Гонки на выживание - Норман Хилари. Страница 75

43

Три дня спустя после званого обеда у Алессандро Даниэль вылез из такси возле своего дома и заметил молодого человека, слоняющегося на углу 11-й улицы и Пятой авеню. В нем было что-то смутно знакомое, как показалось Даниэлю, но он не мог вспомнить, где видел этого парня раньше. На вид ему было лет восемнадцать-девятнадцать, и он казался чужаком в этих местах: замызганные джинсы, немытые патлы… Он все время переминался с ноги на ногу и растирал руками предплечья, словно страдая от холода, хотя погода стояла необычайно мягкая для середины октября.

Даниэль поздоровался со швейцаром и снова оглянулся на угол. Незнакомец, казалось, смотрел прямо ему вслед, но Даниэль был слишком далеко и не мог судить о выражении его лица.

– Тут какой-то парень слонялся поблизости, – сказал он Барбаре в тот же вечер, когда она вернулась домой из театра. – Где-то я его уже раньше видел. Ты не заметила никого из знакомых у входа в дом?

Она выжала воду из мокрых волос полотенцем и взялась за фен.

– Нет, но я особо не приглядывалась.

Даниэль взъерошил ее мокрые кудри и поцеловал в шею.

– С завтрашнего дня начну заезжать за тобой после спектакля.

– Ты и так почти всегда заезжаешь.

– А теперь буду всегда заезжать.

– Но почему, Дэнни? – нахмурилась она. – Что-то случилось?

Он опять взлохматил ей волосы и сел на край кровати.

– Ничего не случилось. Просто мне не нравятся типы, слоняющиеся ночью по улицам. Ты не должна ходить одна.

– Я всегда беру такси, ты же знаешь. – Барбара положила фен, подошла к кровати и села рядом с ним. – В этом нет необходимости, честное слово. Ты устаешь к концу дня. Ты вовсе не должен ждать меня после театра, к этому нет причин.

– Нет причин, говоришь? А то, что ты моя жена и носишь моего ребенка, разве это не веская причина?

– Носить твоего ребенка я могу и в такси, – засмеялась она, – с тем же успехом, что и в твоей машине.

– Можешь считать это блажью, – сказал он серьезно, – но сделай мне такое одолжение.

Барбара погладила его по щеке.

– Ладно.

На следующий вечер, как и было условлено, он встретил Барбару у служебного выхода. Группа подростков окружила их, как только Барбара и еще кто-то из актеров показались из-за дверей, требуя автографов.

Даниэль коснулся руки Барбары.

– Вон он, – сказал он тихо. – Вон там, у стены. – Он указал на парня, терпеливо ожидавшего в стороне от толпы. – Ты его знаешь?

Барбара расписалась на очередной программке.

– Конечно, – ответила она. – Это Луис. Он часто дожидается меня после спектакля. – Его тревога ее явно позабавила. – Да он мухи не обидит, Дэнни. Он милый мальчик. – Она понизила голос: – Мне кажется, он в меня влюблен.

Даниэль снова посмотрел на парня, стоявшего в сторонке. Тот стоял, не сводя глаз с Барбары, и ощупывал висящий на шее крестик.

– Не нравится мне, как он на тебя глядит, – шепнул он на ухо жене.

Барбара потянула его за рукав обратно к служебному входу. Ее прелестное личико стало торжественно-серьезным. – Дэнни, я знаю, ты хочешь мне только добра, но эти люди – мои поклонники. Ну, может, не совсем мои, скорее поклонники спектакля, и Луис Родриго один из них. Он каждый день дожидается меня здесь в любую погоду.

Даниэль решительно взял ее под руку.

– Идем, пора убираться отсюда.

Она осторожно высвободилась.

– Я не могу уйти, пока не подпишу все их книжки и программки.

– По-моему, на сегодня довольно.

– Нет. Ты должен понять, Дэнни. Они же нас здесь ждали! Было бы просто невежливо взять и пройти мимо.

– Ладно, – согласился он. – Я подожду в машине.

– Я недолго. – Она поцеловала его в щеку.

Даниэль отпер дверцу с водительской стороны и сел за руль. В зеркальце дальнего вида он наблюдал, как Барбара болтает с поклонниками и отдельно обменивается несколькими словами с Родриго. Над служебной дверью горел яркий фонарь, и ему было хорошо видно, как выражение восторга разлилось по смуглому лицу парня. Потом Барбара отошла от него, и Даниэль заметил, что Родриго тотчас же схватился за крестик на шее.

– Он что, фанатичный католик? – спросил Даниэль у Барбары, когда она забралась в машину рядом с ним

– Почему ты спрашиваешь? – удивилась она.

– Просто поинтересовался. – Даниэль завел мотор.

– Да, если хочешь знать, он очень набожный. – Она улыбнулась. – Он только что сказал мне, что молится за меня каждую ночь.

– Что еще он тебе сказал?

– Ничего особенного. – Ее щеки окрасились румянцем. – Он сказал, что ребенок обязательно пойдет в меня и будет такой же красивый.

Даниэль оторвал взгляд от дороги.

– Ты сказала ему, что беременна?

– Нет… не совсем, – растерялась Барбара. – Я… он подслушал как-то раз мой разговор с подругой, когда мы выходили из театра. Честное слово, Дэнни, я не понимаю, из-за чего ты так волнуешься. Он просто милый мальчик, немного чудаковатый, вот и все. У каждого свои проблемы.

– А какие проблемы у него? – прищурился Даниэль.

Барбара нервно сжала пальцами сумочку.

– Я больше не скажу о нем ни слова. Он имеет ко мне такое же отношение, как и все остальные люди, которых ты видел у дверей театра. Ты же меня о них не спрашиваешь!

– Ни один из них не поджидал тебя возле нашего дома.

– Дэнни, ну прошу тебя!

Она была явно расстроена.

– Прости, детка. – Он взял ее за руку и крепко сжал. – Я просто волнуюсь и ничего не могу с собой поделать. Сам не знаю, почему.

– Это все с тех пор, как ты узнал про Ли. С той самой минуты ты просто сам не свой. Ты видел Фанни сегодня на работе? Как она?

– Она в порядке. Выглядит вполне довольной… ну, может, чуть более напряженной, чем всегда, но я этому не удивляюсь. Жизнь с этой женщиной просто не может быть ложем из роз, даже если у них наилучшие отношения.

– И все-таки я считаю, что ты поступаешь правильно, скрывая от Фанни правду.

– Хотел бы я разделить твою уверенность.

– Ты всегда можешь переменить свое решение. Если у Фанни в будущем возникнут проблемы с этой женщиной, если мы поймем, что она несчастна, ты всегда сможешь вмешаться, пока еще не поздно. – Барбара откинулась на спинку сиденья, ее одолела усталость. Такое с ней всегда случалось после спектакля, но на первых порах, взбудораженная шумным зрелищем и еще не остывшая, она этого не замечала. – Будем надеяться, что это время никогда не наступит.

У поворота Даниэль включил мигалку.

– Будем надеяться.

В следующую субботу Даниэль высадил Барбару у театра перед дневным спектаклем, а затем вернулся домой, чтобы поработать над бумагами для представительства «Харпер и Стоун» в Лос-Анджелесе. Выйдя из подземного гаража на Шестой авеню, он увидел на противоположной стороне улицы Луиса Родриго, погруженного в разговор с двумя мужчинами.

Даниэль замер на месте. Оба собеседника были гораздо старше Луиса; оба в темных, хорошо сшитых пальто. Один из них был лыс, голову другого скрывала фетровая шляпа. Похоже, они что-то настойчиво втолковывали Родриго, а он в ответ упрямо качал головой и отчаянно жестикулировал. Вид у него был явно расстроенный и сердитый.

Даниэлю хотелось пересечь улицу и задать парнишке прямой вопрос, но под каким предлогом? Слоняться у служебного входа в театр не было преступлением, разговаривать с друзьями на улице тоже не запрещалось. Даниэль присмотрелся к ним. Друзья? Непохоже. Родриго беспокойно переминался с ноги на ногу, как и в первый раз, когда Даниэль впервые заметил его неподалеку от своего дома. Мужчина в шляпе сунул руку в карман, и Даниэль увидел, как что-то белое мелькнуло, переходя из рук в руки. «Наркотики», – подумал он.

Вернувшись домой, Даниэль позвонил вниз швейцару.

– Джо, насколько тщательно вы и ваши сменщики соблюдаете меры безопасности?

– А что? – забеспокоился Джо. – У вас там что-то случилось, мистер Стоун?