Гонки на выживание - Норман Хилари. Страница 48

Ресторан «Алессандро», скрытый за солидной дубовой дверью на углу Парк-авеню и 63-й улицы, стал победителем уже на старте. Он был невелик, мог вместить одновременно не более пятидесяти посетителей, цены, указанные в меню и карте вин, могли кое-кого озадачить, но Нью-Йорк полюбил этот ресторан вместе с его очаровательными хозяевами.

Своим успехом ресторан «Алессандро» отчасти был обязан тому, что сюда приходили, как правило, ради какого-нибудь торжественного случая или празднества, но главным образом тому, что Андреас и Александра стали всеобщими любимцами. Андреас – «золотой мальчик» гоночной трассы, потерпел аварию и выбыл из борьбы, но возродился как Феникс из пепла и проявил мужественную готовность начать все сначала; и Александра – прекрасная и верная жена, которая пожертвовала своими собственными талантами, чтобы встать рядом с мужем, помочь ему в борьбе с недугами и разочарованиями, вновь вывести его на старт.

На самом деле до той минуты, когда швейцар Джерри Мюррей впервые распахнул дубовую дверь и приветствовал поклоном первых клиентов, львиная доля подготовительной работы по открытию ресторана легла на плечи Александры. Андреас лишь наблюдал за ней со смесью удовольствия, изумления и уважения. Он-то считал, что женился на красивой женщине, нежной и кроткой, хотя иногда и проявлявшей упрямство, но теперь вдруг оказалось, что он обвенчался с воинственной древнегреческой богиней.

«Алессандро» был готов к открытию в начале ноября, но все согласились, что оптимальной датой станет начало декабря, когда желудки успеют отдохнуть после Дня благодарения, а в воздухе уже будет ощущаться радостное предвкушение Рождества.

Они выбрали пятое декабря.

Ресторан «Алессандро» безоблачно процветал в течение первых трех месяцев. С момента открытия Андреас с головой окунулся в работу. Александра оказалась права: он нашел дело, в котором мог отличиться и реализовать себя. Он лично осуществлял контроль за кухней, а когда выписанный из парижского «Ритца» шеф-повар через шесть недель затосковал по родине и запросился обратно, Андреас отпустил его, а сам закатал рукава и, почти не прибегая к помощи повара, одолженного на время у Рудесхайма из его ресторана в Ньюпорте, взялся за готовку до прибытия нового шефа.

Однако в начале марта произошла первая крупная неприятность. По роковому стечению обстоятельств кухня «Алессандро «впервые выдала посредственный заказ, доставшийся не кому иному, как инспектору, составлявшему самый авторитетный справочник по ресторанам города. И ничем нельзя было поправить дело вплоть до выхода следующего издания справочника.

Их ресторан стал модным заведением для нью-йоркских снобов, но вкусы этих людей были переменчивы, слухи о любом провале распространялись подобно эпидемии чумы; без поддержки туристов и верных завсегдатаев им вскоре пришел бы конец. Супруги Алессандро и Рудесхайм собрались вместе, чтобы обсудить ситуацию.

– Пожалуй, нам нужен хороший пресс-агент, – высказал свое предложение Андреас. – Настоящий толкач, знающий все ходы и выходы в Нью-Йорке.

– Ты имеешь в виду собирателя сенсаций, – поморщилась Александра. – Заметки в газетах о том, кто с кем сидел в угловой кабинке у «Алессандро» вчера вечером.

– У нас нет кабинок, – возразил Андреас, наливая себе вторую порцию виски.

– Виски не решит наших проблем, – неодобрительно заметил Рудесхайм.

– Он помогает мне думать. Перестаньте изображать из себя мою совесть, Руди.

– Прекратите оба, пожалуйста. – Вид у Александры был озабоченный. – Если мы будем переругиваться, это ни к чему хорошему не приведет. Что нам действительно нужно – так это хорошенько все обдумать. На ближайшие две недели все столики заказаны, а там… что-нибудь да придумаем. Лично я пойду в мастерскую и буду рисовать. И останусь там до тех пор, пока не произведу на свет шедевр или не придумаю, как нам выбраться из этой передряги. Причем одно другому не мешает. – Отлично, – кивнул Рудесхайм. Одной рукой он развернул свое кресло, а другой поднес ко рту стакан. – Будь так добр, Андреас, проводи меня до лифта. Я возвращаюсь в Ньюпорт. Надеюсь, морской воздух проветрит мне мозги, и я найду блестящее решение нашей маленькой проблемы.

– Маленькой? – сухо переспросил Андреас.

Рудесхайм холодно взглянул на него.

– Ведь мы все живы, не так ли? С голоду мы не умираем, в деньгах не нуждаемся, верно? – Он улыбнулся. – Вот я и говорю, друг мой: наша проблема смехотворно мала. Более того: она скоро будет преодолена.

Александра подошла к нему и с благодарностью поцеловала в щеку. Он похлопал ее по руке.

– Скажи этому нетерпеливому мальчишке, пусть поменьше нервничает.

– Непременно скажу, Руди, – улыбнулась Александра, – вы тоже не должны волноваться. – Она пошла рядом, пока Андреас катил кресло к входной двери. – Возвращайтесь домой и найдите нам добрую фею или что-то в этом роде. Ведь в Ньюпорте мы нашли вас.

Но добрую фею-крестную не пришлось искать в Ньюпорте. Она нашлась гораздо ближе к дому.

31

Даниэль, Роланд и Кэт два года работали как проклятые. «Путеводитель Стоуна для людей с тонким вкусом» появился на прилавках книжных магазинов ко Дню благодарения 1961 года. Пока Даниэль и Роланд, не появляясь в конторе, рыскали по городским ресторанам, Фанни старалась быть на подхвате и не отлучалась из города, но, когда Даниэль уединился в своей квартире и начал писать, а Роланд официально занял должность менеджера «Харпер и Стоун», Фанни вернулась в Европу, а в Нью-Йорке стала появляться только набегами.

В последние недели перед выходом издания в твердом переплете интервью с Дэном Стоуном в сопровождении фотографии, на которой Даниэль, снятый на крыше своего дома, был изображен завернутым в банную простыню и пробующим осетровую икру с кончика серебряной лопаточки для кокаина, были напечатаны в «Вог», «Космополитэн» и «Тайм». Он принял участие в радиопередаче «Сегодня» и ответил на вопросы радиослушателей в специальной программе накануне Дня благодарения. Когда первые экземпляры книги поступили в продажу в магазине «Даблдэй» на Пятой авеню, Даниэль в течение шести часов расписывался на каждом купленном экземпляре и с улыбкой пожимал руки покупателям.

В мае 1962 года, когда вышло первое карманное издание, телекомпания Эн-би-си обратилась к нему с предложением сделать собственное телешоу! По замыслу продюсеров, утренняя программа под названием «Гурманы», адресованная домохозяйкам, должна была сочетать в себе кулинарные рецепты изысканных блюд с появлением на экране знаменитостей. В августе была снята пилотная серия: Люсиль Болл показывала Даниэлю, как готовить ее любимые соусы, а Джерри Льюис экспериментировал с десертами. Пробное шоу имело успех, и Даниэль подписал контракт еще на шесть серий для трансляции в будущем сезоне по всей стране от побережья до побережья.

Шестого декабря Даниэль прочитал в «Таймс» заметку об открытии на Парк-авеню нового ресторана – «Алессандро». За этой краткой информацией последовал восторженный отзыв в «Нью-йоркере».

Пять месяцев спустя Фанни подошла к его столу с раскрытой книгой в руках. Ее глаза светились торжеством.

– Он попал под бомбежку. Ты ему нужен.

В тот вечер Даниэль снял с книжной полки свой любимый «Сборник изречений и афоризмов», перелистал страницы и нашел нужное: «Тот недостоин звания друга, кто запаздывает с помощью».

Он специально послал Кэт на разведку и выбрал для своего визита именно тот день, когда Алессандро должен был уехать из города, и все же сердце у Даниэля забилось часто и болезненно, когда метрдотель проводил его и Роланда к угловому столику. Не слушая увещеваний Фанни, он настоял на проведении обычной процедуры без скидок и поблажек, но теперь стал молиться, чтобы новый повар, нанятый Алессандро, в этот вечер оказался на высоте.

Его молитва была услышана. Он заказал на первое Potage Creme de Faisan [23], в то время как Роланд предпочел Terrine aux Trois Poissons [24], на второе им принесли соответственно Turbot au Champagne Rose [25] и Canard Sauvage aux Cerises [26], а на десерт они разделили суфле Алессандро и Tarte Chaude aux Pommes [27]. Пили сухое «Пуйи». Кроме того, выпили шампанского: Даниэль заказал полбутылки «Вдовы Клико», а Роланд предпочел «Помероль». От представленных в широком ассортименте десертных вин оба отказались. Когда они вышли из ресторана, круглое, пухлощекое лицо Роланда зарумянилось, он весь сиял и более, чем когда-либо, походил на херувима, а Даниэль шагал, не чуя под собой земли, его душа плыла над Манхэттеном, а пальцы зудели от нетерпения: ему хотелось поскорее попасть домой и написать свой отзыв.