Любимицы королевы - Холт Виктория. Страница 4

Алиса, по мнению Эбигейл, забывшая, будучи служанкой, о хороших манерах, которым их учили родители, не удержалась и сказала:

— Ваша светлость занимает очень высокое положение. Я даже слышала, что вскоре… — Поймав предостерегающий взгляд сестры, она неловко закончила: — Но, видимо, я позволяю себе бестактность.

— Продолжай, Алиса, — велела леди Мальборо.

— Говорят, король слаб и долго не проживет, а после его смерти принцесса станет королевой, и это означает…

Леди Мальборо довольно улыбнулась. Замечание Алисы привело ее в хорошее настроение.

— Вижу, придворные сплетни доходят и сюда, — сказала она. Потом окинула взглядом комнату с несколькими предметами некогда хорошей, но теперь обветшавшей мебели. Тем временем Алиса торжествующе поглядела на сестру.

— Да, — сказала Сара, — принцесса вполне доверяет мне, и я всеми силами стараюсь оправдать это доверие.

Ободренная успехом, Алиса сделала еще одну попытку.

— Надеюсь, милорд граф вернулся ко двору.

По лицу леди Мальборо пробежала тень. Стало быть, подумала Эбигейл, граф все еще дожидается вакансии. Он не так удачлив, как его супруга. Стоит ли удивляться этому? Король не раз подозревал Мальборо в измене, говорили, что он як, сокращение от слова якобит, что означает сторонник короля Якова. Его даже недавно сажали в Тауэр, а потом еще раскрылась какая-то интрига. Леди Мальборо оказывает громадное влияние на принцессу Анну, однако муж ее определенно в натянутых отношениях с королем Вильгельмом. Алисе было б разумнее подождать, пока графиня сама не заговорит о муже.

— У графа достаточно дел, — холодно ответила Сара. И приняла решение. Младшая дерзка. Услышала какую-то сплетню о Мале и решила позволить себе легкую бесцеремонность. Старшая более серьезна, лучше понимает, чем обязана своей влиятельной кузине. Место, предназначенное старшей, достанется младшей, а сама она будет пользоваться услугами Эбигейл, пока не решит, куда ее пристроить.

— Итак, — твердо сказала леди Мальборо, — совершенно ясно, что вы… трое детей… не можете оставаться одни! Нужно действовать немедленно. У меня есть соображения относительно всех вас. Будьте готовы к отъезду через несколько дней. За эту мебель больших денег не выручить. — И обратилась к Эбигейл: — Но продать ее имеет смысл, никакие деньги вам не будут лишними. Джон, ты пойдешь в школу.

— В школу! — воскликнул пораженный мальчик. — Я хотел в армию.

Наступило неловкое молчание, потом леди Мальборо засмеялась.

— В твои-то годы! Тебе пришлось бы идти к его светлости герцогу Глостеру, вооружаться игрушечным мушкетом и деревянной шпагой.

— Но… — начал было Джон, и на глазах его выступили слезы.

Леди Мальборо махнула белой рукой, на ней засверкали украшения из драгоценных камней.

— Если выкажешь способности, я со временем наверняка определю тебя в армию. Но пока ты еще ребенок. Я пришлю тебе одежду, и ты пойдешь в школу в Сент-Олбансе. Буду следить за твоими успехами.

Губы мальчика дрожали, и Эбегейл нервно сказала:

— Мой брат определенно в восторге.

Леди Мальборо одобрительно ей улыбнулась. Она не ошиблась в девочке. Эбигейл единственная из троих знает свое место.

— Очень может быть, — сказала Сара, строго глядя на мальчика, — что если ты станешь усердно трудиться, будешь скромным, верным, послушным, то граф найдет тебе место в своей армии.

Эбигейл подумала, что графу сперва нужно будет вернуться ко двору, однако, если король умрет и принцесса Анна станет королевой, это вполне может произойти. До чего же глупы брат и сестра. Неужели не понимают, что эта разодетая надменная женщина держит в руках их будущее? Какая замечательная возможность для них. И ею они обязаны своей кузине, блестящей, умной леди Мальборо.

— Джон, — воскликнула Эбигейл, — ты должен опуститься на колени и поблагодарить миледи.

«В самом деле, — подумала Сара, — девочка очень хорошая, с надлежащим чувством долга. И своего, и чужого».

— Спасибо, леди Мальборо, — послушно произнес мальчик.

— Я уверена, ты меня не подведешь. — Она повернулась к Алисе. — И для тебя у меня имеется великолепная перспектива. В хозяйстве маленького герцога Глостера требуется прачка.

— Прачка! — ахнула Алиса.

— Уверяю тебя, этого места в хозяйстве маленького герцога домогаются многие, — едко заметила Сара.

— Моя сестра потрясена щедростью вашей светлости, — сказала Эбигейл, которой не терпелось узнать свою судьбу. — Она еще маленькая и не способна выразить благодарность как следует.

Леди Мальборо успокоилась.

— Тут есть за что быть благодарной. Маленький герцог станет наследником трона, едва Голландец Вильгельм отправится туда, где ему давно уже место. До чего ж долго он живет! Умирает с тех пор, как я впервые его увидела, а первой скончалась Мария. Я и ее терпеть не могла, но этот Голландский Недоносок…

Алиса нервно хохотнула, Джон насторожился. Хотя выражение лица у Эбигейл не изменилось, она подумала: «До чего несдержанна! Вульгарна. И как странно, что эти свойства принесли ей столь высокое положение!»

— Можете улыбаться, — продолжала леди Мальборо, — но это одно из прозвищ, которым мы с миссис Морли его окрестили. Миссис Морли — это Анна… принцесса. Ей хотелось избавить нас от формальностей, когда мы вдвоем, и она сама придумала нам прозвища. Для меня «миссис Фримен», для себя «миссис Морли». Калибан! Голландское Чудовище! Так мы отзываемся о его величестве.

— А вы не боитесь… — начала было слишком несдержанная Алиса.

— Не боюсь, дорогое дитя! Мне… бояться этой… твари!

«Ей нравятся вопросы Алисы, — подумала Эбигейл. — Она хочет постоянно говорить, играть главную роль, а мы тем временем изображаем хор, повторяем то, что ей хочется, создаем фон для нее».

— Думаю, вы никогда не боялись, леди Мальборо, — искренним тоном произнес Джон.

«Когда же, — подумала Эбигейл, — она скажет, что станется со мной?»

— Поверьте, Голландцу не удастся запугать меня. Он это знает. Вредит мне и графу… вот этого я простить ему не могу… однако дни его сочтены.

— Надеюсь, Алиса будет хорошей прачкой, — сказала Эбигейл, пытаясь вернуть разговор к более важной для нее теме.

— Боюсь, что нет, — ввернула Алиса.

— О! — рассмеялась леди Мальборо. — У тебя все будет отлично. Должность в таком месте является ступенькой наверх. Только не теряйся, девочка, и увидишь, куда она тебя выведет. — Затем повернулась к Эбигейл. — И для тебя у меня есть намерение. Сколько мыслей промелькнуло у девочки в этот краткий миг! Место при дворе? Она будет жить вблизи известных людей, познакомится с делами, которые наверняка будут ей интересны. Должность при дворе, ступенька по пути наверх.

— Я отправлю тебя в Сент-Олбанс, Эбигейл. Будешь воспитываться с моими детьми. И наверняка сумеешь быть полезной.

В Сент-Олбанс! Жить бедной родственницей в доме кузины! Быть чем-то вроде прислуги для детей, наверняка столь же надменных, как их мать.

Счастливый Джон! Счастливая Алиса! Оба отправляются ко двору, а ей предстоит быть едва ли не уборщицей в доме кузины.

Леди Мальборо смотрела на нее. Эбигейл улыбнулась и пробормотала слова благодарности.

Только Алиса, хорошо знавшая сестру, догадалась об отчаянии в ее душе, некрасивое лицо Эбигейл Хилл не выражало ничего, кроме приниженной благодарности.

Поделив гроши, вырученные за мебель, трое Хиллов покинули дом, где умерли их родители, и отправились устраивать свою судьбу: Джон в школу, Алиса в Кэмпден Хауз, где размещалось хозяйство герцога Глостера, а Эбигейл, после грустного прощания с братом и сестрой, к дилижансу до Сент-Олбанса.

Поездка была сопряжена с неудобствами и страхом. Некоторые участки дороги пользовались дурной славой из-за разбойников. У кучера имелось ружье, только против отчаянных людей проку от него было мало.

Озабоченная своим будущим, Эбигейл не думала о дорожных опасностях. Девочку беспокоило, какие обязанности лягут на ее плечи в Сент-Олбансе: хоть леди Мальборо и намекала, что она станет членом семьи, ей в это не верилось. Она знала, что у Черчиллов пятеро детей, что две их старшие дочери, Генриетта и Анна, превосходят ее возрастом, Элизабет, третья дочь, года на два помладше, Джон, единственный сын, на три, а Мэри на четыре года моложе Эбигейл. «Чем может быть тринадцатилетняя девочка полезна для такой семьи?» — спрашивала она себя, понимая, что ее берут в дом как бедную родственницу, от которой будут ждать какой-то пользы.