Крысоlоvе - Пунш Ева. Страница 21

я чувствовала, что именно он скажет – за несколько секунд до того, как он это произносил.

практической пользы из такого умения извлечь было невозможно.

какая разница, что вы просыпаетесь за 5 секунд до звонка будильника – он все равно прозвонит.

какая разница, если вам открывается число, на которое выпадет шарик в тот момент, когда рулетка уже крутится.

ставки сделаны, ставки больше не принимаются.

за те малые доли секунды, когда мне открывалось всё – я не успевала ничего переиграть, не успевала выпалить в него и в пространство хотя бы малую дозу слов, чтобы заранее смягчить удар его ответа, уже притаившегося на языке и готового спрыгнуть.

*

я научилась чувствовать его на расстоянии.

всегда знала, когда он с другой женщиной, а когда один.

знала, когда он спит. знала, когда он голоден и когда он пьян.

на расстоянии он становился еще более прозрачным, чем опустевшая бутылка.

но эти знания – ни черта не помогали.

ни исправить ситуацию, ни помешать.

только слепили меня и будоражили.

*

роль машеньки, сидящей в торбе у медведя – «высоко сижу, далеко гляжу!» – на меня не налезала.

*

любить прозрачных людей – все равно что пить из опустевшей бутылки.

*

хотелось закрыть глаза и заткнуть уши. не дышать.

но маленькая красная подушка из икеи – оказалась слишком мала.

**/**/2008 lina write:

инфляция, девальвация, диверсификация и дефлорация

– вот чем я занимаюсь по жизни.

отряхиваясь и доводя до анекдотов – все самое болезненное, нежное, сентиментальное.

в текстах – да, запросто,– все это наружу. говорят, что за меня можно испугаться. за меня в моих текстах.

но это ведь как раз не больно. для того, чтобы оно легло в текст – его нужно девальвировать и диверсифицировать.

тогда оно не мучает и не печалит. как в коробочку – во флаконы искусственных ароматов. уже не больно, но всегда можно достать обратно и понюхать. поплакать или посмеяться. а потом – обратно – убрать в коробочку – до следующего лета.

**/**/2008 lina write:

а вообще, если честно, я ужасно устала – играть в ваши игры.

вариантов правда нету. или не играть вовсе.

моих правил и вовсе не существует. вас много, а я одна. у меня одна игра – и она без правил, совершенно. но вы же не соглашаетесь. вам нужен регламент и обещание отсутствия обещаний.

но почему же вас так обижает, когда я остаюсь искренне равнодушной – к вашей секретной каморке синей бороды. почему же вы тогда обижаетесь и говорите, что это не по правилам.

*

самые гнусные вещи на свете – это компромиссы. когда ты не можешь взять все, соглашаешься – кусочками или «назавтра». в итоге, тебя дразнят этим «кусочком», а ты танцуешь на задних лапках, радостная уже обещанием – может быть и дадут, хотя бы завтра. забывая, что на самом-то деле тебе нужно все и сразу.

*

или еще – игра по чужим правилам. да, конечно, ты согласна – давайте играть по правилам. только твои партнеры-шулера радостно гугукают:

– конечно, по правилам.

они не ставят тебя в известность, что правила сочиняются исключительно ими и сообщаются тебе дозировано – в том случае, когда ты их нарушаешь.

но все честно – все по правилам. нарушила – плати!

я между прочим никогда не передергивала карт. и всегда готова их предъявить. и у меня все ходы записаны.

и шампанские брызги, и аргентинские танги, и цыганские юбки.

**/**/2008 lina write:

в принципе, я поняла следующее, у меня нарушен рейтинг интимности.

то есть, если делить качество/уровень общения/близости по следующей шкале:

духовное, интеллектуальное, эмоциональное, физическое.

то наибольшую ценность я нахожу именно в физическом общении.

*

это первичность, на ней все строится, без нее – невозможно большее.

дело не только в.

невозможно дружить, общаться, просто находиться рядом – с людьми, с которыми тебе неприятен физический контакт.

для меня это мерило – мужчин, женщин, пидорасов и детей.

если мне неприятно до человека дотронуться, если меня передергивает от необходимости – пить с ним из одного стакана – то никакой другой уровень общения и не светит.

*

далее идет интеллектуальное общение. с человеком должно быть интересно. неплохо, если еще информативно.

чтобы мы взаимно могли друг другу – дать. я опять не про (не только про).

при интеллектуальной заинтересованности – возможно какое-то развитие отношений. без нее – нисколько.

*

эмоциональная близость для меня – штука совсем необязательная, а иногда и лишняя, на ней

строятся не столько привязанности, сколько зависимости.

меня не отпугивает и не останавливает чужая эмоциональная холодность (при условии соблюдения предыдущих обязательных пунктов).

у меня запас самых разнообразных эмоций столь велик и столь щедро расплескуем, что я не вижу необходимости жрать у других.

эмоциональная близость – это такая фигня, по сравнению с физической, что я удивляюсь тем, кто умудряется строить отношения на ней, задвинув все остальное. да, эмоциональная близость несколько расцвечивает интеллектуальное общение, но не более того.

*

и последнее – это духовность.

мне ни ерничать, ни пафосничать сейчас неохота.

духовной близости – мне вообще не надо от других людей.

духовность – это самое интимное.

не физика, а именно – оно. это только мое (ну или ваше, тут главное – не смешивать, а разделять).

про это даже говорить не о чем. и искать в простых человеческих контактах – именно духовности – это самое последнее дело.

XIV

В качестве эпиграфа:

Что же тебя держало. В нем. Ответ был очевиден. Крысы. Это было ваше основное развлечение на ночь. Это и был ваш секс. Нет, конечно, не каждый день, и совсем не каждую ночь, но два раза в неделю – обязательно. Выезжали вечером – на окраинные свалки и помойки. Точного времени быть не могло. Крысы быстро обучались. Если вы дважды подряд приезжали в полночь, то на третий раз – полночь среди крыс объявлялась тихим часом. Причем не только на той конкретной свалке, которую вы планировали посетить, но и в ее окрестностях.

Твой мужчина любил напускать на себя таинственный вид и заявлял, что «место встречи» и ее время надо держать в тайне – до самого часа икс, и даже тебе не сообщал подробностей. Предупреждал днем – заезжал вечером – и вперед.

Он подарил тебе оружие. Матом и пренебрежением обложив «дамские пукалки», которые ты хотела себе купить: бесствольные травматические игрушки – «Осу» или «Стражника». Он купил тебе – мощную, дорогую, прекрасную винтовку. Пневматику, конечно. Но она была лучше многих других – настоящих огнестрелов. И грохот при выстреле она издавала самый настоящий.

Испанская штучка по имени Эль Гамо Хантер – 1250. Цифры в названии обозначали скорость стандартной пули. Тысяча двести пятьдесят футов в секунду. Тяжеленная, с мощной пружиной. На первой своей охоте ты плакала от бессилия – тебе не удавалось взвести механизм. Потом – ничего, привыкла. Он хохотал и говорил, что для заправки пружины тебе потребуется автомобильный домкрат.