошмарная бетонная коробка? — мрачно спросил Джет. — Ребенку тут не место. Ни травинки, ни даже игровой площадки.

— У многих людей нет выбора, — огрызнулась Лисса. — В доме полным-полно детей, и всем им негде поиграть, кроме как на улице.

— Какой этаж?

— Семнадцатый.

Джет выругался сквозь зубы.

— Черт побери! И, надо думать, лифты то и дело ломаются?

— Частенько. Тогда приходится ходить пешком.

— А если сегодня лифты не работают?

Молодая женщина почувствовала, какую борьбу приходится вести в душе ее спутнику: с одной стороны — совесть, с другой — важные документы, оставшиеся в офисе, которые во что бы то ни стало надо срочно забрать.

— Мэгги поможет мне донести Бетани. Мы как-нибудь справимся. В конце концов, очень может быть, что сегодня лифты исправны.

На углу небольшого супермаркета перед домом притулились газетные киоски и лавка канцпринадлежностей. Лисса частенько туда забегала по пути с работы. Джет, попросив женщину подождать, вышел из машины и вернулся через несколько минут с доверху набитым бумажным пакетом.

Он торжественно водрузил пакет спутнице на колени. Внутри оказалось полным-полно комиксов и раскрасок, а сверху торчали уши нахального медвежонка.

— Для страждущей, — с усмешкой пояснил Джет.