Прозрение - Драммонд Эмма. Страница 14

– Не может быть! – воскликнула Джудит, прижимая руки к груди. – Откуда ты знаешь все эти подробности?

– Я довольно часто наведываюсь к Четсворту – говорю с ним о наших вкладах… А служанка в доме Расселов – старая, одинокая женщина, которой только дай возможность что-нибудь рассказать…

Джудит хорошо знала свою тетушку и с ужасом поняла, что слова ее были чистой правдой.

– Но если Александр действительно ведет такую безнравственную жизнь, почему же он позволяет сэру Четсворту решать его дальнейшую судьбу? Зачем он согласился жениться на мне?

– Зачем? Да у этого проходимца просто нет другого выхода! Насколько я понимаю, Четсворт поставил ему ультиматум. Ведь до тех пор, пока Александру не исполнится двадцать пять лет, все деньги Расселов остаются в распоряжении отца. А деньги, милая моя, обладают огромной силой: они могут приструнить даже самых разнузданных повес. – Миссис Девенпорт сделала паузу, давая племяннице возможность обдумать все сказанное, после чего продолжила: – Милая Джудит, я хочу, чтобы ты поняла, что Александр вовсе не хочет на тебе жениться. Отец просто загнал его в тупик. Уже одно это обстоятельство может превратить всю твою дальнейшую жизнь в сущий ад – даже если бы все слухи о безнравственной жизни Алекса оказались сильно преувеличены…

Джудит почувствовала, как по ее коже пробежал мелкий озноб. Что же могло случиться с этим тихим мальчиком? Неужели он мог так сильно измениться?

– Что же мне теперь делать? – пролепетала она, с надеждой глядя на тетку.

Миссис Девенпорт лучезарно улыбнулась:

– Запомнить этот урок на всю оставшуюся жизнь и впредь быть более осмотрительной.

Джудит с недоумением посмотрела на тетю Пэн: еще недавно она была так взволнована, а сейчас говорит обо всем с таким видом, словно опасность миновала… Предвосхищая очередной вопрос, пожилая леди встала с кресла и, подойдя к племяннице, взяла ее за руку:

– Все очень просто, моя дорогая. Когда Александр явится в наш дом с официальным предложением, ты с милой улыбкой откажешь ему…

Алекса отпустили на побывку лишь в середине июня – сэр Четсворт тотчас же поспешил пригласить всех трех дам в Холлворт на выходные. На протяжении всего времени, что прошло с момента визита пожилого джентльмена в их дом, Джудит испытывала самые противоречивые чувства. То она радовалась, что обещанное будет так легко отменить, то приходила в бешенство при одной мысли о том, что ее прочили в жены этому дегенеративному мальчишке. То ее охватывало чувство глубокого презрения к Алексу, позволившему отцу решать его судьбу, то, напротив, она начинала тяжело вздыхать, вспоминая, каким был Александр пять лет назад, и недоумевая, как в нем могла произойти такая разительная перемена. Одну неделю она с утра до вечера наносила визиты, посещала театры и концерты, другую – подолгу слонялась из угла в угол, скорбя о том, что таким красивым мечтам – стать женой блестящего офицера – не суждено сбыться.

Не решаясь сказать матери, что ее согласие было всего лишь ошибкой, она с огромным трудом переносила неумолчную болтовню миссис Берли о предстоящем замужестве. Миссис Девенпорт с большим трудом удалось уговорить сестру не делать публичного объявления о предстоящей помолвке.

Когда до поездки в Холлворт оставалось всего несколько дней, Джудит почувствовала, что этот визит будет для нее настолько трудным и неприятным, что стала подумывать, не ограничиться ли ей запиской с извинениями. Поделившись этими соображениями с теткой, она услышала в ответ, что коль скоро она сама заварила всю эту кашу, то именно ей надлежит ее расхлебывать.

– Каждый человек совершает в жизни ошибки, – менторским тоном произнесла тетушка Пэн. – Но лишь тот имеет право называться настоящим человеком, кто не пытается убежать от последствий этих ошибок. В свое время я сделала трагическую ошибку, пытаясь навалить на твоего дядю решение проблем, которые были ему явно не под силу… Когда он так неожиданно ушел из жизни, я постаралась увидеть в этом перст судьбы. Джеймс стал достойным продолжателем дела отца: посмотри, каких успехов достигла под его руководством американская компания. Мне удалось увеличить в два раза ту сумму, которая досталась мне в наследство от покойного мужа, эти деньги дают возможность мальчикам добиться многого в своей жизни… – Тетушка Пэн немного помолчала, тяжело вздохнув, и добавила: – Мне хочется верить, что я искупила свою вину перед покойным мужем… Джудит нежно улыбнулась:

– Что бы я делала без тебя, тетушка?

– То же самое, что и со мной… Впрочем, мне хочется надеяться, что ты смогла позаимствовать у меня хотя бы немного здравого смысла – хотя, конечно, гораздо больше ты унаследовала от матери… Этот неисправимый романтизм…

«Может быть, тетя Пэн права, – размышляла Джудит по дороге в Холлворт. – Может быть, действительно, всему виной именно этот «неисправимый романтизм»? Ведь предложение сэра Четсворта показалось ей по-настоящему романтичным – конечно, речь шла не о дешевой романтике слащавой мелодрамы, а о чем-то более глубоком, интересном, сопряженном с опасностью.

Увы, реальность оказалась весьма далекой от какой бы то ни было романтики: жених, делающий предложение против собственной воли, и не собирался, судя по всему, расставаться с распутным образом жизни. Воистину надо было обладать каменным сердцем, чтобы выдержать такую жизнь.

Сэр Четсворт с улыбкой встретил трех дам и повел их в старый дом. От радушия хозяина Джудит стало еще более не по себе. Алекса в Холлворте пока не было – ожидалось, что он приедет первым вечерним поездом. Этому обстоятельству она только обрадовалась. Когда настало время переодеваться к ужину, она заметила, что руки ее немного дрожат; ах, скорее бы наступила развязка! Джудит хотела только одного: оказаться в поезде, несущемся обратно, в Лондон.

На кровати лежали три платья, которые она привезла с собой в Холлворт Джудит предстояло остановить свой выбор на одном из них, и почему-то это казалось ей сейчас очень важным. Самым красивым по цвету было платье из синего атласа, но Джудит смущало слишком большое декольте. Ей стало противно при мысли о том, что весь вечер этот распутник будет скользить сальным взглядом по ее обнаженным плечам.

Джудит перевела взгляд на платье из нежно-розовой тафты с золотой вышивкой: этот наряд лучше всего смог бы подчеркнуть стройность ее талии… Нет, это ей тоже не подходило – она не хотела предстать перед развратным мальчишкой такой хрупкой и беззащитной.

Когда две вдовы подошли к двери комнаты Джудит, они могли лишь с удовлетворением отметить, что девушка выглядела просто по-царски: пепельные волосы, прибранные в скандинавском стиле, ниспадали на платье из плотного белого шелка – в этом наряде она была похожа на какую-нибудь шведскую принцессу, вышедшую прямо из старинной легенды… Классические линии подчеркивали стройность ее высокой фигуры. Джудит была в этот час несколько бледнее, чем обычно, но это лишь делало ее еще более очаровательной.

– Ты выбрала именно то, что требовалось, дорогая, – проговорила миссис Девенпорт. – Немного святости в этом деле не повредит.

Джудит улыбнулась: ей стало немного спокойнее. Тетя Пэн умела расставить все по своим местам. В конце концов, Александр Рассел был всего лишь мужчиной, а обращаться с мужчинами Джудит до сих пор удавалось.

Отец и сын стояли возле большого окна, выходившего на розарий, с бокалами в руках; с первого взгляда можно было легко догадаться, что между двумя этими людьми нет близости. В гостиной царила полная тишина, нарушаемая иногда лишь позвякиванием горлышка графина о край бокала. Джудит отметила про себя, что старый и молодой Расселы, несмотря ни на что, производили сильное впечатление: высокие, широкоплечие, в одинаковых позах… Заслышав шаги дам, отец и сын оторвались от созерцания садовых лужаек и поздоровались с гостями.

Сэр Четсворт умел быть обаятельным. Вот и сейчас он сделал учтивый легкий поклон и жестом предложил трем женщинам присесть. Алекс сначала сдержанно приложился к ручкам миссис Берли и миссис Девенпорт – своих «тетушек», после чего подошел к Джудит, которая автоматически протянула ему для поцелуя руку в тонкой перчатке.