Ты мой навсегда! - Кауффман (Кауфман) Донна. Страница 16

– И что же он сказал? – спросил Маршалл, словно не замечая ее просьбы.

– Что, даже если я слышала краем уха что-то подозрительное, этого недостаточно, чтобы обращаться в полицию.

Она посмотрела на Маршалла, но он казался погруженным в раздумье.

– Я уверен, что он был прав, – заявил наконец Маршалл. – В конце концов, ему лучше знать.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего особенного. Просто, когда живешь на болотах, много видишь и знаешь. Если бы была причина для беспокойства, он бы наверняка об этом знал.

Маршалл направился к двери.

– Ну, я пойду, не буду тебе мешать. Если что-нибудь понадобится, звони.

Эрин не могла отделаться от ощущения, что Маршалл умышленно избегает разговора на эту тему. Только вот на какую именно, она так и не поняла.

Ее взгляд упал на сумку, в которую был засунут магнитофон. Тогда ночью, в лесу, она его включила – сработал инстинкт. Может быть, все же стоит наведаться к шерифу.

Тиг ухватился за чугунные прутья, подтянулся и перемахнул через перила балкона. Бесшумно открыл балконные двери и проскользнул в квартиру Эрин.

«Всего год как вернулся домой, а у меня уже становится привычкой входить не через дверь, как это делают все нормальные люди», – с улыбкой подумал он.

Он не видел Эрин с тех пор, как высадил ее рано утром у колледжа. Точнее, она его не видела. После того как Руби накрыла столики, готовясь к дневному наплыву посетителей в «Шансе», он отправился по делам, а по пути притормозил рядом с университетской лабораторией. И успел заметить, как туда вошел Маршалл.

Тиг представил себе, как Эрин и Маршалл оживленно болтают и смеются, и у него потемнело в глазах, как от удара под дых. Они друзья и коллеги, они прекрасно подходят друг другу, уговаривал он себя, изо всех сил стараясь быть объективным. Маршалл и Эрин принадлежали к одному миру, в котором Тигу не было места.

Внезапно его охватило яростное желание ворваться в лабораторию, схватить Маршалла за стильный шелковый галстук и вытащить оттуда. Стиснув зубы, Тиг вскочил обратно в кабину и помчался в дельту.

Теперь он был в ее квартире. Вдыхал воздух, пропитанный ее запахом. Однако ему показалось, что в комнате как-то зябко. Он бесшумно прошел в другую комнату и выключил кондиционер. Теперь лучше. «Жара лучше подходит к запаху Эрин», – подумал он, останавливая взгляд на узкой железной кровати.

Она вытянулась на постели, укрывшись простыней. И больше ничем. Тиг почувствовал, как у него кое-что шевельнулось. «Как будто ты не видел раньше то, что под простыней, Комо».

Но эта белая простыня так соблазнительно обнимала талию, подчеркивая изящную линию спины и плавный изгиб бедра, что Тигу захотелось лечь рядом с ней. Зарыться пальцами в короткие шелковистые волосы, сжать ее в объятиях, прильнуть к губам, ласкать руками то, что глаза уже видели…

Он стиснул зубы и направился к ее рюкзаку и сумке. За ним водилось много грехов, но он не подглядывал за голыми женщинами. По крайней мере, тайком.

Представив, как Эрин, обнаженная, раскинулась перед ним на постели, Тиг почувствовал, что невольно возбуждается, и выругался про себя.

Он поднял вещи Эрин и унес их в ванную, осторожно прикрыв за собой дверь. Прежде чем зажечь свет, он предусмотрительно подсунул под дверь коврик. Мельком увидев в зеркале свое отражение, Тиг немедленно отвернулся. Это инстинктивное движение его обеспокоило. Он повернулся и снова посмотрел в зеркало.

Что он боится увидеть?

Открыв «молнию» на сумке, Тиг снова выругался и отвел глаза в сторону. Он всего лишь выполняет свою работу. Хорошенькая работа! Влез тайком в дом к ни в чем не повинной женщине и шарит в ее вещах. И нечего уверять себя, что он заботится о ее безопасности. Все это шито белыми нитками. Он должен знать, записала ли Эрин тот разговор в дельте. Этого требовала его работа, и именно это он был намерен выяснить.

На дне сумки Тиг нашел три кассеты; две из них были аккуратно надписаны. На первой кассете были записи ее разговоров с местными обитателями. На второй стояла надпись «Личные наблюдения». Тиг стиснул кассету так, что костяшки пальцев побелели. Каковы же ее личные наблюдения на его счет? Насчет того, чем они вдвоем занимались в дельте?

Он сунул кассету в карман. Вряд ли Эрин стала тратить на него пленку, но, может быть, она еще что-нибудь упомянула о прошлой ночи. Третья кассета была без надписи. Тиг в раздумье похлопал ею по ладони и тоже сунул в карман, а затем вернулся к обыску. Она говорила, что весь день будет заниматься расшифровкой записей. Где же запись разговора с Белизэр? В лаборатории ее нет, это он уже проверил.

Эрин сказала, что разговор с Белизэр занимает несколько кассет. Может быть, она расшифровала эти записи в первую очередь, на свежую память? Ему необходимо заполучить последнюю кассету. Необходимо выяснить, что Эрин могла подслушать и, не приведи Бог, записать.

– Тиг, это ты? – спросонок ее голос звучал хрипловато.

Он замер. Тело напряглось от желания. Проклятье, он совсем потерял голову, если ни о чем другом думать не может. В другой ситуации он был бы уже мертв.

– Да, дорогая, – спокойно ответил Тиг, подавляя вздох отвращения к самому себе, – это я.

По ту сторону двери возникла пауза, затем Эрин спросила:

– Ты там просто так прохлаждаешься или нужно вызывать «Скорую помощь»?

Сдерживая улыбку, он ответил:

– Крови нет. Но ты можешь сама в этом убедиться.

– Поверю тебе на слово. Ты там надолго застрял?

Тиг затаил дыхание. Его поймали с поличным, надо придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение тому, что он здесь делает, а он все никак не может собраться с мыслями.

– Если надолго, то учти, что остальные кассеты заперты в лаборатории, в сейфе.

Это решило дело. Он отшвырнул ногой коврик и открыл дверь.

– А почему это должно меня интересовать?

Тиг не ожидал, что при виде Эрин у него засосет под ложечкой. Но сейчас она была непривычно мягкой, женственной. Чересчур женственной для той решительной особы, какой он ее знал. И такой соблазнительной, несмотря на мальчишечью стрижку! Короткие взъерошенные волосы, придававшие ей сходство с ангелом, торчали во все стороны.

Она стояла, завернувшись в простыню, и Тиг ухватился за дверной косяк, чтобы удержаться от искушения дотронуться до нее.

– Потому что шериф Бодетт мимоходом заметил, что ты, кажется, интересуешься тем, что происходит в окрестностях Байю Брюно.

– Разумеется, я ведь там живу. Будь добра, объясни, с чего это вы с Фрэнком Бодеттом вдруг разговорились обо мне? – спросил он.

Тиг готов был свернуть ей шею. И в то же время ему до смерти хотелось прильнуть к этой нежной белой шее губами. Заставить ее снова застонать от страсти, как тогда в лесу. Заставить ее забыть о всяких подслушанных разговорах и думать только о нем, о том, что он хочет с ней сделать.

Искушение было слишком сильно.

И именно поэтому, Тиг не мог этого сделать. Только не с ней. И не так. Он не дал себе труда задуматься почему.

– Это не то, что ты думаешь, – сказала она уверенным тоном, окончательно стряхивая остатки сна.

– Ты понятия не имеешь, что я думаю, мой ангел.

Эрин непроизвольно отступила на шаг.

– Шериф в списке людей, с которыми я собиралась поговорить. Я хотела расспросить его об отношении местных властей к культу вуду, выяснить, какие виды деятельности они контролируют и как именно. Узнать, видел ли он их ритуалы и если да, то какие. Сегодня днем у нас была назначена встреча. Мистер Бодетт был очень любезен и охотно согласился мне помочь. Ты даже не представляешь, какую помощь могут оказать местные органы в исследованиях подобного рода. У них есть свои каналы информации – такие, что другим и не снились.

У Тига свело затылок от вспыхнувшего подозрения.

– Какое совпадение!

К его удивлению, она отвернулась. Видимо, Эрин чувствует себя виноватой.

«Эх, дорогая, – подумал он, – что же ты наделала».