Фамильный крест - Крючкова Ольга Евгеньевна. Страница 3
– Пру, пру-уу! – кучер натянул поводья, лошади встали.
В тумане виднелось дерево, лежащее поперек дороги. Кучер перекрестился, слез с козел.
– Господа, хорошие! – обратился он к «отцу и сыну». – Надо бы дерево с дороги убрать. Черт его знает, что такое! Откуда оно взялось – ума не приложу!
Отец с сыном переглянулись и на глазах удивленной Натальи и кучера, ловким движением извлекли пистолеты из внутренних карманов пальто. Кучер обомлел, тут же, послышался пронзительный свист. Кучер вскочил на козлы и, хлеща лошадей кнутом, что есть силы, попытался развернуть карету, но ни тут-то было – дорога оказалась слишком узкой.
Банда Свистуна, разбойничающая на дорогах Брянщины, была небольшой – всего шесть человек, но отличалась необычайной дерзостью и неуловимостью. Поговаривали, что их вожак Свистун не любил лишних жертв и всегда предлагал добровольно отдать все ценное, но ежели господа артачились, уж не взыщите – в дело шли ружья, пистолеты и топоры, – вооружены соловьи-разбойники были отменно.
Власти Брянского уезда ловили Свистуна почти пять лет, но безуспешно, даже отправляли подсадные экипажи с переодетыми агентами. Но бандиты, словно знали об этом и на дорогах не появлялись.
Да и грабили «свистуны» молниеносно, потерпевшие, оставшиеся в живых давали различные описание внешности разбойников. Полиция пребывала в недоумении, и, увы, была бессильна. Оставалась одна надежда: бандиты не поделят награбленное и перестреляют друг друга, но пока дележка проходила тихо, и соловьи-разбойники с завидной частотой появлялись на разных дорогах Брянского уезда.
В один прекрасный день предводитель банды, здоровенный черноволосый мужик с всклокоченной бородой, решил: пора менять место пребывания, ибо на Брянщине становится небезопасно – экипажи, что побогаче сопровождали теперь наемные агенты полиции, в любой момент готовые дать профессиональный отпор налетчикам. Так Свистун потерял двух своих лучших людей и решил: «Баста! Перебираемся в Калужский уезд!»
Наталья, прижав Арину к груди, широко раскрытыми глазами смотрела на своих попутчиков, те взвели курки пистолетов и приготовились дать решительный отпор нападавшим. Послышался выстрел, экипаж застыл, так и не развернувшись: кучер замертво упал на землю, скатившись с козел прямо под копыта лошадей.
Грубый хриплый голос вывел Наталью из оцепенения и разбудил Арину:
– Отдайте все ценное! И мы вас не тронем!
В ответ «отец и сын» открыли огонь, выставив пистолеты в небольшие оконца экипажа.
– Сопротивляться бесполезно! – продолжал голос. – Вы окружены!
Никто не знал, сколько бандитов и где они укрылись, но мужчины упорно продолжали стрелять наугад. Наталья не выдержала:
– Умоляю, перестаньте! Нас всех убьют!
– Замолчи! – рявкнул на нее «отец» и пригрозил пистолетом.
Наталья от страха вжалась в сиденье, еще сильнее, прижав дочь к груди. Девочка плакала, не понимая, что происходит.
– Выпустите меня и ребенка! – взмолилась она.
Но попутчики не обратили не малейшего внимания на просьбу женщины, продолжая отстреливаться. Через мгновенье на экипаж обрушился шквальный огонь, пули разрывали обшивку. Наталья схватила Арину и, прикрыв своим телом дочь, легла на пол экипажа.
Перестрелка продолжалась, бандиты подбирались к своей добыче все ближе. Отец и сын не успевали перезаряжать пистолеты.
Наталья сняла крест, подарок обожаемого Кешеньки в день свадьбы, и накинула его на шейку дочери. Ребенок всхлипывал, не в состоянии от страха даже плакать. Наконец, один из налетчиков подобрался к экипажу и метко выстрелил в «отца», пуля попала прямо в голову.
Обезумевший «сын» схватил Наталью и, прикрываясь ею, словно щитом, выскочил из экипажа. Нападавшие, не ожидая такого коварства, и не желая смерти женщины, растерялись.
– Брось бабу! – взревел вожак. – Все равно не уйдешь! Не бери грех на душу!
Но «сын» не слушал приказов, продолжая двигаться вперед, прикрываясь женщиной. Несчастная вырывалась и молила о пощаде:
– Господи! Помогите! Не стреляйте! Возьмите все мои деньги, – она достала из лифа завязанный платочек. – Вот восемь рублей…
Воспользовавшись моментом, «сын» прострелил плечо одному из бандитов и уже целился в вожака, вышедшего из укрытия. Вожак держал пистолет наготове:
– Последний раз говорю: оставь бабу!
Но «сын» не слушал и нажал на курок: тут же раздались выстрелы – душегрейка на женщине обагрилась кровью. Мужчина медленно оседал и, выпустив Наталью из рук, упал рядом с ней.
– Готовый! – подытожил один из разбойников.
– Да уж, отменная сволочь, бабу так и не пожалел! – заключил другой.
Бандиты тут же обшарили карманы убитого, но, увы, ничего не нашли, не побрезговали и платочком Натальи с восемью рублями.
– Обыщите второго! – приказал вожак. – Деньжата точно есть, главное – найти. Арсений не мог ошибиться, он весь вечер подслушивал их разговоры на постоялом дворе.
Подельники бросились к экипажу, вытащили убитого «отца», для начала обшарили его, затем принялись за одежду. Под подкладкой пальто явно что-то было зашито. Один из бандитов достал нож из голенища сапога и распорол ее, на землю вывалились ассигнации.
– А вот и улов! – сказал вожак и сгреб здоровенной ручищей все деньги.
Затем пересчитал их:
– Отлично, тыща рублей! Не подвел Арсений, свое дело крепко знает.
Неожиданно из экипажа послышался детский плач. Вожак оглянулся:
– Фу, ты черт! Баба-то с дитем была!
Он подошел к экипажу и заглянул в него. Арина с перепугу забилась в дальний угол под самые сидения и тихонько плакала.
– Иди сюда, не бойся! – вожак достал девочку из-под сиденья. – Не плачь, я не кусаюсь!
Подельники заржали, как сивые мерины.
– Чего осклабились! – рявкнул вожак. – Дитев я не граблю и не убиваю, – он внимательно посмотрел на Арину. – Складная барышня из нее вырастет… Ой, достанется мужицкому полу!
Разбойники опять заржали.
– Замолкните, дурни! Уходим! Девчонку возьму с собой – сгодится для моего плана.
План же у Свистуна был достаточно простым: после такого улова податься в Москву и обзавестись собственным делом. Награбленного могло вполне хватить на покупку торговой лавки на окраине города, да и чистые документы были припасены на имя мещанина Данилы Выжиги, что родом из Брянского уезда, местечка Сураж. Да и девчонка подвернулась во время – вполне можно сойти за вдовца с ребенком. Это вызовет меньше подозрений, мол, продал имущество в Суражах, после смерти жены и отправился в Москву на поиски лучшей доли. Словом, не подкопаешься, документы проверять, да списываться с полицмейстером Суража никто не станет – занятие длительное и весьма хлопотное.
Так Свистун, разбойник и убийца, стал мещанином Данилой Выжигой, честным гражданином Российской Империи, а Арина – его законной дочерью.
Вскоре, в Москве на Стромынке, появилась булочная мещанина Данилы Выжиги, а затем и кондитерская, что открывались теперь все чаще, на французский манер: с круассанами, горячим шоколадом, чаем и всевозможными сладостями.
Глава 4
Шли годы. Данила души не чаял в дочери и всячески ее баловал. Когда девушке исполнилось пятнадцать лет, она стала одной из самых завидных невест на Стромынке. Молодые воздыхатели, из мещан и даже из купеческих семей, все чаще появлялись в кондитерской, но не из любви к французским булочкам и пирожным, а лишь с одной целью – увидеть Арину.
Что и говорить, Арина удалась на славу: высокая, стройная, с высокой полной грудью, про таких говорят – кровь с молоком, или – ядреная девица.
По моде последних лет она носила платья из легких полупрозрачных тканей, перехваченные лентой под грудью, отчего становилась еще соблазнительнее и желаннее. Волосы Арина заплетала в косу, обвивая ее вокруг головы. Дивный овал лица, русые волосы с золотистым оттенком, крупные серо-голубые глаза, казалось, девушка сошла с картин русских художников-реалистов, скажем, Боровиковского или Кустодиева.