Счастье приходит в дождь - Домнинг Джоан. Страница 18

– Ты сейчас для меня самая красивая.

– Ты всегда так говоришь. А могу ли я тебе верить?

– Дорогая моя, разве имеет значение, как ты выглядишь? Я не обращаю на это внимания. – Он поцеловал слезы у нее на ресницах. – А теперь, вот что я тебе скажу. Ты идешь умываться и приводишь себя в порядок, а я на кухню – приготовить что-нибудь существенное поесть.

– Не смотри на меня, у меня глаза от слез опухли, – сказала Мэрл, входя на кухню. Она причесалась и подкрасилась. – Правда, я ужасно выгляжу?

– Хуже, чем старая швабра! – ответил Шейн. Мэрл щелкнула его по носу. Он расхохотался. – А всего минуту назад ты жаловалась, что я называю тебя красавицей.

В первый раз за последние месяцы она искренне засмеялась.

– Если ты научишься сдерживать себя, у нас совсем не будет проблем.

– Я уже держу себя в руках. Ты меня щелкнула по носу, а я не укусил тебя в ответ. Я не затеваю ссоры.

Она снова засмеялась.

– Это пока у меня рот закрыт.

В ответ он улыбнулся, проводил ее в столовую, отодвинул стул.

– Садись, чувствуй себя, как дома. Мэрл осторожно села на краешек стула.

В желудке все свернулось от одной мысли о еде.

– Не обижайся, если я ничего не буду есть.

– Поверь мне, – сказал он, расстилая скатерть и ставя на нее прибор, – в нашей семье всегда одна из женщин беременна, и даже если нет, то они все равно только об этом и говорят. У них я и научился нескольким приемам. – Он достал тост из тостера, разрезал его на четыре части, намазал джемом, положил на тарелку. – Ни чая, ни кофе, никакой другой жидкости, пока это не проглотишь. – Сам уселся напротив и, поглядывая в окно, сказал:

– Твой дом все еще стоит, не съехал с холма, это хорошо, – значит, мы тогда сделали славное укрепление из пластика. Обязательно до зимы надо сделать несколько террас и укрепить их столбами, чтобы не сползала земля. – Пока он вел этот разговор, Мэрл взяла ломтик тоста, прожевав его, проглотила. Потянулась за другим. – В чем преимущество плавучего дома – его как поставили, так он на воде и стоит, – рассуждал он. – Но, с другой стороны, он может дать течь, а это может привести к печальным сюрпризам. Зато, когда где-то бывает землетрясение, начинается самое интересное – толчки и качка. Хуже, если землетрясение происходит поблизости, например, на Аляске. Ну, а уж если начнется цунами, то ты сможешь обнаружить мой плавучий дом у себя на заднем дворе. Ты знаешь, когда последний раз был цунами, любопытные собрались на берегу посмотреть, высоки ли волны. Ну, не дураки ли?

Мэрл улыбалась, забыв о своих мучениях с едой, так долго изводивших ее. Она доела тост.

– Можно мне еще кусочек?

– Ваши желания – для меня закон! – Он встал и вышел на кухню. Кухня была такая же уютная и ухоженная, как все остальные комнаты. На стенах были развешаны медные котелки, в углу над мойкой висела полка, уставленная горшочками с фиалками разных цветов.

– Хочу сказать, что у тебя очень симпатичный дом, – продолжал он вести светскую беседу. – Мисс Мэри постаралась.

– Да, она молодец. Она в него вложила все свои деньги. – Мэрл нахмурилась. – До этого года у нее дела шли неплохо. Но я не знаю, как у нее сложится теперь.

– Дорогая! Давай не заводить разговор о том, что еще не произошло. Помни, ты не одна! – Шейн коснулся множества тем, пока Мэрл ела тост и пила яблочный сок. Он сел за стол напротив нее. – А теперь приступим вплотную к нашей проблеме. Во-первых, когда должен родиться ребенок?

Подбородок Мэрл дрогнул, как будто он обжег ее этим словом. В ее сознании не укладывалось, что у нее будет ребенок.

– Когда? Я не знаю… Мы же были вместе всего один раз, в конце марта. – Внезапно досадная мысль пришла ей в голову. Она посмотрела на него. – Шейн, пожалуйста, верь тому, что я сказала. Только с тобой я могла… – Она взяла его за руку.

– Мэри, я знаю, что это так. Это произошло потому, что мы созданы друг для друга. – Она с облегчением вздохнула, смущенно улыбаясь. – Но продолжим. Если считать с конца марта… – Он стал считать месяцы, загибая пальцы… – То выходит конец декабря. Значит, наш малыш будет маленьким Козерогом. Как тебе это?

– Козерог? – Она нахмурилась, ей не нравилось, что у ребенка появилось имя, – созвездие, под которым он должен родится. Так гораздо труднее. Ей легче думать просто о беременности.

Шейн отвернулся. Одна его рука лежала на спинке стула, другая на столе.

– Ну хорошо, поговорим о других вариантах. Что еще можно предложить?

Мэрл повернулась к открытому окну, она говорила так, как если бы была одна в комнате.

– Беременности четыре месяца, поэтому доктор сказал, что нужно срочно решать. Как можно быстрее, если я решусь делать… его.

Шейн резко повернулся, ударил рукой по столу.

– Ты серьезно думаешь об аборте?

– Я не знаю! – закричала в ответ Мэрл. Хотя мысль об аборте приводила ее в ужас, но тем не менее в ее возрасте это был реальный вариант. – Я не знаю, как правильно поступить.

Шейн сосредоточенно думал. Он поднял глаза на нее.

– Ты не прервешь беременность только потому, что тебе так удобнее?

Все чувства, которые она испытывала, свелись к одному – она была в гневе.

– Удобнее? Как я могу сделать это из-за своего эгоизма? Так вот, к вашему сведению: нет ничего печальнее, чем родить нежеланного ребенка!

– Но это желанный ребенок, – сказал он. – Я ведь тоже несу ответственность за принятие решения. У меня ведь тоже есть некоторые права. Если ты не хочешь ребенка, это не значит, что я его не хочу.

– Я никогда не говорила, что не хочу! – гневно воскликнула Мэрл. Она хотела ребенка больше всего на свете. Но надо быть дурой, чтобы завести ребенка, не имея уверенности в будущем. – Я должна проверить все варианты и выбрать самый лучший для ребенка и для меня тоже. Ради Бога, Шейн, подумай об этом!

Шейн вскинул голову.

– Я собираюсь остаться молодым и в шестьдесят лет. Нет у меня никакой растерянности оттого, что я буду единственным родителем. Почему бы тебе не родить ребенка и не отдать его мне?

– Если я тебя правильно поняла, ты предлагаешь мне только выносить ребенка, ручаюсь, ты по-другому бы запел, если бы тебе пришлось толстеть и дурнеть день ото дня. Интересно было бы послушать, как бы ты объяснял причину естественных недомоганий своим клиентам и коллегам!

Лицо Шейна покрылось пятнами.

– Будь уверена, если бы я был в положении, последнее, что меня бы трогало, так это моя репутация.

– Вот что я вам скажу, Мистер Борец за Равные Права: я рожу ребенка… – Она замялась, но к ней вернулось ощущение реальности – он хотел отобрать у нее ребенка. Ее ребенка. Лицо ее стало жестким, глаза сузились. – Ты никогда не получишь моего ребенка!

– Черт побери, Мэри! Ты обманула меня с первым ребенком, а теперь отказываешь во втором!

– Это я тебя обманула! – Она вскочила, дрожа от негодования. – У тебя хватает наглости говорить так после того, что ты сделал мне. Да не один раз, а дважды!

– Что ты имеешь в виду? Что я тебе сделал? В этом всегда принимают участие двое, ты это хорошо знаешь. – Вдруг они оба замолчали. Шейн глубоко вздохнул. – Черт возьми! Как я мог довести тебя до такого состояния! В твоем положении!

Мэрл посмотрела на него, гнев ее понемногу стихал.

– Это я первая начала. – Она покачала головой. – Шейн, и почему, как только мы начинаем обсуждать что-нибудь, мы тут же начинаем сердиться друг на друга?

– Единственное, что я могу сказать в свое оправдание, – в такие моменты в меня вселяется демон, – проговорил он, приглаживая волосы. – Я подумываю, не обратиться ли мне к специалисту по изгнанию нечистой силы. – Он обошел вокруг стола, обнял Мэри, поцеловал ее в лоб. – Я совсем не собирался злить тебя. Я всегда выступаю за равноправие, думаю о том, как его соблюсти. Сегодня я оберегал твои права. – Он грустно улыбнулся. – Но я убедился, что защищать права намного легче, если это не касается тебя лично. Прими мои извинения, пожалуйста.