Мой милый шпион - Борн Джоанна. Страница 56

– Да поможет нам Бог, если вы в два раза хуже моего отца, – пробормотала Джесс с усмешкой. – Сэр, нельзя ли послать одну из мартышек у двери принести нам чай?

Люди из британских спецслужб вытаращили на нее глаза. В комнате воцарилась тишина.

А Джесс положила руки на стол и обвела взглядом всех собравшихся:

– Итак, двадцать пятое марта. Тогда из военного ведомства пропал меморандум о передвижении войск. Третьего апреля он объявился в Булони. Давайте проверим, кто выходил в море.

Высокий и тощий, как скелет, мужчина с неулыбчивым лицом уже рылся в записях, переданных Лазарусом. Тревор обмакнул перо в чернила.

– «Прелестная Генриетта», принадлежащая Джорджу Ван Диелу, ушла в плавание двадцать шестого марта в Бристоль, – констатировал человек слева от нее.

– «Попугай» – тридцатого марта. Но это – всего лишь люггер, не покидающий прибрежные воды.

– Пропустим его, – сказала Джесс.

Себастьян выудил из своей пачки бухгалтерскую книгу Уитби и передал Джесс.

– «Нэнси Ли», водоизмещением семьдесят тонн, – прозвучало с конца стола. – Место назначения – Бристоль. Двадцать шестое марта. Груз не указан. Владелец… не могу прочитать.

– Майкл Сзндс, владелец и капитан, – отозвалась Джесс. – Теперь настало время добавить корабли Уитби. – Она нашла нужную страницу. – «Дух Севера». Порт назначения – Лиссабон. Снялся с якоря только первого апреля. Времени маловато, но в сроки укладывается. «Судьба Севера» вышла двадцать седьмого марта.

– «Айленд дансер» – март, двадцать шестое. Кальяри, – приступил Себастьян к списку своих судов. – Следовательно, прошел мимо берегов Франции еще до наступления апреля. Хотя допускаю, что мог проторчать где-то в заливе с неделю. «Белль дансер» поднял паруса лишь седьмого апреля.

– «Красная буря». Бостон. Первое апреля, – продолжил кто-то на другом конце стола.

Тревор тщательно все записывал.

– Нет-нет, вычеркните «Дух Севера». Второго апреля он заходил на остров Танет, где высадил на берег двух матросов. С корью. И до пятого апреля с якоря не снимался.

– «Манати», принадлежащий Грегори и Фитчу. Первое апреля. Бостон. Как и «Надменная девушка», приписан в Плимуте.

Кое-что из этого можно было исключить. Книга Ван Диела находились на другом конце стола. Джесс направилась туда и проверила запись. Ну да, конечно. Память ее не подвела.

– Это не «Прелестная Генриетта». – Три недели назад она около часа изучала эти книги. – Хант купил ящик шефилдских ножей в Бристоле пятого апреля. И должен был сойти с «Генриетты».

Джесс проверила, чтобы Тревор вычеркнул это название.

– «Хрустальная Джейн» вышла из Бристоля. Вышла… Нет, не вышла двадцать восьмого марта. – Зашелестели страницы. – Отправилась только первого апреля. Задержалась из-за ремонта.

– Ее тоже вычеркни, – велел Себастьян, опережая Джесс. – Это – Петтибоуны. На следующий год они ушли из коммерции.

А мистер Адмиралтейство пока не произнес ни слова.

– У вас какие-то проблемы с военными кораблями? Нужна помощь? – Джесс внимательно посмотрела на него.

– Я и сам справлюсь, – пробурчал молодой человек. – Корабли его величества в отличие от торговых выходят в плавание в соответствии с графиком. И идут туда, куда им приказывают, а не высаживают где попало заболевших матросов. А если случается…

– Вы не поверите, если узнаете, что делают военные корабли, – перебила его Джесс. Видно, он не слышал о контрабанде кружев, этот адмиралтейский чин. – Приступайте к работе, сэр, или уходите отсюда.

– Еще одно судно вышло в Бостон первого апреля. Фрегат «Дуб». Порт приписки – Балтимор. Владелец – Макфарлейн. Шлюп «Бетти из Ньюарка», приписанный к Плимуту…

Оказывается, в Бостон ходила целая флотилия.

– Все эти суда можно вычеркнуть, – заявила Джесс. – Они нам совершенно не нужны.

В спецслужбе, похоже, плохо разбирались в судовых перевозках. Впрочем, она давно об этом знала.

Девять часов двадцать три минуты спустя Джесс закрыла гроссбух Уитби за август. Глаза ужасно болели, а голова казалась тяжелой, как гиря.

– Может, закончим завтра? – предложил Себастьян.

– Да, Джесс, было бы разумно, – вставил Эйдриан.

– Я принесу вам чай, мисс, – вызвался человек из Адмиралтейства.

Джесс покачала головой:

– Нет-нет, не нужно чая. – Она встала и тотчас же почувствовала боль в спине. Все тело ныло и болело. – А завтра мы ничего не будем заканчивать, и вы это знаете не хуже меня. Мы уже закончили.

Как только Джесс встала, поднялись и агенты британских спецслужб. Все до одного. Не говоря ни слова, Эйдриан открыл ей дверь. Но за ней последовал лишь один Себастьян.

Пройдя мимо охраны по пустынным коридорам, они вышли в ночь. Дальние фонари испещрили внутренний двор тенями. На улице Себастьяна ждал наемный экипаж. Открыв дверцу, он спустил для Джесс ступеньки. Он не утешал ее и не давал никаких объяснений, просто увозил из Адмиралтейства.

Немного дальше по улице, у обочины дороги, стоял экипаж Уитби. И лошадь, и возничий дремали. А сзади сидел в ожидании мужчина в плаще.

Это был Питни. Джесс знала, что он приедет сюда. Если бы его спросили, что он здесь делает, он бы ответил, что приехал за книгами Уитби. Хотя на самом деле приехал, чтобы увидеть ее.

– Останови, – сказала она Себастьяну. – Мне нужно с ним поговорить.

Джесс приоткрыла дверцу экипажа.

– Питни… Я закончила.

Он все понял по ее лицу. Должен был понять.

– Я выяснила… – «Больно, как же больно». – Так вот, Питни, все следы… ведут к кораблям Уитби. Я знаю… – Боль жгла огнем. – Увижусь с папой завтра. Не могу видеть его сегодня.

– Но, Джесс…

Она покачала головой:

– Нет, не могу… – Ей не хватало слов. И Питни, наверное, тоже. – Думаю, мне нужно уезжать отсюда. С тобой все будет в порядке?

Он покачал головой. Сказать ему было нечего. Он был другом папы тридцать лет, и вот теперь…

– Послушай, Джесс…

– Оставь ее, – сказал Себастьян. Он тут же усадил Джесс на сиденье и закрыл дверцу.

В следующую секунду экипаж тронулся с места. Значит, это были корабли Уитби. Секретные сведения пересекали Ла-Манш вместе с контрабандными товарами и команда даже не подозревала, что доставляет. Корабли Уитби. Записи снова и снова указывали на это.

Кожаную обивку стенок экипажа украшал рисунок – золотые лилии. В зависимости от угла зрения лилии складывались то в ромбы, то в квадраты, то в длинные косые ряды. Цокая копытами, лошади пересекли Сен-Джеймс-парк и теперь направлялись к безмолвным улицам Мейфэра. В этот поздний час никого на улицах уже не было. И лишь однажды дорогу перед ними перебежала кошка.

В какой-то момент Себастьян обнял ее за плечи и привлек к себе. Джесс заплакала, громко всхлипывая и задыхаясь, словно ей не хватало воздуха. Себастьян же молчал; он знал, что сейчас ее никакими словами не успокоить.

Когда экипаж подкатил к его дому, Джесс утерла рукавом нос и снова всхлипнула – она не могла остановить слез.

– Я… – У нее запершило в горле. – Прощу прошения. Завтра же меня не будет в вашем доме.

– Ты останешься. Тебе некуда идти. Джесс, нам нужно поговорить об этом.

– Не хочу говорить. Пойдем быстрее в дом, Себастьян. Я так устала…

Она плакала еще и потому, что знала: теперь ей придется расстаться с Себастьяном.

– Но послушай, твой отец…

– Я сейчас снова разревусь. Пожалуйста, дай мне куда-нибудь уйти, чтобы я поплакала в одиночестве.

– Хорошо. Мы поговорим, когда ты наберешься сил. Иди спать.

Они выбрались из экипажа. В дверях их кто-то ждал. Юнис. Как это она всегда все угадывает?

Не успев подняться на крыльцо, Джесс снова заплакала. Юнис не произнесла ни слова, но молча обняла ее.